Барбара Брэдфорд - Быть лучшей

– Спасибо большое, вы очень добры, но я, разумеется, еще появлюсь сегодня. Помимо всего прочего, мне нужно выбрать пару дорожных костюмов в спортивном отделе. Вы ведь говорили, что удобнее всего лететь в Австралию в них.

Пола засмеялась.

– Верно. Они не слишком элегантны, зато очень практичны. И не забудьте кроссовки или теннисные туфли. От Лос-Анджелеса до Сиднея лететь тринадцать или четырнадцать часов в зависимости от ветра, так что тело затекает. К тому же в таких костюмах лучше спится.

– Отлично. Я экипируюсь после обеда с Джеком… – Маделина запнулась. На лице ее появилось озабоченное выражение.

От Полы это не укрылось. Нахмурившись, она участливо спросила:

– Что-нибудь не так?

Мэдди покачала головой.

– Да нет… – начала она и вновь замолчала. Они с Маделиной были обычно весьма откровенны. – Впрочем, не стоит лгать. Дело в том, что с Джеком у нас пошло все наперекосяк. Я собираюсь порвать с ним. И хочу поставить точку еще до отъезда. Вот почему я пригласила его пообедать.

– Извините, – тихо проговорила Пола, сочувственно улыбаясь. – Мне-то казалось, у вас все в порядке. По крайней мере такое впечатление у меня сложилось, когда вы в последний раз были в Лондоне и мы говорили о нем.

– Тогда это так и было. И вообще во многих отношениях он отличный парень. Но в последнее время мы то и дело цапаемся. Он мне завидует. Завидует, что я делаю карьеру. – Маделина покачала головой. – Думаю, впереди нам ничего не светит.

Пола промолчала. Ей вспомнилось, что говорила бабушка, когда сама Пола оказалась в таком же положении.

– Много лет назад, – сказала она, – когда стал расстраиваться мой первый брак, бабушка дала мне совет, который я никогда не забуду. Она сказала: «Если что-то не получается, не бойся положить этому конец, пока ты еще молода и можешь начать все сначала». А бабушка была очень мудрая женщина. Так что я могу лишь повторить ее слова и добавить, что надо следовать своему внутреннему голосу, Мэдди, который, я знаю, никогда вас не обманывал.

Пола внимательно посмотрела на Маделину и после небольшой паузы добавила:

– Мне лично кажется, что вы поступаете правильно. Так для вас будет лучше.

– И я так думаю. Спасибо за заботу. Я покончу с этим делом сегодня же. А дальше – работа.

Он возник на фоне лазурно-голубого неба, подобно огромному монолиту, – могучая, непоколебимая глыба из стали и стекла. Символ богатства и достоинства, престижа и силы, сверкающий памятник отцам-основателям этой раблезианской империи бизнеса.

Называлось это здание Башней Макгилла. Оно господствовало над всем Сиднеем.

Человек, задумавший это потрясающее и великолепное сооружение и добившийся того, чтобы его план был реализован, жил в этой башне, как магнат старых времен. С этого превосходного, по последнему слову техники оборудованного командного поста ему было видно все, и он управлял своими владениями мудро и справедливо, надеясь оставить неизгладимый след в памяти потомков.

Черная стеклянная башня была его владением. Он работал здесь с раннего утра и до позднего вечера, а иногда оставался и на ночь. Его офисы и квартира располагались друг над другом и занимали два последних этажа здания.

Вечером в понедельник этот человек стоял наверху башни, прислонившись к гигантской стеклянной панели, являвшейся наружной стеной его кабинета. Отсюда открывался великолепный вид на город и Сиднейскую бухту.

Самый красивый из внуков Эммы Харт, Филип Макгилл-Эмори был в свои тридцать пять лет в расцвете сил и преуспеяния. Он обладал неизъяснимым магнетизмом, и в мире международного бизнеса и прессы слыл загадкой. Подобно его матери и сестре, он унаследовал дедов окрас. Волосы у него были как вороново крыло, а глаза темно-голубые, почти фиолетовые. Он был похож на своего деда: так же высок, силен и мужественен.

На Филипе был модный серо-стального цвета костюм, и весь он, начиная от воротника голубой рубашки до кончиков темно-коричневых туфель, сиял, как отполированное стекло.

Склонив голову немного набок и прищурив глаза, он внимательно слушал собеседника, молодого американского бизнесмена.

– Вот и вся история, – закончил посетитель. – И перед тем, как вкладывать пару миллионов долларов – американских разумеется, – я решил все выяснить на месте и посоветоваться с вами. Еще в Лондоне Шейн сказал мне, чтобы я непременно поговорил с вами, потому что никто лучше вас не разбирается в опаловых месторождениях.

Филип усмехнулся.

– Не совсем так, мистер Карлсон. Боюсь, мой шурин несколько преувеличивает. Впрочем, согласен, кое-что я, конечно, знаю. Ведь мы уже много лет добываем опалы. Одна из наших дочерних фирм „Макгилл майнинг», была основана прадедом еще девятьсот шестом году, а через несколько лет после того было открыто знаменитое месторождение черных опалов в Лайтнинг-Ридж, Теперь о вашем деле. На мой взгляд, вы выбрали не лучший путь. На вашем месте я бы действовал поосторожнее и не один раз, прежде чем вкладывать деньги в синдикат, о котором вы мне говорили.

Стив Карлсон выпрямился и вопросительно посмотрел на Филипа.

– Но не хотите же вы сказать, что это жулики? – в голосе Карлсона прозвучало беспокойство.

Филип покачал головой.

– Нет-нет, ни в коем случае, – решительно ответил он. – Но о Джервисе Лэннере нам кое-что известно. Человек это порядочный, однако, насколько мне известно, вряд ли он так уж хорошо знает опаловые месторождения в глубине страны.

– А он этого и не утверждает.

– Может, и так. Лэннер, да простится мне, «оголец».

Карлсон посмотрел на Филипа с недоумением.

– Оголец? А что это такое?

Филип засмеялся.

– Извините, это местное выражение. Так здесь называют свежеиспеченных иммигрантов из Англии.

– А-а, понятно, – кивнул Карлсон. – Видите ли, несколько дней назад, когда мы познакомились, мне сразу же показалось, что Джарвис Лэннер больше говорит, чем знает. Поэтому я и обратился к вам.

Филип ничего не ответил. Он вернулся к столу и какое-то время молча, с сочувствием смотрел на молодого человека. Вот уж кто настоящий «оголец». Решив все-таки как-то ему помочь и побыстрее закончить разговор, Филип сказал:

– Единственное, что я могу для вас сделать, мистер Карлсон, это свести с двумя-тремя хорошими специалистами по добыче опалов и со знающими геологами. Они вам растолкуют, что к чему. Хотите?

– Да, разумеется. Весьма признателен за помощь. Но, между нами, что вы лично думаете о Квинсленде? Я имею в виду опалы. Говорят, что там золотое дно?

– Да нет, не сказал бы.

Филип сел, открыл записную книжку и потянулся за ручкой.

– Любой коммерсант и старатель скажут вам, что в Квинсленде их полно, и в какой-то мере это правда. Но сомнительно, чтобы вы нашли там много действительно драгоценных камней. Они стали большой редкостью. Спора нет, там много обычных опалов, и Джарвис Лэннер в этом смысле сказал вам чистую правду. Но еще раз подчеркиваю, обычных опалов. А ведь вам, насколько я понял, нужны драгоценные камешки.

– Да, – Карлсон поднялся с дивана, подошел к столу и сел напротив Филипа. – Так где же, по-вашему, я должен их искать, мистер Эмори?

– Да где угодно. – Филип пожал плечами, явно не желая быть втянутым в это дело и давать советы, последовав которым, молодой Карлсон может сесть в лужу. Но невежливым ему тоже быть не хотелось.

– Наша компания, – сказал он, – продолжает разработки в Лайтнинг-Ридж. Это в Новом Южном Уэльсе. А также в Кубер-Педи. Это самые крупные месторождения во всей Австралии, и именно здесь мы добываем наши лучшие светлые опалы. Существует еще месторождение Минтаби, в Южной Австралии. Там тоже много чего нашли, начиная с семьдесят шестого года.

– Так это новое месторождение?

– Да нет, оно было открыто еще в тридцать первом году. Но из-за недостатка воды, очень трудных условий и плохого оборудования в течение многих лет там никак не могли поставить дело по-настоящему. Теперь только, когда появились новые бурильные машины, все наладилось. Я только дам вам имена и телефоны нужных людей. Поговорите с ними. Уверен, они дадут вам добрый совет и, кстати, подскажут, стоит ли вкладывать деньги в синдикат, который назвал вам Лэннер.

– Но вы бы этого делать не стали?

– Я ничего дурного не хотел сказать об этом синдикате, – поспешно заметил Филип. – Заметьте, я просто порекомендовал вам хорошенько подумать. И еще я сказал, что Лэннер, с моей точки зрения, не лучший советчик.