Эрин Уатт - Бумажная принцесса

Завидев меня, все четверо останавливаются и ухмыляются. Ни одна из них со мной не здоровается. И плевать. Я тоже не здороваюсь и стараюсь пройти мимо них с уверенным видом. Они, конечно, стервы, но красивые стервы. Каждый парень, проходящий по коридору, окидывает их взглядом, включая Истона, который ленивой походкой выходит из класса химии и направляется к девчонкам.

Их компания останавливается у шкафчиков, и Джордан что-то шепчет на ухо Истону, обхватив накрашенными ногтями его руку.

Он пожимает своими широкими плечами, отчего его темно-синий пиджак натягивается. Несомненно, Истон Ройал самый горячий парень в радиусе восьми километров, хотя другие двое, которые подходят к нему, тоже очень симпатичные.

Отвернувшись от этой компании, я подхожу к своему шкафчику и прокручиваю комбинацию цифр на замке. Еще два урока, занятия закончатся, и на меня перестанут глазеть. Я вернусь в особняк, сделаю домашнюю работу и лягу спать. Надо заниматься делом и не отвлекаться на всякую ерунду. Это мое новое кредо, и я собираюсь придерживаться только его.

К моему облегчению, замок открывается с первой попытки. Я не была уверена, что правильно запомнила комбинацию, но дверца шкафчика с легкостью распахивается и…

На меня вываливается гора мусора.

От неожиданности я даже взвизгиваю, за что тут же мысленно себя ругаю. За спиной раздается смех, и я закрываю глаза, мечтая о том, чтобы мои щеки перестали краснеть.

Я не хочу, чтобы они видели, как я краснею.

Я не хочу, чтобы они знали, что эта груда вонючего мусора как-то меня расстроила.

Я пинаю в сторону кожуру от банана и дышу через нос, чтобы глаза не заслезились от вони гниющей еды. Пол усеян куда более отвратительными вещами, чем испорченные продукты питания – использованные салфетки, платочки, окровавленный тампон…

Я не заплачу.

Смех никак не затихает. Я не обращаю внимания. Я просто забираю с нижней полочки огромного шкафчика учебник по мировой истории. Затем отбрасываю комок скомканных газет, прилипший к дверной петле, и захлопываю дверцу.

Когда я разворачиваюсь, все взгляды устремлены на меня. Но я отыскиваю среди них только одну пару глаз – карие, злобно поблескивающие глаза Джордан. Она с видом королевы машет мне рукой.

Я распрямляю плечи и сую учебник под мышку. Стоит мне сделать шаг, как какой-то высокий парень с темными кудрями сдавленно хихикает. О боже. К моей туфле приклеилась прокладка. Проглотив смущение, я отбрасываю ее прочь и продолжаю идти, куда шла.

Когда я прохожу мимо Истона, он стоит со скучающим выражением на лице.

Я останавливаюсь перед Джордан, выгнув бровь и искривив губы в усмешке.

– И это все, на что ты способна, Кэррингтон? Намекаешь на то, что я мусор? – Я цыкаю. – Ты разочаровала меня, у тебя совершенно отсутствует творческое мышление.

Ее глаза вспыхивают, но я уже иду дальше с таким видом, словно мне плевать на весь мир.

Еще одно очко в пользу команды гостей. Ну почти. Потому что только одной мне известно, насколько я близка к тому, чтобы разрыдаться.

Оставшуюся часть дня мне удается пережить и не расплакаться, но как же мне хочется стать Кэрри[11] и проучить своих одноклассников, да так, чтобы мусор в шкафчике показался им сущим пустяком!

Во время урока я получаю сообщение от Валери:

Ты как? Слышала о шкафчике. Джордан овца.

Я отвечаю:

Все нормально. Тупость такая, как ты и говорила – никакой креативности. Мусор? Она слизала это из сериала канала «Дисней»?

Ха! Лучше молчи. Иначе она придумает что-нибудь похуже.

Поздно.

Я принесу цветы на твою могилу.

Ох как мило. Заметив на себе взгляд учителя, я убираю телефон. Когда звенит звонок – пафосный перезвон колокольчиков – оповещающий нас о конце урока, я засовываю вещи в рюкзак и выхожу на улицу, надеясь, что меня уже ждет Дюран и я смогу сбежать в свою спальню принцессы. Сочетание розового и белого начинает мне нравиться.

На школьной парковке шумно, куча народа и дорогих машин, но Дюрана нигде нет.

– Харпер. – Справа от меня появляется Валери. – Тебя некому отвезти домой?

– Ага. Я не вижу своего шофера.

Она сочувственно цокает языком.

– Я бы предложила поехать с нами, но боюсь, тебе не захочется находиться в одной машине с Джордан.

– Что есть, то есть.

– Но тебе лучше убраться отсюда, после уроков может стать только хуже.

– Прямо здесь, среди бела дня? – Это вызывает тревогу.

Валери озабоченно морщит лоб.

– Джордан иногда бывает очень изобретательной. Не стоит ее недооценивать.

Я покрепче перехватываю лямку рюкзака и мысленно ругаю себя за то, что решилась таскать с собой столько наличных. Наверняка в ройаловской груде кирпичей найдется место, где я смогу их спрятать.

– Почему ей все сходит с рук? Саванна Монтгомери рассказала мне, что здесь все особенные. Так почему Джордан оказалась лидером, раз каждому, кто здесь учится, есть что предложить?

– Связи, – прямо отвечает Валери. – Кэррингтоны не входят в топ-десять мультимиллионеров, как Ройалы, но они знают всех. Они работают со знаменитостями, членами королевских семей. Тетка Джордан по линии отца замужем за каким-то итальянским графом. Если она приезжает к нам на Рождество, мы должны обращаться к ней «леди Перино». Я не шучу.

– Жесть.

– Так что Джордан… – подруга умолкает. – Держись. Вот и она.

Я мысленно готовлюсь к бою, в то время как Джордан направляется в нашу сторону. За ней, как за любым другим вожаком, хвостом следует ее свита. Они выглядят так, словно вышли из рекламного ролика зубной пасты – сплошь сияющие белые зубы и колыхающиеся за спиной длинные гладкие волосы.

– Если это тебя как-то взбодрит, то у Джордан кудрявые волосы, и она каждое утро по часу вытягивает их утюжком, – еле слышно шепчет мне Валери.

И почему у Вэл нет ничего серьезного на Джордан? То, что «она тратит уйму времени на то, чтобы выпрямить свои волосы» – не самое оскорбительное заявление.

– Теперь я чувствую себя непобедимой, – сухо говорю я.

Валери криво усмехается и берет меня под руку в качестве моральной поддержки.

Остановившись в двух шагах от меня, Джордан пару раз довольно громко втягивает носом воздух.

– От тебя воняет, – сообщает она мне. – И это не мусор из твоего шкафчика. Это ты.

– Спасибо, что сказала. Наверное, теперь мне придется принимать душ дважды в день, – сладким голосом отвечаю я, хотя внутри меня рождается беспокойство – а что, если от меня и правда пахнет? Это будет так же отвратительно, как прилипшая к моей туфле использованная прокладка.

Джордан вздыхает и перекидывает волосы через плечо.

– Этот запах не смыть в душе. Видишь ли, ты оборванка.

Я вопросительно смотрю на Вэл, которая в ответ лишь закатывает глаза.

– Ну ладно, – радушно отвечаю я. – Спасибо, что просветила.

Джордан хочет выставить меня идиоткой, так что единственное, что мне остается – не позволить ей втянуть меня в свои игры. Но мое равнодушие не заставляет ее уйти. Она продолжает говорить – ей, наверное просто нравится слушать звук собственного голоса.

– От оборванцев всегда несет отчаянием.

Что ж, тут она права. Аромат стрип-клуба.

Я заставляю себя пожать плечами.

– Я так понимаю, что, назвав меня «оборванкой», ты хотела меня оскорбить. Но вот чего я не понимаю: с чего ты решила, будто мне так важно твое мнение. Джордан, мир огромен. Через два года уже никто и не вспомнит, как ты запихала в мой шкафчик гору мусора или как обзывала меня. Черт, да об этом уже все забыли.

У нее открывается рот, а Валери утыкается лицом в мое плечо, чтобы скрыть смех.

Но мне так и не удается дождаться от Джордан ответа. За моей спиной происходит какое-то движение. Народ разбегается в стороны, и еще до того как идеальные красные губы Джордан произносят имя, я уже знаю, кто стоит позади меня.

– Рид, – выдыхает она. – Я тебя не заметила.

Неуверенность в ее голосе порядком меня удивляет. Интересно, что именно содержалось в указаниях Рида касательно меня? Я мысленно делаю пометку спросить об этом у Валери.