Альма Либрем - Бывший муж моей мачехи

— Не претит, — ядовито отозвалась я. — Ты вообще не стеснялась есть с моей мамой один и тот же кусок, правда? Если не хочешь смотреть на меня, можешь просто дать денег. Я тебе уже об этом говорила.

Виктория недовольно выглянула на улицу, взглянула на вывеску салона и закатила глаза.

— Я обычно пользуюсь услугами другого салона.

— Твой внешний вид не делает им чести, — пожала плечами я.

— Не дерзи! — не удержалась Викки. — Ну ладно, твоя взяла. Сколько тебе?

Она открыла кошелек, порылась в нём и скривилась.

— Я не взяла наличку.

— Скинешь на карту, — пожала плечами я. — И поживее. Не забывай о том, что нам с тобой выгодно дружить.

Судя по тому, как Викки на меня покосилась, больше всего на свете она в этот момент хотела не дружить, а утопить меня, как того паршивого котенка, где-нибудь в пруду. А ещё лучше в унитазе. Но такие поступки были слишком рискованными, отец потом не оценит, и Викки вынужденно, недовольно, но всё-таки улыбнулась и потянулась к своему мобильному телефону.

Я не ожидала такой покорности, но Виктория выглядела какой-то определенно подавленной, будто у неё совсем не осталось сил спорить.

— Твой отец, — протянула она, откидываясь на спинку водительского кресла и вбивая реквизиты моей карты в нужные поля формы, — редкостный баран, который просто меня не слышит. Вы вместе с ним влипнете в неприятности с Олежкой, и будете потом выть на луну. И я вас из этого дерьма вытягивать не стану!

— А ты можешь? — ухмыльнулась я.

Викки неожиданно серьёзно взглянула на меня и сердито покачала головой.

— Твоего отца ничего ниоткуда не вытащит, он если решил лезть в петлю, то полезет с удовольствием. Но ты-то! Тебе нет двадцати лет! Послушай умную женщину. Олежик тобой поиграется и бросит, хотя бы из чувства мести. Он всё ещё так на меня смотрит… Так не смотрят на ту, на которую плевать хотели. А мне очень не хочется потом утирать тебе слезки, Стася!

В добрые порывы Викки я не верила, хотя выслушивать такого рода советы с каменным лицом было не очень просто. Мне даже захотелось на секундочку рассказать Викки всю правду. Поведать ей историю о том, как её бывший муж решил ей отомстить, просто стереть её с лица земли. Но потом я вспомнила, какие у Олега были мотивы, и просто прикусила язык. Если я сейчас в подробностях расскажу ей об Олеге, она из благодарности не оплатит операцию моей матери.

А он обещал. И есть шанс, что всё-таки свое обещание выполнил.

Я — не предательница, и отца бы не подставляла, да и Викки тоже. Но только не ценой жизни собственной матери. Отказаться от этой сделки означало в первую очередь предать её.

— Не лечи мне мозги, — лениво отозвалась я, чувствуя, что образ дурочки-мажорки начинает слишком уж стремительно с меня сползать. — Ты перевод сделала?

— Сделала, — скривилась Викки.

— Ну вот и славно. Спасибо за разговор, я рада, что мы с тобой поняли друг друга, — я проверила мобильный телефон, убедилась в том, что деньги действительно зачислены на карту, и приторно улыбнулась. — Если ты не будешь мешать, то я — могила. Ни слова папочке о подвигах твоего прошлого.

— Договорились, — манерно протянула Викки. — Чмоки-чмоки?

Ну вот, опять она со своими смешными попытками подступиться ко мне поближе.

Тем не менее, я сделала вид, будто действительно считаю наш разговор удачным, потянулась к ней, запечатлевая легкий розовый след помады поверх всей той штукатурки, которую Викки уже успела нанести на своё лицо с самого утра, вложила в ладонь мачехи ключи от автомобиля и буквально выпорхнула из машины и направилась к салону, буквально чувствуя на себе завистливый, злой взгляд Виктории.

Впрочем, не её одной. Я с трудом сдержалась, чтобы не подать вид, когда услышала ленивый мужской оклик: какой-то дурак решил, что я вполне подхожу на роль его сегодняшней цели. Благо, до салона было недалеко, и я быстро скрылась внутри.

— Добрый день, — поприветствовала меня улыбчивая блондинка, стоявшая на рецепции. — Приветствуем вас в салоне "Стелла". Вы записывались к какому-то из мастеров?

Мне захотелось сказать, что я заглянула сюда по ошибке и уже ухожу. Какие мастера? Единственное, чего мне в самом деле сегодня хотелось — это поехать к маме и проверить, всё ли с нею в порядке. Но это, увы, не вписывалось в образ.

Как и робкая девочка в каком-то дорогом салоне.

— Нет, — я смерила рецепцию оценивающим взглядом. — Но, думаю, для дочери самого Дмитрия Павлова тут найдется местечко? Нарисовалось одно неожиданное мероприятие вечерком, надо сделать всё по высшему разряду.

Я очень сомневалась, что эта девушка в самом деле знала, кто такой Дмитрий Павлов, но тон сделал своё дело.

— Конечно, — улыбнулись мне. — Проходите. Всё будет сделано так, как вы пожелаете.

Кто бы сомневался… Ещё б я чего-то желала, было бы вообще отлично.

Для дня рождения своей дочери Василий Андреевич постарался на славу. Мой папенька, конечно, заказал бы столик в ресторане "для своих" и рассказывал бы потом всем, что его дочь предпочитает праздновать что-либо в узком семейном кругу.

С мачехой, конечно же. Ну как же не любить мачеху, она же такая добрая, такая хорошая! Хоть к ране прикладывай!

Василий Андреевич такой жадностью не страдал. Он снял загородный дом с садом размером с неплохой такой парк, устроил праздник под открытым небом с возможностью воспользоваться удобствами в шикарном доме, а самым близким гостям — даже переночевать, как и самой виновнице торжества. Вокруг сновали слуги, почему-то напоминавшие мне о веке эдак девятнадцатом, когда всё это ещё было принято. Вот только барышни вокруг не в платьях в стиле ампир, а во вполне обычных вечерних нарядах, и мужчины — в костюмах, а не во фраках.

Ну, и вальс вряд ли кто-то будет танцевать.

Мы приехали почти вовремя. Опоздали на полминуты, как раз для того, чтоб нас успели заметить все уже присутствующие. Удивительно, папа до сих пор не понял, что не ему одному известна эта хитрость и что куча людей приедет ещё позже.

Зато я, поймав несколько голодных мужских взглядов, и вправду на секунду почувствовала себя королевой. Сколько б я не ненавидела весь этот искусственный образ, знала: выгляжу потрясающе. Нежный маникюр, сделанный настолько быстро, насколько сумели в салоне, макияж, превращавший меня в игривую кошку с особенно выразительными глазами, платье насыщенного фиолетового цвета, подчеркивающее стройную фигуру, чёрные волосы, локонами спадающие на плечи — всё так, как надо. Отец отвалил за этот мой внешний вид немало денег, но я знала: он от этого не обеднеет.

Точно не обеднеет.

К тому же, он был предельно доволен.

Викки с её русыми волосами, собранными в высокую и не слишком привлекательную прическу, с низким ростом, который не исправить никакими туфлями на шпильке, с неплохой в принципе фигурой и в достаточно удачном платье, выглядела рядом со мной бледной поганкой. Но она меня сейчас не интересовала.

— Поздравь Иру, — отец вложил мне в руки коробку, очевидно, с подарком. — И будь улыбчивее. Так создается репутация.

— Конечно, папочка, — ласково ответила я, уже репетируя ту самую улыбку, буквально прилипшую к моим губам. — Уже иду.

Надеюсь, с Ирой мне удастся вести себя чуть более искренне.

Я решительно расправила плечи и зашагала вперед по вымощенной дорожке. Ответила хитрой улыбкой на брошенное кем-то из одногодков приветствие: большее заставило бы отца смотреть на меня волком. Ну конечно! Я птица не того полета, чтобы тратить свой потенциал на сопляков.

К ним и потом можно.

Викки была права. Если папочке будет выгодно подложить меня ещё под кого-то, он это сделает. Его счастье, что в этот раз я не против.

И его беда, потому что он не знает реальных причин.

— Ириша, — улыбнулась я Ирине, вручая ей подарок. — С днем рождения, дорогая! — проворковала так же манерно, как было принято в этом обществе.

Конечно, в любом другом месте я отреагировала бы на Ирку иначе. И моё приветствие звучало бы совсем по-другому. Но мы там, где мы есть, и мне надо быть ядовитой стервой, желающей заполучить одного конкретного мужчину.

— Стася! — хихикнула она в ответ, охотно принимая правила игры. — Как я рада, что ты пришла!