По утрам у меня занятия по алгебре, предпринимательству и английскому. Валери нет ни на одном из них, зато на всех трех присутствует Саванна, а на английском – Истон. Но он сидит в самом конце класса вместе со своими приятелями, не обмолвившись со мной и словом. Да и плевать. Я даже надеюсь, что парень не будет обращать на меня внимания на протяжении всего семестра.
Не обращать на меня внимания, похоже, стало девизом сегодняшнего дня. Никто даже не заговаривает со мной, за исключением учителей, а после нескольких попыток улыбнуться соученикам я все-таки сдаюсь и притворяюсь, что их не существует тоже.
И только во время перерыва на ланч я наконец, вижу знакомое лицо.
– Харпер! Тащи свою задницу сюда! – Валери машет мне из-за салат-бара в столовой.
Если честно, это огромное помещение сложно назвать «столовой». Стены обшиты деревянными панелями, стулья обиты кожей, а зона буфета скорее похожа на шведский стол в каком-нибудь роскошном отеле. В дальнем конце зала располагается ряд французских дверей, все открыты настежь и ведут в расположенную на улице зону для тех, кто, если позволит погода, захочет посидеть на свежем воздухе. Сентябрь еще не закончился, ярко светит солнце, и я предполагаю, что мы тоже устроимся там, но заметив за столиком Джордан Кэррингтон и ее подружек, а также Рида с Истоном, решаю, что лучше будет остаться внутри.
Мы с Валери нагружаем наши подносы едой и находим свободный стол в углу. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что все ученики из старших классов.
– Девятиклассников нет? – спрашиваю я.
Валери качает головой.
– У них перерыв на ланч на час раньше.
– Ясно. – Я втыкаю вилку в пасту и снова оглядываюсь. Окружающие избегают встречаться со мной взглядом. Словно нас с Валери здесь нет.
– Привыкай, что на тебе плащ-невидимка, – понимающим тоном говорит Вэл. – И знаешь, ты должна носить его, как знак чести. Это означает, что богатым стервам на тебя плевать и они не будут издеваться над тобой.
– И как они издеваются?
– Да как обычно. Пишут краской грубости на твоем шкафчике, ставят подножки в коридорах, смешивают с грязью в соцсетях. Джордан и ее миньоны не особо креативны.
– Значит, она женский эквивалент Рида, так?
– Так точно. И если бы это зависело от нее, она бы каждый день висела у него на шее и проводила бы с ним каждую ночь, но, к сожалению, моя бедная кузина никак не может добиться его расположения.
Я фыркаю.
– Как так получается, что ты знаешь все обо всех?
Валери пожимает плечами.
– Я наблюдаю. Я слушаю. Я запоминаю.
– Ладно. Тогда расскажи мне еще о Ройалах. – Мне неловко спрашивать об этом, но после стычек с этими братцами я пришла к выводу, что мне нужно какое-то оружие против них.
Моя новая подруга издает стон.
– О, только не говори мне, что ты уже на кого-то запала.
– Фу. Ни за что. – Я заставляю себя не думать о том, как сильно начинает биться мое сердце всякий раз, когда я вижу Рида. Нет, черт побери, я не влюбилась в этого парня! Он козел, и я не хочу иметь с ним ничего общего. – Мне просто хочется знать, с чем я столкнулась.
Она расслабляется.
– Ладно. Что ж, я уже рассказала тебе про Истона и Клэр. У одного из близнецов есть девушка, а второй – такой же бабник, как и его братья. Насчет Рида я не уверена. Половина девчонок в школе заявляют, что переспали с ним, но говорят ли они правду – кто знает. Я точно знаю только об одной, Эбби – это подруга Джордан, и, поверь, моя кузина была совсем не рада этой интрижке.
– Что еще? Скандалы? Слухи? – Я чувствую себя детективом, допрашивающим подозреваемого.
– Их отец встречается с какой-то дешевкой. По-моему, уже года два.
В памяти тут же всплывают шалости Брук и Каллума за ужином.
– Про его подружку я уже все знаю, – вздохнув, отвечаю я.
– Ладно… что еще… их мать умерла относительно недавно. – Валери понижает голос до шепота. – От передозировки.
У меня перехватывает дыхание.
– Серьезно?
– О да. Об этом орали во всех выпусках новостей и писали во всех газетах. Думаю, ей выписали какое-то снотворное или типа того, которое оказалось несовместимым с другими лекарствами, которые она принимала. Я не знаю всех подробностей, но по-моему, ее доктор даже находился под следствием за то, что прокололся с рецептом.
Я невольно начинаю сопереживать Ройалам всем сердцем. В гостиной на каминной полке стоят фотографии их матери. Она была красивой брюнеткой с добрыми глазами. Каждый раз, когда Каллум упоминает о ней, в его взгляде появляется тоска, и мне кажется, он по-настоящему любил ее.
Я задаюсь вопросом, была ли она близка со своими сыновьями, и внезапно меня переполняет сочувствие к Риду и его братьям. Никто не заслуживает переживать смерть собственной мамы.
На этом все знания Валери о Ройалах заканчиваются, мы меняем тему, и я рассказываю ей о своей новой работе. Она обещает, что будет дважды в неделю заходить ко мне после школы, чтобы побесить меня, и оставшееся время ланча мы смеемся и еще больше узнаем друг друга. Когда мы убираем наши подносы, я решаю, что Валери во что бы то ни стало должна остаться моей подругой.
– Поверить не могу, что у нас нет ни одного совместного предмета, – жалуется она, когда мы выходим из столовой. – Какого черта, подружка? Кто заставил тебя записаться на все эти занятия по математике, науке и бизнесу? Ты должна была записаться на уроки по навыкам самостоятельности. Мы учимся, как пользоваться кредитной картой.
– Я выбрала их сама. Я здесь, чтобы учиться, а не терять время впустую.
– Ботанка.
– Избалованная кукла.
У моего класса по химии нам нужно расходиться. Во время ланча мы уже обменялись телефонными номерами, и Валери, пообещав написать мне позже, уходит.
Стоит мне войти в лабораторию, как учитель тут же поднимается из-за стола, словно ждал только меня. Он размером с хоббита, с густой бородой, которая, кажется, скоро поглотит все его лицо. Мужчина представляется как мистер Невилл.
– Приятно познакомиться, Элла, – говорит мистер Невилл. – Я заглянул в твой табель успеваемости и был впечатлен оценками по научным предметам.
Я пожимаю плечами. Математика и естественные науки даются мне легко. Свой талант танцевать я получила от матери, но когда мы выбирались куда-нибудь поужинать, она едва могла посчитать в уме процент чаевых. И мне всегда было интересно, не унаследовала ли я способность к числам от своего отца Стива, он же «морской котик», он же пилот, он же мультимиллионер.
– Как бы то ни было, мистер Ройал в эти выходные созвонился с директором и попросил, чтобы в этом семестре мы поставили тебя в пару к Истону. – Невилл понижает голос. – Истону не помешает поучиться дисциплине, так что будет вполне логично сделать вас напарниками по лабораторным работам. Так вы сможете готовиться вместе дома.
Какое счастье. Я сдерживаю стон и направляюсь к столу Истона, где бросаю рюкзак под стол и опускаюсь на стул рядом с ним. Он тоже не особо счастлив меня видеть.
– Проклятье, – бормочет парень.
– Эй, не смотри так на меня, – шепчу я в ответ. – Это была идея твоего отца.
Истон смотрит прямо перед собой, в его челюсти подергивается мускул.
– Конечно, чья же еще.
В отличие от утренних занятий, химия, кажется, длится целую вечность, но, наверное, это потому, что девяносто девять процентов времени урока Истон сидит с хмурым выражением лица. В оставшийся один процент я получаю от него самодовольную ухмылку, когда он откидывается на спинку стула и командует, чтобы я смешала раствор, необходимый для выращивания кристаллов.
Но как только звенит звонок, я вскакиваю со стула, сгорая от нетерпения сбежать от своего мрачного «брата».
Я вылетаю из классной комнаты, направляясь на следующее занятие, но тут же вспоминаю, что мне нужно забрать учебник из шкафчика. Все предметы, которые я выбрала, идут с пометкой «Продвинутый курс», и учебники по ним состоят как минимум из тысячи страниц. Физически невозможно запихать их все в один рюкзак.
К счастью, до шкафчика, как и до класса, где проходит мировая история, идти недалеко.
К несчастью, по пути к шкафчику, прямо за углом, я натыкаюсь на Джордан Кэррингтон и ее подружек.