– Боюсь, теперь нам остается лишь строить догадки. Из них троих один Жемчужников остался в состоянии говорить, но я не думаю, чтобы когда-нибудь у него развязался язык.
– Нет, Шура, ты как хочешь, а я не могу думать, что Толяна тоже нет в живых! Это слишком! Неужели судьбе мало одного Филимонова? Ведь никто не видел Чипа мертвым.
Но оба они понимали, замешан в том Борька Жемчужников или не замешан, а Толик Чипков вряд ли уже когда-нибудь вернется из своей затянувшейся командировки.
Ниночка принесла кофе, и постепенно разговор снова закрутился вокруг самого последнего, «горячего» события.
– А вы знаете, ребята, я, пожалуй, все-таки схожу на похороны Соколова, – сказала Александра. – Так сказать, для полноты впечатлений. А ты как, Данька?
– Нет уж, спасибо. Я не самоубийца! Боюсь, мне и Славку Филимонова придется завтра хоронить, изменив внешность. Меня каждая собака знает в лицо, и Вьетнамец...
– Кстати! Насчет Вьетнамца.
Саша отставила чашку, и Данька увидел в зеленых глазах товарища по борьбе хорошо ему знакомых чертиков. Он сразу понял, у нее уже созрела очередная бредовая идея. И за что ему такое наказанье?! Определенно кончится тем, что жена прогонит из дому...
– А что с ним такое?
– Да пока ничего. Я просто подумала, он ведь все равно не даст тебе покоя, Данька. Как-никак, а прокололся Вьет именно на тебе! Такое не прощается. Не могут же ребята из худяковской группы быстрого реагирования ходить за тобой всю оставшуюся жизнь.
– И что ты предлагаешь, Шура? Нанять для него киллера?
– Ну что ты... Это несерьезно. Да и не нужно, этот парень все равно плохо кончит и без нашей помощи. Вопрос времени! Но мы можем поспособствовать, чтобы это произошло поскорее. А для начала надо просто переключить Вьетнамца на другую цель. Надеюсь, братья-журналисты нам помогут. Как ты думаешь, Данька?
Нина в изнеможении откинулась на спинку стула.
– Нет, – простонала она, – я точно убью вас обоих!
В течение следующей недели в воронских газетах самого разного толка прошла серия сенсационных и скандальных публикаций, резко поднявших тиражи этих изданий. В маленьких заметках, в «колонках редактора» и в огромных «подвалах» усиленно муссировались и комментировались пикантные факты из жизни криминального мира. Приводились такие детали, которые могли быть известны только очевидцу, – и в то же время преподносилось все это так, чтобы написанное можно было при необходимости выдать за богатую фантазию автора. Направо и налево упоминались имена Вьетнамца и Паневича, а одна «желтая» газетенка даже назвала в одном ряду с ними фамилии трех высокопоставленных чиновников, двух крупных предпринимателей и одного заслуженного артиста. Разумеется, вытащили на свет Божий призрак Сергея Юрьевича Мыздеева, не дожившего самую малость до кресла прокурора области. Намекнули, что и его «дорожно-транспортное», и даже скоропостижная кончина его бывшего патрона и друга Соколова – все это, мол, неспроста и все имеет глубокие корни, уходящие в «половые разногласия членов тайного ордена „Голубой розы“...
Все материалы, естественно, были подписаны разными фамилиями, среди которых были и очень известные, маститые. И все без исключения авторы ссылались на такие близкие к мафии источники информации, что... «Ближе не бывает», как выразился один паренек из «Слухов».
И только «Воронский колокол» – вопреки ожиданиям многих – ограничился вполне пристойным обозрением «Конец эпохи Старика». На фоне разнузданных откровений собратьев по перу оно казалось просто скучным.
Что касается Вьетнамца и Лени Паневича, то эти, еще не оправившись от первого шока, в один день получили анонимные письма почти идентичного содержания. Различались они, естественно, именами «виновников базара».
Расчет Александры оказался верен. Несмотря на общую сексуальную ориентацию, оба волка люто ненавидели один другого и ждали только повода, чтоб насмерть вцепиться друг другу в глотки. А после мощной «артподготовки» в прессе нервы у обоих были на пределе. Словом, еще через неделю те же газеты уже пестрели сообщениями о кровавых разборках, и Даня Кулик мог смело «выходить из подполья». Вьетнамцу теперь было не до него.
Банкет по случаю успешного завершения «воронского этапа» прошел на высоком идейном и дружеском уровне. Чтобы «не светиться», решили собраться на бывшей квартире Лены Журавлевой – той самой, которую последние два месяца снимала Александра. Присутствовали все, кто имел хотя бы самое скромное отношение к операции, для которой ее автор и разработчик предложила кодовое название «Букет кактусов». И даже Маринка, успевшая за прошедшее со дня их расставания время превратиться из Ребрицкой обратно в Воронкову.
Не было лишь Иванова-Вано. Разумеется, он должен был быть, просто обязан, но... Кулик оборвал все телефоны общих знакомых, истер все покрышки своего драндулета, разыскивая детектива в городе и окрестностях, но все без толку. С той самой ночи, когда он высадил Александру возле ее дома, и она сказала ему, что больше не нуждается в его услугах, Вано будто сквозь землю провалился. По одним слухам, он махнул на Канары с какой-то «крошкой», по другим – наступил на хвост некому «крупному зверю» и лег на дно...
В Отмашке, в Пятом железнодорожном тупике, полным ходом шел капитальный ремонт. Обе комнаты сыщика были заставлены козлами штукатуров-маляров, кишмя кишели мастеровым людом. Исчез куда-то не только компьютер, но и вся мебель и всякое, казалось, напоминание о хозяине. Могучий комендант тетя Клава, лично надзирающая за ходом работ, на все Данькины домогательства сурово отвечала: «Ничего не знаю, не видела. Не велено говорить».
Наконец Кулик вышел из себя.
– Знаешь что, Шура? Забирай-ка ты свои десять штук обратно и разбирайся с ним сама, а мне это надоело. Что я тебе, инкассатор – таскать с собой такие бабки? Ты еще не поняла, что Вано специально от тебя прячется? Не хочет брать деньги – значит, и не возьмет. Я тебя предупреждал, он такой.
Конечно же, Саша это понимала – потому и бесилась. Разумеется, она не горела желанием видеть этого угрюмого бородатого медведя. Особенно на своем прощальном банкете. Вообще никогда! Но теперь получается, что не она его отшила, а он – ее! Она все время козыряла тем, что наняла его за большие деньги, а в итоге осталась ему должна. Он опять сделал по-своему, чтобы побольней задеть свою клиентку. Видите ли, позволил себе роскошь работать на нее бесплатно! Несносный, невыносимый тип...
И все же в эти дни – в окружении всех, кого она любит, на вершине своей славы «режиссера и сценариста», «стратега и тактика», в лавровом венце победительницы, – Александра чувствовала себя почти счастливой. И сама, наверное, не могла бы сказать, в чем оно заключается, это маленькое «почти». Да нет, конечно, могла бы, если б захотела. Но она не хотела. И потому убеждала себя, что все идет отлично, что ей больше нечего желать.
Смерть Славика Филимонова внесла, конечно, грустную нотку в их торжество. Вспоминали его, вспоминали Толю Чипкова, судьба которого по-прежнему была окутана какой-то криминальной тайной. И, будто сговорившись, ни единым словом не обмолвились о Жемчужникове, который в один и тот же день со скорбным видом шел сначала за гробом Фили, а затем – погубившего его Соколова. Разумеется, это было на разных кладбищах.
Разбившись на мелкие группы, вся компания побывала на первом. На девять дней свежую могилу Вячеслава Арнольдовича завалили цветами. Посовещавшись, ребята решили сброситься и поставить здесь надгробие, достойное скромного подвига усопшего раба Божия. А на нем начертать девиз мушкетеров, которому он остался верен в буквальном смысле до гроба: «Один – за всех, все – за одного!». Данька и Нина взяли на себя все организационные хлопоты.
А еще через два дня – уже одной большой компанией – все отправились на железнодорожный вокзал. Рэй, привыкший ценить время выше, чем деньги, хотел взять для себя с Александрой и для Марины билеты на самолет, но его подруга настояла на «СВ»: «Такой романтической ночи у нас с тобой еще не было, милый».
Когда проезжали Отмашку, Сашу неприятно кольнули воспоминания, но она прогнала их. Пройденный этап!
Сейчас ее гораздо больше занимало будущее, за которым она ехала в Москву. Она не знала, что ее ждет, но была уверена: ничего, что было бы хуже уже пережитого ею. Четыре пятых из задуманного она уже сделала. Так неужели же одна пятая может доставить серьезные хлопоты?..