Эрин Уатт - Бумажная принцесса

– А каким он был еще? – пересилив себя, спрашиваю я.

– Мужик как мужик. Мы не особо много времени проводили в его компании. Он всегда зависал в кабинете моего отца. Они могли просидеть вдвоем за разговорами несколько часов. – В голосе Истона слышится горечь.

– О, твой папочка любил моего папочку больше, чем вас? Поэтому вы так сильно меня ненавидите?

Он закатывает глаза.

– Сделай одолжение, перестань дразнить моего брата. Если ты и дальше продолжишь его провоцировать, пострадаешь сама.

– К чему это предостережение? Разве ты сам хочешь не этого – чтобы я страдала?

Парень ничего не отвечает, отходит от камина и оставляет меня одну, а я продолжаю смотреть на фотографию своего отца.

В полночь меня будят приглушенные голоса, которые доносятся из коридора рядом с дверью в мою спальню. Я плохо соображаю, но голос Рида узнаю сразу, и хотя лежу на кровати, все равно чувствую слабость в коленях.

Я не видела его с нашей ссоры в машине. Когда он вернулся после ужина с Каллумом, я уже снова заперлась в своей комнате, но, судя по разъяренным тяжелым шагам и хлопнувшей двери, вечер прошел не очень хорошо.

Не понимаю, зачем мне пришло в голову вылезти из кровати и подкрасться на цыпочках к двери. Обычно я не подслушиваю, но сейчас мне хочется знать, с кем он говорит и о чем. Мне хочется знать, обо мне ли идет речь, как бы амбициозно это ни прозвучало. Мне действительно нужно знать.

– …тренировка утром.

Это говорит Истон, и я прижимаюсь ухом к двери, чтобы лучше слышать.

– …согласился уменьшить на все время сезона.

Рид что-то бормочет, но я не могу разобрать слова.

– Я понял, ясно? Я тоже не в восторге от того, что она здесь, но это не причина, чтобы… – Истон обрывает предложение.

– Дело не в ней. – Это предложение звучит громко и четко, и я не знаю, то ли радоваться, то ли огорчаться, что тема их разговора не касается меня.

– …тогда я еду с тобой.

– Нет, – резко отвечает Рид. – Сегодня поеду один.

Он куда-то собирается? И куда же, черт побери, он собирается так поздно, когда завтра нам в школу? Внутри разрастается чувство тревоги, что, вообще-то, даже смешно – с чего это я вдруг начала беспокоиться о Риде Ройале, парне, на которого еще недавно набросилась с кулаками в машине?

– Ты заговорил как Гид, – упрекает Рид Истона.

– Ну да, тогда, может, ты…

Их голоса снова становятся едва различимыми, что чертовски досадно, потому что, судя по всему, я пропускаю кое-что важное.

Меня так и подмывает распахнуть дверь и остановить Рида, но уже слишком поздно. По коридору эхом отдаются звуки шагов, с щелчком закрывается дверь. Потом слышны шаги лишь одного человека, все тише и тише по мере того, как он спускается вниз по лестнице.

Спустя несколько минут во внутреннем дворе раздается урчание двигателя машины – Рид уехал.

На следующее утро я выхожу из дома и обнаруживаю Рида, который стоит, опираясь на пикап Истона. На нем кроссовки, длинные спортивные шорты, майка с разрезами по бокам – подонки, как он, не имеют права выглядеть так сексуально. Бейсболка надвинута на глаза.

Я оглядываюсь, но черного лимузина нигде не видно.

– Где Дюран?

– Ты собираешься в пекарню?

– А ты собираешься сжечь ее дотла, чтобы я, работая там, не позорила имя Ройалов?

Он раздраженно фыркает.

Я фыркаю в ответ.

– Ну так что? – бубнит Рид.

Я хмуро гляжу на него.

– Да, я собираюсь на работу.

– У меня тренировка, так что, если тебя нужно подвезти, залезай в машину, иначе придется идти пешком.

Парень открывает пассажирскую дверь и топает к месту водителя.

Я вновь озираюсь в поисках Дюрана. Где он, черт его подери?

Когда Рид заводит мотор, я все-таки сажусь с ним рядом. За двадцать минут ему вряд ли удастся серьезно обидеть меня.

– Пристегивайся! – рявкает он.

– Я только что села. Подожди, сейчас. – Я поднимаю глаза к потолку и прошу Господа дать мне немного терпения. Машина не трогается с места до тех пор, пока я надежно не пристегнута. – У тебя что-то типа мужского ПМС или ты круглые сутки в дерьмовом настроении?

Рид не отвечает.

Ненавижу себя за это, но не могу перестать пялиться на него. Разглядывать его лицо, как у кинозвезды, идеальной формы ухо, выглядывающее из-под темных волос. У всех Ройалов темные волосы, но разных оттенков. У Рида они скорее каштановые.

Если смотреть на его профиль, то на носу можно заметить маленькую горбинку – интересно, кто из братьев сломал ему нос?

Нет, совсем несправедливо, что этот парень такой сексуальный. К тому же, все в его облике так и кричит: «Плохой парень!», и это делает его еще более притягательным. Похоже, мне нравятся плохие парни.

Стоп, о чем это я, черт возьми, думаю? Мне не нравятся плохие парни, и уж тем более Рид. Большего козла я не встречала в…

– Почему ты на меня пялишься? – раздраженно спрашивает он.

Я отталкиваю от себя все сумасбродные мысли и парирую:

– А что, нельзя?

– Я тебе нравлюсь, да? – подначивает Рид.

– Нет, просто хочу запомнить, как выглядит придурок в профиль. Ну, знаешь, если вдруг на уроке рисования меня попросят его изобразить, будет от чего отталкиваться, – весело отвечаю я.

Он издает какое-то мычание, подозрительно похожее на сдерживаемый смешок. Впервые за все время я перестаю нервничать в его присутствии.

Оставшаяся часть поездки проходит быстро, даже слишком быстро. Когда в поле зрения появляется пекарня, я даже чувствую что-то, похожее на разочарование. Бред какой-то, потому что мне не нравится этот парень.

– Ты будешь возить меня каждое утро или сегодня просто исключение? – спрашиваю я, когда Рид тормозит напротив «Френч-Твист».

– Все зависит от того, как долго ты будешь продолжать весь этот цирк.

– Это не цирк. Я зарабатываю себе на жизнь.

Я торопливо вылезаю из пикапа, пока он не отпустил очередную глупость или грубость.

– Эй, – окликает меня Рид.

– Что? – Я разворачиваюсь и впервые за все утро вижу его анфас.

Моя рука тут же накрывает рот. Вся левая сторона лица Рида, которую, как до меня наконец дошло, он специально старался прятать, представляет собой один большой синяк. Губа распухла. Над глазом виднеется рана, а на скуле кровоподтек.

– Боже мой, что с тобой?!

Я поднимаю пальцы к его лицу, не осознавая, что мои ноги сами унесли меня прочь от пекарни, обратно к пикапу.

Рид уклоняется от моего прикосновения.

– Ничего.

Моя рука падает вниз.

– А выглядит совсем по-другому.

– Это тебе так кажется.

С мрачным лицом Рид уезжает, оставив меня гадать, чем он занимался прошлой ночью и зачем позвал, если все равно не собирался сказать ничего важного. Но одно я знаю точно. Если бы мне досталось так же, как ему, на другое утро у меня бы тоже было дерьмовое настроение.

Вопреки здравому смыслу переживания о парне не дают мне покоя всю утреннюю смену. Люси бросает на меня обеспокоенные взгляды, но ничего не говорит, потому что я работаю усердно, как и обещала.

Закончив, я спешу в школу, но Рид мне нигде не встречается. Ни на дорожке, ведущей к спортзалу, ни в коридорах, ни даже во время перерыва на ланч. Словно его вообще нет в «Астор-Парке».

А когда заканчиваются занятия, меня уже ждет огромный лимузин. Дюран с нетерпением стоит рядом с открытой дверцей, так что мне даже не приходится разгуливать по парковке. «Это и к лучшему, – говорю я сама себе. – Размышления о Риде ничем хорошим не кончатся».

Всю дорогу до дома я пытаюсь образумиться, но как только мы проезжаем через ворота из кованого железа, Дюран дает мне новую тему для размышлений.

– Мистер Ройал хочет тебя видеть, – сообщает мне его низкий голос, когда машина останавливается у парадного крыльца.

Я сижу с глупым видом, пока до меня, наконец, не доходит, что мистер Ройал – это Каллум.

– Э-э-э, хорошо.

– Он в доме у бассейна.

– В доме у бассейна, – повторяю я. – Меня вызывают в кабинет директора, Дюран?

Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.