Эрин Уатт - Бумажная принцесса

Если бы нам с Брук пришлось выбирать, на чьей мы стороне, вряд ли бы это был одинаковый выбор. Я верна Ройалам. Судя по презрительному взгляду Брук, она это поняла. Но наверное, предполагала, что я поддержу ее. Что мы трое – она, Дина и я – объединимся против злодеев Ройалов, и сейчас я как будто предаю их.

– Я попросила ее прийти, – холодным тоном говорит Дина. – А теперь давайте начнем. У нас уже заказан столик в «Пьере».

Мы собираемся слушать завещание ее покойного мужа, а она переживает лишь о том, чтобы у нее не пропало забронированное место? Да уж, эта женщина не перестает меня удивлять.

К нам подходит мужчина.

– Я Джеймс Дейк, поверенный миссис О’Халлоран. – Он протягивает руку Каллуму, который ошарашенно смотрит на нее, а потом переводит взгляд на Дину.

Я мало что смыслю в таких ситуациях, но легко заметить, что Каллум озадачен и недоволен тем фактом, что Дина привела с собой и Брук, и еще одного юриста.

Каллум неохотно опускается рядом со мной, в то время как Брук и Дина располагаются на диване напротив нас. Адвокаты рассаживаются по креслам, а мужчина, сидящий за столом – тот самый Гриер из «Гриер, Грей и Деверо», – листает бумаги и откашливается.

– Это последняя воля и распоряжения Стивена Джорджа О’Халлорана, – начинает он.

Седовласый адвокат зачитывает тонну юридической тарабарщины о завещании части имущества людям, о которых я никогда не слышала, о деньгах, пожертвованных нескольким благотворительным фондам, и о том, что какое-то «имущество, находящееся в пожизненном владении» остается у Дины. Поверенный Дины хмурится, как будто это означает что-то плохое. Упоминаются подарки на крупную сумму для сыновей Каллума, на случай – тут адвокат откашливается и заканчивает предложение: «… если Каллум спустит все свое состояние на выпивку и блондинок до того, как я отдам концы».

Каллум едва заметно улыбается.

– А законному потомству, оставшемуся после моей смерти, я оставляю…

Я слишком занята тем, чтобы понять все многочисленные термины, и не слушаю до конца предложение, которое читает Гриер, поэтому подпрыгиваю от неожиданности, когда Дина разъяренно взвизгивает.

– Что? Нет! Я не потерплю этого!

Я наклоняюсь к Каллуму, чтобы он объяснил мне смысл сказанного адвокатом, и его ответ приводит меня в шок. Судя по всему, я и есть законное потомство. Стив оставил мне половину своего состояния, что-то в районе… мне становится дурно, когда Каллум называет сумму. Обалдеть! Отец, которого я никогда не встречала, оставил мне не миллионы. Даже не десятки миллионов.

Он оставил мне несколько сотен миллионов долларов.

Наверное, я сейчас упаду в обморок. Точно упаду.

– И четвертую часть компании, – добавляет Каллум. – Акции будут переписаны на твое имя, когда тебе исполнится двадцать один год.

Дина вскакивает на ноги и, пошатнувшись на своих немыслимо высоких каблуках, с разъяренным лицом поворачивается к адвокатам.

– Он был моим мужем! Все, что у него было, принадлежит мне, и я отказываюсь делиться с этим грязным отродьем! И вообще, она, может быть, и не его ребенок!

– Анализ ДНК… – раздраженно начинает Каллум.

– Твой анализ ДНК! – кричит Дина. – Мы все прекрасно знаем, как далеко ты можешь зайти, чтобы защитить своего драгоценного Стива! – Она снова поворачивается к адвокатам. – Я требую провести еще один анализ, им займутся мои люди!

Гриер кивает.

– Мы с радостью исполним вашу просьбу. Ваш муж оставил несколько образцов ДНК, они хранятся в частной лаборатории в Роли. Об официальной документации я позабочусь лично.

Тут встревает поверенный Дины.

– Перед уходом мы возьмем образец у мисс Харпер для последующего сравнения. Я могу проконтролировать весь процесс.

В то время как взрослые продолжают кричать и ссориться, я все сижу в полнейшем потрясении от произошедшего. Мои мысли то и дело возвращаются к словам «несколько сотен миллионов». Я и мечтать не могла о такой сумме, и где-то в глубине души даже чувствую себя виноватой за то, что унаследовала такие деньги. Я не знала Стива. Я не заслуживаю половину его состояния.

Каллум замечает, что я до сих пор нахожусь в шоке, и сжимает мою ладонь. Брук кривится от отвращения. Я стараюсь не обращать внимания на исходящие от них с Диной волны враждебности и концентрируюсь на дыхании.

Я не знала Стива. Он не знал меня. Но сидя здесь и пытаясь справиться с потрясением, я вдруг понимаю, что он любил меня. Или, по крайней мере, хотел бы меня полюбить.

Мое сердце сжимается от боли – ведь у меня никогда не будет шанса полюбить его в ответ.

После оглашения завещания прошло уже несколько часов, но я все еще ощущаю оцепенение. Шок. Грусть. Я не знаю, что мне делать с клубком боли, скрутившимся внутри живота, и поэтому просто ложусь на кровать и отгораживаюсь от любых мыслей.

Я не позволяю себе думать о Стиве О’Халлоране и о том, что никогда не узнаю его по-настоящему.

Я не думаю об угрозах Дины, которые она выкрикивала нам вслед, когда мы с Каллумом выходили из адвокатской конторы, о злобных словах Брук, которые она швырнула Каллуму, когда он отказался приглашать ее на ужин, чтобы они могли «поговорить». Мне кажется, она хочет вернуть его. В этом нет ничего удивительного.

Через какое-то время в мою комнату входит Рид. Он запирает дверь и, взобравшись на кровать рядом со мной, обнимает меня.

– Папа сказал дать тебе время. Я дал тебе два часа. Они прошли. Поговори со мной, детка.

Я утыкаюсь лицом в его шею.

– Я не хочу разговаривать.

– Что случилось на встрече с адвокатами? Папа ничего не рассказывает.

Черт, парень твердо намерен заставить меня говорить. Простонав, я сажусь и встречаюсь с его тревожным взглядом.

– Я мультимиллионерша, – вырывается у меня. – Не просто какая-то обычная миллионерша, а мультимиллионерша. Я все еще в полном шоке.

Его губы дергаются.

– Я серьезно. Что мне, черт возьми, делать со всеми этими деньгами? – жалобным голосом спрашиваю я.

– Вложи их. Отдай на благотворительность. Потрать на что-нибудь. – Рид снова притягивает меня к себе. – Ты можешь делать с ними все, что захочешь.

– Я… я не заслуживаю этого. – Эта робкая фраза соскакивает с языка прежде, чем я успеваю прикусить язык.

И вдруг все мои эмоции вырываются наружу. Я рассказываю Риду об оглашении завещания, реакции Дины, о том, как осознала, что Стив действительно считал меня своей дочерью, хотя даже не сразу узнал о моем существовании.

Рид молча слушает потоки моих слов, ни разу не перебив, и я понимаю, что именно этого я и хотела от него. Мне не нужны были ни советы, ни слова утешения, мне просто нужен был кто-то, кто смог бы меня выслушать.

Когда я наконец замолкаю, он совершает еще один чудесный поступок – целует меня долгим и глубоким поцелуем, и ощущение его сильного тела рядом с моим снимает лежащий на сердце камень.

Его губы проводят дорожку по моей шее, вдоль линии подбородка, по моим щекам. С каждым поцелуем я влюбляюсь в него все сильнее. Это чувство приводит меня в ужас, комком встает в горле и порождает желание убежать прочь. Я еще никогда никого не любила. Мама не считается, это совсем другое. А то, что я чувствую сейчас… это нечто всепоглощающее. Нечто горячее, томительное, мощное, и оно везде – переполняет мое сердце, пульсирует в крови.

Рид Ройал внутри меня. Образно пока, но боже, как мне хочется, чтобы это случилось и в буквальном смысле тоже. Он нужен мне, и я собираюсь сделать это. Мои руки начинают лихорадочно дергать молнию на его ширинке.

– Элла, – хрипит парень, перехватывая мои руки. – Нет.

– Да, – шепчу я ему в губы. – Я хочу этого.

– Каллум дома.

Меня словно окатили холодной водой. Его отец мог постучаться в мою комнату в любую секунду, и наверное, еще постучится, потому что он видел, какой расстроенной я была, когда мы приехали домой.

От досады я ругаюсь.

– Ты прав. Мы не можем.

Рид снова целует меня – всего лишь легкое прикосновение его губ – и слезает с кровати.

– С тобой все будет в порядке? Мы с Истоном собирались пойти выпить пива с парнями из команды, но я могу все отменить, если нужен тебе.