Эрин Уатт - Бумажная принцесса

– …какого черта, «Львы» только что забили гол?! – В комнату влетает Истон.

Рид вздыхает и поднимается с меня.

– Видишь, как хорошо бы было, начни вы стучаться, – шепчу ему я, в то время как Истон хватает с кровати пульт и прибавляет громкость.

Рид лишь складывает руки на груди и хмыкает. Мы наблюдаем, как Истон мечется туда-сюда по моей комнате.

Команда в голубой с серебристым форме и с изображением льва на шлемах мчится через все поле. Их соперники, на шлемах которых изображена буква «Т», украшенная пламенем, вроде бы не справляются в защите. На протяжении следующих двадцати минут команда в голубой форме зарабатывает один тачдаун за другим, и вот на табло ничья.

Истон не находит себе места. Когда звучит свисток, он такой же белый, как занавески на моих окнах.

– Что происходит? – спрашивает Рид. – Сколько ты поставил на эту игру?

Я унаследовал проблемы с зависимостью от своей мамочки. Ох, Истон.

Истон пожимает плечами, словно все нормально.

– Я все улажу, брат.

Челюсть Рида подергивается, словно он еле сдерживается, чтобы не заорать на брата.

– Если тебе что-то понадобится, сразу скажи мне, – наконец произносит Рид.

Истон устало улыбается нам.

– Конечно. А теперь мне нужно сделать пару звонков. Не делайте ничего, что я не сам стал бы делать, – говорит он с наигранным весельем.

– У Истона проблемы с азартными играми? – спрашиваю я, когда слышу, как закрывается дверь в его комнату.

Рид расстроено вздыхает.

– Наверное, я не знаю. По-моему, он играет на деньги и пьет от скуки, а не потому что у него зависимость. Но с другой стороны, я же не психиатр, правильно?

Я не знаю, что сказать.

– Мне жаль.

Он пожимает плечами.

– Ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать.

Но по тому, как яростно Рид стискивает челюсти, ясно, что он сам в это не верит.

– Я собираюсь спать. – Парень поднимается с кровати.

Я поджимаю под себя ноги, борясь с желанием умолять его остаться.

– Хорошо, – тихо отвечаю я.

Он хмурится.

– Сегодня из меня вряд ли получится приятная компания.

– Все нормально. – Я тоже встаю с кровати и иду в ванную. Обиделась ли я на него из-за того, что он не хочет остаться со мной? Есть немного.

Рид хватает меня за запястье, когда я прохожу мимо.

– Просто я на взводе и… Я не хочу ни к чему тебя принуждать.

– Это был монолог из серии «дело не в тебе, дело во мне»? Потому что это хуже всего на свете. Никому не хочется такое слышать.

Рид невольно улыбается.

– Нет. Это монолог «проклятье, себе на беду ты слишком сексуальна», и я в буквальном смысле еле сдерживался, чтобы не наброситься на тебя.

Я тычу пальцем в его твердую, как камень грудь.

– А кто сказал, что я не хочу, чтобы на меня набрасывались?

Парень хватает меня за палец и притягивает к себе.

– Ты действительно готова, Элла? Готова пойти до конца?

Я медлю, и это ответ на его вопрос. Опустив голову, он проводит кончиком носа по моей щеке.

– Ты еще не готова, и в этом нет ничего страшного, потому что я могу подождать. Но спать рядом с тобой для меня настоящая пытка. Твое тело прижимается ко мне… и я просыпаюсь… – Рид умолкает, но я знаю, что он хочет сказать, потому что чувствую то же самое.

И вдруг я ощущаю ноющую боль в самых неожиданных местах.

– Мы могли бы решить это по-другому. – Я облизываю губы, вспоминая про домик у бассейна.

Рид издает хриплый стон и утыкается в мою шею.

– Не надо торопиться. Я серьезно. Мы не будем спешить и сделаем все правильно. – Глубоко вздохнув, он отодвигает меня от себя и убирает с моих глаз прядь волос. – У нас все хорошо?

Нет смысла спорить с ним. Я успела достаточно узнать Рида, и раз он принял решение, то вряд ли его изменит. А это значит, что мне придется спать одной.

– У нас все хорошо. – Я встаю на цыпочки и целую его в щеку, но Рид поворачивает голову, и наши губы встречаются.

Долгого нежного поцелуя достаточно, чтобы унять боль обиды. И еще легче мне становится, когда его массивное тело прижимается к моему.

Последние сомнения исчезают, когда позже этой же ночью Рид залезает в мою постель. Я молча закидываю на себя его руку и проваливаюсь в глубокий, долгожданный сон.

В четверг, во время ланча, Валери сразу идет в наступление.

– Что происходит между тобой и Ридом?

Я пытаюсь придать лицу как можно более невинное выражение.

– Что ты имеешь в виду?

– Вчера он проводил тебя на урок биологии и убрал твои волосы с лица, – сообщает мне подруга.

Я таращусь на нее, а потом начинаю хохотать.

– И что, Рид Ройал так объясняется в любви? – скептически спрашиваю я.

Она кивает.

– Рид никогда не выражает своих чувств на публике. Даже когда они с Эбби вроде как встречались…

Я морщу нос. Мне не нравится, когда эти два имени стоят рядом в одном предложении.

Не обращая на меня внимания, Вэл продолжает:

– …он избегал ее. Он никогда не целовал ее у шкафчика. Никогда не держал ее за руку. Ну да, она ходила на все его игры, но он-то был на поле, и не похоже было, чтобы они предавались ласкам во время матча. – Подруга задумчиво смотрит куда-то вдаль, словно мысленно представляет их. Я еле сдерживаю рвотный позыв. – По-моему, их видели вместе только на вечеринках. Так что да, тот факт, что он осознанно коснулся тебя, имеет огромное значение.

Я внимательно изучаю свой поднос с органической куриной грудкой с местной фермы и свежими овощами, чтобы Вэл не увидела, что для меня это тоже имеет огромное значение. Ощущение прикосновения его пальцев к моей шее утром во вторник не отпускало меня несколько часов.

Когда мне удается взять себя в руки, я снова встречаюсь взглядом с Валери.

– Нам нравится наше перемирие. – Это все, в чем я готова признаться.

Она с тревогой смотрит на меня, но не просит большего, потому что Вэл – хороший друг.

С лукавым видом я тянусь через стол, хватаю за руку и прижимаю ее к своей груди.

– В моем сердце ты всегда на первом месте, Вэл.

– Надеюсь, сучка. – Она сжимает мою грудь, и я хлопаю ее по руке.

Хихикая, Валери засовывает в рот морковку. Когда мы съедаем наш обед, она сообщает мне об очередной вечеринке 18+, которая состоится сегодня в клубе «Мунглоу».

– Ты пойдешь?

Я медлю с ответом, порываясь написать Риду и узнать, какие у него планы. Но потом понимаю, что, во-первых, этим я выдам себя, а во-вторых, какими бы ни были наши с Ридом отношения, у меня должна быть своя, отдельная от него жизнь. Я решительно киваю.

– Пойду.

Она по-дружески пихает меня плечом, и мы возвращаемся к нашим шкафчикам.

– А мы будем танцевать в клетках? – с улыбкой спрашиваю я.

– А Папа Римский католик?

– И мне нужен другой наряд?

Вэл качает головой в притворном разочаровании.

– Опять двадцать пять, честное слово. Разве за все это время ты так ничему и не научилась? Конечно, тебе будут нужные новые шмотки.

Мы с Валери договариваемся отправиться по магазинам.

– Я заеду за тобой после работы, – говорю я ей, вспомнив о том, что дома меня дожидается новенькая тачка.

Подруга останавливается как вкопанная и хватает меня за руку.

– Что значит заедешь за мной? У тебя появилась машина?

Я киваю.

– Кабриолет. Каллум подарил.

Вэл протяжно присвистывает, но недостаточно тихо, и все в радиусе десяти шагов от нас поворачивают головы.

– Ты на нем приехала в школу? – Она хлопает в ладоши. – Я хочу посмотреть!

– А, нет. – Я тяну время, пытаясь придумать правдоподобную причину, почему этим утром приехала с Ридом. – Рид подвез меня. У него тренировки по утрам, и мы решили, что будет лучше ездить вместе.

Валери закатывает глаза.

– И как долго вы двое собираетесь притворяться, что между вами ничего нет?

Я еле сдерживаю улыбку.

– Пока все будут продолжать верить в это. – Больше я ничего не могу ей сказать.

Как и следовало ожидать, Валери в восторге от моей маленькой машинки. Я решаю воспользоваться небольшим количеством наличных из своего тайника, чтобы купить себе наряд на сегодняшний вечер. Вэл отвозит меня в обычный торговый центр, где цены достаточно высокие, но не запредельно огромные, и я не буду чувствовать себя так, словно ношу на себе всю выручку клуба. Вернувшись в особняк Ройалов, я делаю прически и наношу макияж ей и себе – гламурные образы специально для ночного клуба.