Сьюзен Мейер - Быть только твоей

Кейт подошла к Максу, чувствуя желание пощупать ему лоб: нет ли температуры.

– Ты нормально себя чувствуешь?

Макс взял ее за руку, усадил на диван и сел рядом. Только сейчас Кейт заметила, что вместе с пончиками Макс принес еще и портфель.

Пока он открывал его замки, Кейт моргнула пару раз, чтобы убедиться, что не спит, – настолько нереальным казалось происходящее. Ей не верилось, что Макс здесь, рядом, и в то же время хотелось броситься ему в объятия.

А может, он ей снится? Потому и несет чепуху, и этот портфель откуда-то взялся – во сне всякое бывает.

Макс опустил руку в портфель и вынул… хрустальную вазу.

Кейт снова моргнула.

Ваза не исчезла. Кейт пригляделась к ней, и у нее перехватило дыхание.

– Это же ваза, которую нам подарили мои родители!

– Точная копия. Я попросил Аннет найти ее в Интернет-каталоге.

Слезы подступили к глазам Кейт.

– Я думала, ты даже не запомнил, что разбил ее.

Макс сглотнул:

– Не каждый день просыпаешься и обнаруживаешь, что жена ушла, а ее шкаф пуст. Я купил эту вазу много лет назад – в тот день, когда ты исчезла. – Вздохнув, Макс откинул голову на спинку дивана и поднял глаза в потолок. – Когда я в то утро спустился на первый этаж, то увидел разбитое окно и осколки вазы перед камином. А когда оказалось, что твои вещи исчезли, я уже понял, что натворил и почему ты ушла. Я купил вазу, чтобы к твоему возвращению она снова была на месте. Но ты не вернулась.

Кейт представила, как Макс стоит и в ожидании смотрит в то же окно, у которого его так часто ждала она.

– Ты ведь мог разыскать меня.

– В своей гордыне я хотел, чтобы ты вернулась сама. Я понял, что разбитая ваза стала последней кап лей, поэтому я купил новую, но это не решило проблему. Тогда я вступил в общество анонимных алкоголиков. Я хотел, чтобы, вернувшись, ты обнаружила, что я больше не пью.

– Ты бросил пить из-за меня?

Макс вздохнул.

– Бросил – ради тебя. Но продолжал сторониться спиртного ради себя самого. – Он поерзал на диване, словно сомневаясь, стоит ли продолжать рассказ, а затем снова заговорил: – Примерно года через три я понял, что ты не вернешься. Однажды вечером в пятницу я не выдержал: решил напиться, раз я больше тебя не увижу. Я сел и поставил перед собой бутылку виски. Я смотрел на нее несколько часов подряд. Мне казалось, я уже чувствую на языке вкус спиртного. Но я не смог найти в себе решимости не только сделать хоть глоток, но даже открыть бутылку. Это потрясло меня. Я понял, почему я не стал пить этот виски.

– Почему?

– Моя жизнь перестала напоминать ад из-за утренних похмелий, когда я, проснувшись, пытался вспомнить, что накануне спьяну сказал и кого обидел. Мне стало проще управлять своей жизнью. Я не хотел пьянкой усложнять себе жизнь, которая и так была нелегкой. Я поставил бутылку виски обратно на полку, а утром забрал управление компанией отца в свои руки. К тому времени я уже делал за него большую часть работы, но я решил, что буду вести дела компании честно. – Макс чуть подался к Кейт, заметив слезы, блестящие на ее ресницах. – Знаешь, я рассказал все это не для того, чтобы тебя расстроить. – Он осторожно стер ее слезы пальцами. – Оказалось, вести трезвую жизнь совсем не плохо.

– Я плачу не из-за этого, а из-за вазы.

– Я думал, ты ей обрадуешься.

– Я ей рада. Она напомнила мне, что тут бьется золотое сердце. – Кейт постучала пальцами по груди Макса.

– Не делай из меня мученика.

– Ты не мученик. Ты – хороший человек.

– Я пытаюсь им стать.

Кейт придвинулась к нему.

– Да, пытаешься.

– Так что я могу пообещать тебе, что всю жизнь посвящу этим попыткам – буду стараться прожить каждый день трезвым.

– Ты просишь меня вернуться к тебе?

– Я прошу тебя снова выйти за меня замуж.

– Правда?

– Я прошу не о втором шансе. Я хочу все начать с нуля.

Кейт взяла Макса за руки.

– Я тоже. Я люблю тебя.

– И я тебя.

– И я согласна снова выйти за тебя замуж.

– И?..

– Что «и»? Поцелуй же меня, идиот!

Макс с готовностью повиновался. Кейт скользнула ладонями под его рубашку, провела ими по его груди, а затем начала расстегивать пуговицы.

Макс подался назад.

– Ты уверена?

Она кивнула:

– Думаю, у нас есть в запасе минут двадцать, пока Триша не проснулась.

Охваченный желанием, Макс уложил Кейт на диван, и вдруг его кто-то похлопал по плечу.

Он отпрянул от Кейт и оглянулся.

– Привет, папочка!

– Привет, тыковка!

Макс торопливо сел, увлекая за собой Кейт. По-прежнему обнимая ее одной рукой, другой рукой он обнял Тришу. Желание, только что заставлявшее бурлить кровь, уступило место чувству благодарности. Он вернул себе Кейт и дочку – теперь навсегда.

– Пахнет пончиками, – заявила Триша.

– Какое совпадение! Я как раз принес пончики.

– А можно мне молока?

– Да. Но сперва мы с твоей мамой хотим кое-что тебе сообщить. – Макс набрал побольше воздуха в легкие. – Мы собираемся пожениться.

Триша моргнула.

– А можно я съем два пончика?

Макс расхохотался.

– Давайте я приготовлю кофе. – С этим словами Кейт встала и, взяв со стола пакет с пончиками, пошагала на кухню.

Макс с Тришей отправились за ней, а затем уселись рядышком за кухонный стол.

– Столько всего надо распланировать! – заваривая кофе, рассуждала Кейт. – У нас будет скромная свадьба или мы закатим большой прием? Если соберемся устроить шумное торжество, придется ждать целый год, пока мы поженимся. А если церемония будет скромной, то можно пожениться уже в следующий вторник.

Макс улыбнулся, разглядывая ее всклокоченные волосы и слишком просторные пижамные брюки.

Триша залезла рукой в пакет с пончиками.

Макс рассмеялся:

– Думаю, Трише это неинтересно. Ее больше волнуют пончики.

Кейт обернулась и воскликнула:

– Триша! Хотя бы возьми салфетку!

Макс устроился на стуле поудобнее, наслаждаясь этим моментом, которого ждал целых восемь лет, и думая о том, как они будут жить в доме с бассейном, который когда-то построили друг для друга.

– Мы с Тришей сведем тебя с ума, – предупредила Кейт.

Макс громко чмокнул ее в губы.

– А я собираюсь насладиться каждой секундой такой жизни.

Они решили рассказать новость родителям лишь после того, как вернутся в Пайн Уорд. А еще они договорились перестроить свой дом так, чтобы в нем было несколько детских. Кейт решила, что нехорошо одному ребенку наследовать целую империю, и Макс полностью с этим согласился.

После завтрака Кейт и Макс продолжили строить планы на будущее, а Триша между тем играла с куклой на полу перед диваном. После обеда все втроем поиграли в детскую настольную игру. На ужин заказали блюда из китайского ресторана.

А когда Триша ближе к ночи начала клевать носом, Макс и Кейт уложили ее спать, а сами отправились в спальню Кейт и заперли дверь…

Спустя два года Кейт Монтгомери наблюдала, как ее муж с дочкой плещутся в бассейне. Измученная жарой, она погладила живот: скорее бы начались роды. Ее сын должен был появиться на свет еще пару дней назад, но, как настоящий Монтгомери, решил подзадержаться.

Кейт тихонько застонала, но вдруг замерла. Не схватка ли это только что была? Боль появилась и тут же исчезла.

– Как ты тут, Большая Мамаша? – поинтересовался Макс, подплыв к краю бассейна, а девятилетняя Триша вылезла из воды и помчалась к трамплину, чтобы снова нырнуть с него.

– Разве мы не договорились, что ты больше не будешь меня так называть?

– Да, но это прозвище тебе очень подходит.

Из дома вышла Гвен:

– Ты снова назвал ее Большой Мамашей? – спросила она, скидывая шлепанцы. – В некоторых штатах мужчин убивают на месте за то, что они называют так своих беременных жен.

Макс расхохотался и нырнул в воду.

Гвен вздохнула:

– Если честно, и не знаю, откуда в нем эта дурашливость.

Кейт снова погладила живот.

– Иногда это очень забавно.

Гвен спросила:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Кейт втянула воздух сквозь сжатые зубы:

– Не уверена. Кажется, у меня начинаются схватки.

Лицо свекрови просветлело.

– О боже!

Кейт рассмеялась.

– Хорошо вам радоваться. Завтра вы снова будете веселиться тут у бассейна, а я в это время буду рожать.