Майкл встал рядом с Джереми и тоже достал из кармана листок бумаги. Скользя взглядом по поверхности листа, он прочёл строчки, которые Таня написала накануне:
Причина
На каждый наш крест, что по жизни несём,
Тепло и заботу, в пути что найдём –
На всё есть причина.
На радость и горе,
На слёзы и ссоры –
На всё есть причина.
И раны, и бедствия – всё нам не зря.
Не зря одиноким застанет заря,
На всё есть причина.
Но если Всевышнему вверишь судьбу
И примешь, как должное, долю свою,
Увидишь, как путь тебя к счастью ведёт.
Хоть мучит, но учит и позже спасёт.
Ведь Он знает причину.
Неожиданно послышались аплодисменты. Невысокий смуглый парень из отдела переводчиков, сидевший где-то впереди, привстал со своего места и с сильным французским акцентом громко сказал на иврите:
– Даже я, не зная русского языка, слышу, что рифма очень удалась.
Люди в зале заулыбались и повернулись в Танину сторону. Послышались слова одобрения. Тане стало неловко. Затем Майкл и Джереми также зачитали варианты на второе и третье место. Они объявили, что в проекте будут участвовать трое, и Таня в их числе.
Затем со своего места встала Рита и тоже вышла вперёд. На пару с Джереми она зачитала переводы на иврит и французский, но Таня уже ничего не слышала. Она так долго мечтала об этом дне, а сегодня её мечта сбывалась у неё на глазах.
В этот же день она переехала в отдел Риты. Он оказался довольно большим. В нём одновременно работало около пятнадцати человек. Как потом выяснилось, были ещё сотрудники, которые работали из дома. Фрилансерами также были несколько редакторов и корректоров.
Высокий худой парень из отдела технического обслуживания пришёл налаживать Танин компьютер. Таня же, получив передышку, познакомилась ещё с двумя сотрудницами, с которыми должна была работать над новым проектом. Девушка в джинсах и свитере, с тёмными волнистыми волосами, собранными в высокий хвостик на затылке, представившаяся Дианой, позвала Таню к себе в кубик. Там сидела ещё одна девушка, тоже брюнетка. Присмотревшись, Таня разглядела у неё на голове парик. Девушка была соблюдающей религиозные традиции, о чём свидетельствовала её одежда – юбка, прикрывающая колени, и блузка с длинным рукавом.
– Привет, я – Дина, будем знакомы, – сказала девушка в юбке.
Так Таня познакомилась с обеими коллегами, отношения с которыми со временем переросли в крепкую дружбу. Как будто по заказу, они были примерно одного возраста, имели гуманитарное образование, а самое главное – испытывали большой интерес к своей работе, друг другу и со временем стали практически неразлучны.
Их проект продвигался довольно споро. В тот год их издательство решило выпустить целую серию стихов иностранных авторов. Задумка была в том, чтобы не переиздавать существующие переводы с имеющимися иллюстрациями, а перевести и проиллюстрировать всё своими силами. Поэзия переводилась не только на русский, но и на иврит, английский, французский и арабский. Это был довольно крупный проект, и работа во всех отделах закипела.
Очень скоро Таня поняла, какие ступени иерархии образовались в издательстве “Контекст”. Их американские менеджеры продолжали наезжать раз месяц в Тель-Авив. Работу на местах ежедневно курировали главы отделов: Мор вела отдел оформления, Рита главенствовала над отделом переводов, существовал ещё отдел продаж во главе с Данни, отдел службы по связям с общественностью, технический отдел Алекса и другие сотрудники, присутствующие в издательстве в единственном числе и не относящиеся к какому-либо отделу.
Что касается переводчиков, то Рита очень скоро нашла себе заместителя, и никто не удивился, когда эту должность заняла Лена. Народ перешёптывался и обсуждал это решение. Ведь были сотрудники, которые проработали в отделе дольше, и знание языков у них было намного лучше. Но Рита, предвидя вопросы, объявила, что главными качествами, которыми должен обладать её заместитель, были ассертивность и умение брать на себя ответственность. Этими качествами с лихвой обладала Лена.
Она понимала свои обязанности очень своеобразно, и к каждому сотруднику у неё было свое отношение.
С Дианой и Таней Лена соблюдала нейтралитет. Дину же она откровенно невзлюбила. Скорее всего, поводом для этого послужил Динин язычок. Именно Дина громче других удивлялась Лениному скорейшему продвижению по службе. Дина уже работала с Леной над другими проектами и была лучше, чем кто-либо осведомлена о компетентности Лены, как переводчика.
Риту Лена боготворила. То и дело слышалось ”Рита сказала…”, “я спрошу у Риты”. Когда они собирались тесным кружком обсудить проделанную за неделю работу, связанные с этим вопросы и предложения, Лена всегда приносила два стула – для себя и Риты. Она садилась бок о бок с начальницей и, казалось, отслеживала её реакцию на слова и поведение других сотрудников. И действовала в зависимости от того, одобряла ли Рита чьё-то предложение или отклоняла его. И даже слабое знание иврита не мешало Лене чувствовать себя среди сослуживцев, как рыба в воде.
Но не обходилось и без промахов. Как-то раз Лена пришла к ним, чтобы рассказать о нововведениях. Отныне им нужно будет посылать Лене в конце дня отчеты о проделанной работе. А также не обращаться с каждым вопросом напрямую к Рите, а сначала обсуждать любые непонятные моменты с Леной. Таня, Диана и Дина переглянулись. Такая ступенчатость иерархической лестницы грозила усложнениями и распространенной проблемой, известной в народе как “испорченный телефон”. Но спорить было как-то не с руки, уж очень уверенно объявляла об этих новшествах Лена. Она не приглашал к обсуждению, и не собиралась выслушивать отзывы. Она констатировала факт.
Буквально через месяц, когда Лена заболела, Таня отправилась к Рите, чтобы спросить, кому же теперь отправлять ежедневный отчёт, может, самой Рите. Последующий диалог многое объяснил в поведении Лены за последнее время.
Сведя брови к переносице, как каждый раз, когда она слышала что-то неожиданное, заставляющее её останавливаться и недоумевать, Рита спросила:
– Какой отчёт?
– Тот самый, который мы все трое посылаем Лене в конце дня, – удивилась в свою очередь Таня.
– А кто вам сказал его посылать? – продолжала допытываться Рита тоном человека, разговаривающего с малым ребёнком.
– Лена и сказала.
– А-а-а-а. Ну, можете мне прислать.
Таня поняла по Ритиному лицу, что та не заинтересована продолжать разговор, но ей всё-таки нужно было выяснить до конца свои дальнейшие действия.
– Так теперь всё время, пока Лены не будет, присылать отчёты тебе? – уточнила Таня.
Рита, видимо, раздражаясь от такой настойчивости, быстро тряхнула головой, как будто прогоняя назойливую муху, и также быстро произнесла:
– Нет, ты знаешь, вы можете не посылать никаких отчётов. Понимаешь, каждый сотрудник на руководящем посту по-своему рассматривает свои обязанности. Насколько мне известно, указание посылать такие отчёты никогда не поступало.
Видимо, Рита уже представила себе объём сыплющихся в её почту отчётов в конце каждого дня.
Таня ушла от начальницы с чётким ощущением, что Лена просто придумала это задание для них, чтобы почувствовать собственную важность. Она поделилась этим соображениями с Дианой и Диной, и вместе они пришли к выводу, что, скорее всего, Таня права.
Во время совещаний Таня, Диана и Дина садились вместе. Иногда Тане казалось, что переводчики составляют какой-то единый фронт, которому приходится защищать свою точку зрения и держаться заранее выбранной линии поведения. Бывало так, что чувствовалось, если фраза будет сказана недостаточно уверенным голосом, то ей не поверят или не примут всерьёз. Реплики во время обсуждений лучше было подавать убеждающим тоном, твердо смотреть в глаза собеседнику и не “юлить”, как это называла Рита. Этому всему сотрудники отдела переводов учились на собственном опыте.
Время от времени Тане казалось, что в определённые дни Рита просто была настроена на то, чтобы спорить и доказывать, что чей-то перевод никуда не годится, и нужно всё переделывать заново.
Особенно часто от вспышек недовольства начальницы страдали переводчики французского. Наверно, потому что не до конца уяснили себе девиз этого отдела, который гласил: “Начальник всегда прав”.
Сосредоточенно сдвинув на переносице чёрные брови на смуглом лице и глядя Рите прямо в глаза, Галит, тщательно подбирая слова на иврите и переглядываясь со своими коллегами, очень часто была вынуждена защищать свою версию перевода. В такие минуты, обе с насупленными бровями, они казались зеркальным отражением друг друга.