Надежда Духовная - Бугенвиллея цвета фуксии

Вне зависимости от того, последовало ли за этим какое-либо продолжение или нет, что было абсолютно неведомо Тане, это была очень неприятная история, и вспоминая её, Тане казалось, что уже тогда не всё ладно было в их отношениях. Тот случай скоро забылся, но Таня никогда не забудет, как Лиза смотрела и поднимала брови, видимо, создав обо всём своё собственное мнение.

А вечером следующего после переезда дня они пошли гулять. Ленни недовольно наблюдал, как Лиза натягивает джинсы, и понял, что этот вечер она проведёт не с ним. Он ещё попытался бороться с судьбой – в отчаянии прыгнул на Лизину футболку. Но Лиза посмотрела на него с укоризной – "Тане нужно помогать, она наша гостья, и ей сейчас тяжело", – означал этот взгляд. Пришлось смириться. Ленни ещё немного постучал хвостом по покрывалу кровати, выражая неодобрение, и гордо удалился на балкон.

Море сегодня было шумное. Волны бились о берег и норовили намочить кроссовки. Народу попадалось очень мало по пути. Таня с Лизой тихонько брели вдоль берега. Многое произошло за эти дни, и произошло неожиданно, быстро, как будто кто-то торопливо перевернул страницу книги, которую они вместе читали. Теперь приходилось спешно вспоминать недавние события, чтобы осознать, что же именно произошло, и что несут с собой эти перемены.

– Ты что же, и разговаривать с ним больше не будешь? – наконец спросила Лиза.

Она повернула голову к Тане, и ветер, отбрасывающий её волосы назад, теперь спешно перекинул их прямо на лицо. Лизе пришлось заложить пряди за уши.

– Почему же, поговорить надо, – нехотя ответила Таня, беря её под руку и глядя вверх на вечереющее серое небо. – Мы взрослые люди, вполне можем всё обсудить. Только это ничего не изменит. У нас слишком разные представления о жизни вообще и об отношениях в частности.

Таня понимала, что Лиза жила совсем другой жизнью – более спокойной и размеренной. Иногда их ритмы не совпадали, но были моменты, как этот, например, когда они шли вместе рука об руку, понимая друг друга без слов.

Санкт-Петербург, Россия, август 2009

Славик задумчиво сидел за компьютером, пролистывая новостной портал, а затем и ленту друзей в Фейсбуке. Таня мелькнула сбоку в ленте среди друзей на сайте. Странно, что он ещё обращает на это внимание. Наверно, потому что он редко видел её там в последнее время. Он был очень занят. Он только что поступил на неполную ставку в очень интересное место. Там нужен маркетолог на студенческую должность для помощника начальника отдела по рекламе и его команды. Работа была очень интересная. Славик сразу же окунулся в новую обстановку. Это было здорово. В универе оставалось только написать диплом. Он закончил университет экономики ещё в Ташкенте. И в Питере доделывал уже вторую степень, специалиста, как это называлось здесь.

Они переехали в Питер два года тому назад. Папа с мамой всегда хотели вернуться в Россию, откуда оба были родом. Славик тоже понимал, что его будущее там. Все уезжали из Ташкента. Даже его друзья-узбеки стремились на заработки в Казахстан, Россию, Дубай.

Много одноклассников и знакомых по универу в Ташкенте осело в Москве. Славик уже пару раз ездил туда и останавливался у Артёма, который уехал одним из первых сразу же после окончания школы. У них собиралась неплохая компания. В Подмосковье жила и Анна Михайловна – их классная руководительница в старших классах. Поэтому каждая поездка в Москву была интересным событием, когда можно было увидеть столько знакомых с детства лиц, со всеми побеседовать и ощутить принадлежность к этому братству уехавших оттуда сюда.

Школа всегда вспоминалась тепло. В своём классе Славик был старостой с пятого по последний класс, чем его родители очень гордились. Славик вообще всегда хорошо учился, схватывал всё на лету. Со всеми одноклассниками он всегда оставался в хороших отношениях. Жизнь текла легко и безоблачно. Сейчас он уже и сам не мог бы сказать точно, когда всё начало меняться. Наверно, в седьмом классе, когда они вернулись с каникул немного повзрослевшими, особенно девочки.

Славик всегда сидел за первой партой. Вот и в то памятное утро он сидел на своём месте, развернувшись назад и болтая с ребятами, как в класс вошла Таня, улыбнулась им всем и села в параллельном ряду на две парты назад. Таня всегда ему нравилась. Она всем помогала, была смелой, независимой девочкой. Они были вместе ещё с садика.

Но эту Таню он не знал. Вернее знал, но мало. Она очень сильно напоминала прежнюю Таню, до каникул. И в то же время неуловимо отличалась от неё. Эта новая Таня так же заразительно смеялась. Но улыбка её стала более женственной, движения более мягкими. Как заворожённый, Славик смотрел на неё, не веря этой перемене в ней и в себе самом. Она всё так же смотрела на него, когда они здоровались с утра. Но Славик всё чаще ловил себя на том, что замирает, глядя в её лицо. Это было удивительно – всё что происходило с ним. И он почему-то боялся, что Таня это заметит.

Именно в седьмом классе начались первые ухаживания, встречи, походы на дискотеку. И именно в седьмом классе Анна Михайловна вдруг вздумала всех пересадить, хотя они сидели так уже много лет. И вот Таня оказалась с ним за одной партой в крайнем левом ряду. Он сначала не верил своему счастью. Ведь теперь не надо оборачиваться, чтобы увидеть её. Она сидела справа от него. И, глядя на доску, которая тоже висела справа, он видел её профиль, и не мог наглядеться. Делая вид, что читает задание с доски, Славик смотрел на Таню.

Они всегда много общались. Теперь он только боялся, что она всё поймёт, повернувшись к нему и ненароком поймав его взгляд. Мама, конечно же, всё понимала. Таня нравилась ей ещё с детства. Иногда ему казалось, что и Анна Михайловна тоже обо всём догадывается, особенно, когда она поручила именно им читать вслух письма Онегина и Татьяны на уроке литературы.

Славик не мог оставаться равнодушным, когда встречал в тексте Танино имя. Он негодовал на главного героя, ветреного повесу пушкинских времен, и не мог взять в толк, как мог этот франт не обратить внимания на такую девушку, как Татьяна, которая ему самому казалась вылитой Таней, такой она была смелой, умной и независимой. Славик настолько отождествлял с Таней пушкинскую героиню, что недоумевал, как Онегину она могла не нравиться. Ведь вот она – сидит рядом с ним, такая милая и знакомая, такая интересная, такая умная и честная. "И поделом ему!" – думал Славик, читая письмо Онегина к Татьяне, где тот раскаивается, что вовремя не заметил её достоинств, и умоляет её о любви.

Пожалуй, не стоит даже упоминать, с каким чувством читал Славик это письмо в классе вслух. "Нет, поминутно видеть Вас, Повсюду следовать за Вами.." – низко склонившись над книжкой, читал Славик, боясь, что голос его предательски сорвется и выдаст то, что творится в его сердце, когда он произносит эти слова. Он чувствовал, будто сам написал их, и в то же время понимал, что не мог бы так красиво выразить всё, что было у него в душе.

Он не мог бы точно сказать, когда случилось другое событие, непоправимое, – кажется, несколько месяцев спустя, – вдруг Анна Михайловна объявила, что все пересаженные ученики могут вернуться на свои места, если им этого хочется. И Таня встала со своего места, улыбнулась ему и пересела обратно!

Это был очень тяжёлый период в жизни Славика. Он не мог понять причину её поступка. А когда дома рассказал обо всем маме, та решила поговорить с Таней. Он не знал точного содержания их разговора. Потом мама лишь сказала, что толком выяснить ничего не удалось.

Это было так необъяснимо, так странно! Неужели он обидел её чем-то неосторожно? Неужели ей так не хотелось сидеть рядом с ним, что она только и ждала, когда бы уйти? Они продолжали всё так же общаться. Инцидент, казалось бы, был исчерпан, но он оставил глубокий след в его душе.

Потом было много всего. Они вместе выступали на школьных концертах, участвовали в разных конкурсах и постановках. И везде он искал её взглядом, всё ему было интересно, что имело отношение к ней.

Но как-то быстро закончилось время, отведённое им на школу. Был выпускной вечер, который они справляли на дискотеке. Когда объявили медленный танец, Славик пригласил Таню танцевать. Он давно уже это задумал, давно об этом мечтал. Это был одновременно чудный, волшебный и в то же время грустный вечер, потому что они расставались.

Славик никак не мог решиться взять Танин номер телефона. Да и взяв его, он не представлял, как решится ей позвонить и пригласить куда-нибудь. Ни одна девочка никогда не нравилась ему так, как она, но он отчётливо понимал, что если она узнает о его чувствах, уже не сможет оставаться по-прежнему ничего – ни их шутки, ни их свободное общение.