Парень вскочил, замер у кровати. Рука сама собой потянулась к голому Люсиному бедру, очерчивая сексуальные ямочки на пояснице. Удивительно, он думал, что уже вряд ли на что-то способен, но член снова заинтересованно приподнялся. Улыбка Ивана растянулась от уха до уха, он бережно прикрыл Люсю одеялом и тихонько вышел из комнаты. Если взять на себя приготовление завтрака, то ей можно будет поспать лишние двадцать минут. Конечно, он далеко не Гордон Рамзи, но бутерброды с колбасой сумеет напилить. Интересно, у Люси есть колбаса? Если нет — надо купить в следующий раз. А еще, наверное, яйца. Уж их он точно сумеет пожарить. Если Люсенька, конечно, не любит яйца в каком-нибудь экзотическом виде. Пашот там, или в мешочке. Иван понятия не имел, что это за кулинарные изыски…
Колбасы у Люси не оказалось. Зато в контейнере нашлась порезанная на порции домашняя буженина.
На бутерброды пойдет. Иван довольно кивнул головой, включил чайник и побрел в ванную.
Зацепился взглядом за висящее на змеевике полотенце, и в который раз за утро сверкнул улыбкой.
Полотенце для них теперь — вещь тотемная. Не иначе.
В общем, пока то, да се, настала пора и Люсю будить.
— Который час? — хрипло пробормотала она.
— Восьмой уже…
— О Господи! Я же опоздаю… Змеюка мне этого не простит… — Бормоча себе под нос, Люся подхватилась с постели, и тут же замерла, вскинув взгляд на Ивана. — Ой!
Она так трогательно прикрыла грудь ладошками, что тот едва не рассмеялся. Глупышка… Он ведь изучил уже всё её тело вдоль… и поперек!
— Вань, отвернись, а?
Иван пожал плечами и послушно отвернулся, тем не менее заметив:
— Я ведь уже тебя видел, Люсь… Ты ведь теперь не станешь от меня постоянно прятаться?
— Постоянно?! А ты, что, планируешь что-то такое… на постоянной основе?
Люся быстро натянула халат и, развернув Ивана волчком, требовательно на него уставилась.
— Эээ… Ну, мы же будем встречаться, да?
Глупо! Это прозвучало ужасно глупо. Нужно было подобрать какие-то другие слова. А то, детский сад какой-то. Встречаться… Еще бы «ходить» сказал. Как в школе. Ага… Со стыда захотелось провалиться сквозь землю. Никогда он не умел с женщинами разговоры вести. Вообще не знал, как себя подать. И вот, опять… выставил себя полным кретином.
— Встречаться? Мы с тобой? — пробормотала, очертив указательным пальцем какой-то круг между ними.
Во взгляде Люси была такая растерянность, что Иван занервничал еще сильнее. Он явно что-то не то говорил! Иначе, с чего бы она так удивлялась? А может… может Люся и не думала ввязываться с ним в отношения? А он со своими «встречаться»…
— Ну… я бы очень этого хотел.
— Мне тридцать восемь, Ваня… Если ты забыл.
— А мне — тридцать. И что?
— И что?! А то, что я не какая-нибудь звезда, которой по статусу молодой муж положен! Я — обычный бухгалтер!
— А я — обычный строитель. Понятия не имею, как это может помешать нашим отношениям.
— Отношениям?! — Люся даже рот открыла. — Так… Ладно… Сейчас не время для этого разговора. Я уже опаздываю на работу. Да и ты, наверное, тоже!
— Угу…
— Обсудим все в другой раз.
— Угу… Люсь, там завтрак на столе… Ты, давай, и вправду, поторапливайся. А то остынет все…
Люся на секунду застыла, открыла рот, будто бы хотела что-то сказать, но так и не произнесла ничего, закусив губу. В ее взгляде притаилось что-то непонятное для Ивана, какой-то надрыв… Но парень так и не догадался, чем он был вызван.
За завтраком царило молчание. Люся бросала на любовника короткие взгляды из-под ресниц и нехотя жевала приготовленный им бутерброд.
— Вань… а ты почему ушел тогда… Ну, в наш первый раз…
— Из-за деда. Я не смог к нему дозвониться, чтобы предупредить, что меня не будет. А он старый очень… и непременно стал бы волноваться, куда я пропал. А… что? Мне не нужно было уходить, да?
— Нет! Что ты… Старики — это святое. Я просто понять не могла… А теперь все понятно. Слушай, а сегодня? Он не будет переживать?
— Нет. Я предупредил, что буду ночевать не дома.
— Ясно… Ну, что, пойдем?
— Угу… Одевайся теплее. Сегодня похолодало.
— Хорошо, — сглотнула Люся. И Ваня опять не понял, почему её глаза наполнились влагой. Что-то явно от него ускользало. Знать бы, что он делал не так… М-да…
— Ну, я пойду вперед… Машины нам почищу. Видела, снег припустил…
— Угу…
Ему показалось, или у Люси действительно задрожала губа?
— Слушай… я тебе сделал больно? Или, может, как-то обидел?
Люся судорожно замотала головой:
— Нет, ты что?!
Иван готов был поклясться, что Люся едва сдерживает горькие слезы, но все же не стал её больше пытать. Понял, что ей сейчас меньше всего хотелось хоть что-то ему объяснять.
Распрощались они у подъезда. Люсю ждали в офисе, а Ивана — на стройке. И опаздывать ему было категорически нельзя. Главный участка и в отсутствие всяких поводов не давал ему жизни. А если найдет, к чему придраться, то… В общем, не будет ничего хорошего — факт. И без того ситуация накалилась до предела, после Люсиного в неё вмешательства. Нет, Иван, конечно, её ни в чем не винил! Напротив даже…. Он восхищался Люсиным неравнодушием. Просто… жизнь была чертовски несправедливой. И от правды можно было пострадать гораздо сильнее, чем от вранья.
На работу Иван поспел ровно ко времени. Даже переодеться успел до начала планерки. А спустя полчаса заступил на свой участок. Их бригада сейчас занималась прокладкой системы вентиляции.
На этой работе за пять лет Иван собаку съел, поэтому он сразу понял, что в новом корпусе у них возникнут проблемы. По всему выходило, что предоставленные для работы чертежи не соответствовали действительности. Или, напротив, действительность не соответствовала чертежам.
— И куда же нам тут врезаться? — почесал в затылке Михалыч. Один из самых старых на стройке трудяг.
— Вот и у меня такой вопрос возник.
— Вань, ты чертежи глянь, пока главнюка нет. Хрен его знает, сколько тот еще будет с генеральным лясы точить. А у нас время — деньги.
— А сам чего не глянешь? — хмыкнул Иван, послушно разворачивая свиток со схемами.
— Дык, ты у нас институты кончал. Я-то, что?
Иван хмыкнул. Михалыч, хоть и не «кончал» институтов, во всей этой белиберде разбирался преотлично. Не зря столько лет в строительстве отпахал. Тут, скорее всего, дело было в его нежелании гневить начальство. Гринев не любил подобного самоуправства. Имелось у Вани подозрение, что таким образом тот самоутверждался. Подпитывал чувство собственной значимости.
Вроде как, все тупые, а он один — мегамозг. Ну-ну…
— Такс, Юр, измеряй, пожалуйста, от стены до вот этой трубы…
— Восемьсот миллиметров.
— Ну, как я и думал, в принципе, Михалыч, тут отопление смонтировали неправильно. Пойдем, глянем в соседнем помещении. Батыр, Баха… А вы идите, вначале измерьте.
— Слышь, Черный… Ты чего это раскомандовался?
— Баха! Какого хрена, а? Ты помнишь, что у нас сдельщина? Сейчас полдня потеряем, и что ты заработаешь? — вмещался в разговор Михалыч, — делай уже, что тебе говорят… Может, быстрее разберемся!
— Вряд ли… Похоже, здесь к чертям нужно все переделывать… — задумчиво пробормотал себе под нос Иван.
— Чего это?
— А вот, посмотри. — Ваня ткнул пальцем в схему, Михалыч подслеповато прищурился, и даже оттянул пальцем веко, по-видимому, наводя резкость. — Здесь, пожалуй, мы сантиметров на двадцать не вписываемся… А здесь поменьше, сантиметров на семь… Но что это меняет?
— Угу…
— Чего сидите? — влетел в комнату старший участка. — Черный, а ты чего как белый человек расселся?!
— Проблема тут у нас, Сергей Сергеич… — мужественно принял удар на себя старший из мужчин.
— Какая еще, на хрен, проблема? Вы чего это в план полезли?!
— А вы сами посмотрите. Здесь система отопления вся через одно место смонтирована. Не войдем мы с коробами!
Начальник участка недовольно покосился на Ивана (будто бы это он оплошал) и уставился в чертежи.
— Кхм… Сколько здесь до стены?
— Семьсот… Чуть ниже — семьсот два. Еще и криво, гады… Чтобы им пусто было… — кряхтел Михалыч.
— Да быть такого не может!