Ее губы невольно дрогнули и вытянулись в улыбке.
– Означает ли это, что вы согласны поужинать со мной? – с невинным видом наивного ребенка спросил он, радуясь, что наконец-то одержал над ней победу. Хелен поверила его вымышленной истории и, похоже, даже представила его себе в белом врачебном халате с миской супа для сумасшедшего.
– Так вы идете в ресторан? – переспросил он, видя, что она готова прыснуть со смеху, нарисовав в своем воображении такую картину.
– У меня, по-моему, нет выбора, – ответила она. – Не драться же мне с вами, в конце концов! Я даже чуть было не приняла ваши слова всерьез! С вами опасно разговаривать, Дэн. Вы так убедительно лжете! Но предупреждаю: я не одета для ресторана! – прибегла к последней увертке она.
– У всех итальянских ресторанчиков есть одна хорошая отличительная особенность. – Взяв Хелен под руку, он увлек ее в нужном направлении. – Там обязательно найдется укромный темный уголок.
Его душа пела в полный голос. Ее послал ему в трудную минуту сам Господь Бог! И хотя сейчас Хелен окончательно расслабилась и больше не упиралась, он продолжал искать ответ на один вопрос: почему она оказалась одна на улице ночью? Кого искала?
Ресторанчик был почти пуст. Толпы зрителей еще не хлынули из дверей театров после окончания спектаклей. Облюбовав угловой столик, Дэн подвел к нему свою спутницу.
Хелен отдала ему пальто и села на стул, положив руки на колени. Дэн повесил верхнюю одежду на вешалку и ласково взглянул на нее, такую беззащитную и растерянную.
– Я оставила сумочку дома, – выпалила она. – Но кошелек со мной, он в кармане.
– Если я приглашаю девушку на ужин, я за него и плачу, – сказал Дэн. – Вы, надеюсь, не из той категории женщин, которые признают только гамбургский счет? Я ведь могу и обидеться на вас! И даже закатить публичный скандал!
– Я чувствую себя несколько неловко. Вы затащили меня сюда прямо с улицы.
– Начнем с того, что вам нечего там делать в такой поздний час.
– Однако многие женщины думают иначе, – возразила она.
– Вы не относитесь к этому сорту женщин. Вы другая. И можете вы постоять за себя или нет, но признайте, что на улице ночью женщине угрожает опасность. Вам ли не понимать этого?
– Мне нужно найти одного человека, – потупившись, тихо сказала Хелен.
– Вот вы и нашли меня. Вам этого мало, Хелен? – Он погладил ее по щеке. – Успокойтесь, прошу вас. Забудьте обо всем!
– Я не могу забыть! – Она закусила губу. – Вы ничего не понимаете! Меня никто не хочет понять!
– Попытайтесь объяснить все мне!
Она с надеждой взглянула ему в глаза, но тотчас же отвела взгляд и покачала головой.
– Возможно, все это лишь игра моего воображения! Если это так, тогда я схожу с ума. Но если нет…
Подошедший официант прервал их разговор, но Дэн успел сообразить, что пора ослабить напор, иначе он рискует отпугнуть ее, а вот этого-то ему меньше всего хотелось.
– Вы, как мне сказали, завтра тоже придете к Мартину на барбекю, – будничным тоном сказал он. – Мартин уверял меня, что с вами придет ваш друг…
– Но ведь и вы, Дэн, явитесь на вечеринку не один! – с упреком заметила она, и сердце Дэна сладко заныло, угадав укор ревности. Будь на месте Хелен другая, Дэн не растерялся бы и вылил на нее поток заверений в самых пылких и нежных чувствах: ведь намек ее был слишком прозрачен! Но с Хелен следует обдумывать каждое слово, любой пустяк может оттолкнуть ее, и тогда все его старания окажутся напрасными.
– Только из-за Дженни, – пробормотал он, стараясь сохранить обескураженный вид. – Я не учел, что могу рассчитывать на вашу помощь. Мне казалось, что из-за ее сумасбродства дела могут принять самый неожиданный оборот. И я решил подстраховаться…
– А почему вы вдруг вообразили, что я стану защищать вас от Дженни? – широко улыбнулась Хелен. – Маргарет говорит, что девочка в вас влюблена. Это же прекрасно!
– Умоляю вас, пощадите меня хоть вы! Оставим разговор о заблуждении этой девчонки на другой раз. Это же настоящая Лолита! В прошлом году она вцепилась в меня, как молодой осьминог! А теперь она превратилась в спрута. Вернувшись в прошлый раз из Лондона домой в Штаты, я, к своему ужасу, обнаружил в почтовом ящике письмо от нее! У меня на макушке волосы зашевелились!
– А почему бы вам не полечить ее? – рассмеялась Хелен, откинувшись на спинку стула, и, глядя в ее глаза, Дэн невольно замер от восхищения. Эти прекрасные голубые глаза сейчас сверкали смешинками, хотя лишь минуту назад казались усталыми и испуганными. Он так залюбовался ими, что потерял нить разговора. Дэн наморщил лоб, вспомнил, о ком шла речь, и горячо воскликнул:
– Подвергнуть Дженни психоанализу? Ни в коем случае! Это подольет масла в огонь! Разве вам не известно, мисс Стюарт, что у женщин нередко пробуждаются сексуальные фантазии в отношении лечащего их психиатра? Мне страшно подумать, что может взбрести в голову юной девушке! Так или иначе, Дженни меня пугает и порой загоняет в тупик. Одернуть ее я стесняюсь, щадя родительские чувства Мартина и Маргарет, моих добрых друзей. Но ведь должен же я как-то защищаться от нее! Вот поэтому я и попросил Антонию прийти вместе со мной.
Дэн остался весьма доволен собственной гладкой ложью. Вот какие неожиданные способности проявляются у человека в минуты отчаяния! Но следующий вопрос Хелен застал его врасплох.
– А как она выглядит? – спросила она.
– Дженни? Разве вы не знаете?
– Нет, Антония!
Их взгляды скрестились, и Дэн усомнился в том, что Хелен поверила его легенде. Она не глупа, отметил он, с ней следует держать ухо востро, тем более когда касаешься столь скользкой темы.
– Антония прекрасна! – задумчиво сказал он. – И чрезвычайно мудра. Мне кажется, что она из аристократов. Но это лишь мнение американцев, вы оцените ее вернее, Хелен. Приглядитесь к ней получше, а в понедельник поделитесь со мной своими впечатлениями.
Хелен вспомнила о публичном чтении, намеченном на понедельник, и помрачнела.
– В чем дело? – спросил Дэн. – Не нужно было употреблять слово «понедельник»? Или вы расстроились из-за того, что я лишний раз напомнил вам, что я американец?
– Вам не по душе затея с чтением вслух перед покупателями, – сказала Хелен, потупившись. – Я поторопилась, организовав это мероприятие, мне следовало сперва посоветоваться с вами. Извините меня!
– Я готов простить вас лишь при условии, что вы снимете очки!
Официант принес им заказанные блюда.
– Но я ничего без них не вижу! – испугалась Хелен.
Официант ушел, и Дэн сам осторожно снял с нее и положил на стол неимоверные очки.
– Не лукавьте, Хелен! – мягко сказал он. – Вы просто прячете за ними лицо. Давайте проверим, удастся ли вам обойтись без них. Если ткнете вилкой в стол вместо тарелки, я вам поверю. Договорились?
– Вы и дальше собираетесь проникать в мои мысли? – тихо спросила Хелен. Щеки ее порозовели, отчего фиалковые глаза сверкали, словно звезды. Дэн готов был любоваться ею до утра, а может быть, и до самой смерти. Меньше всего ему хотелось есть.
– Почему бы вам не поделиться со мной своими проблемами? – проникновенным голосом спросил он.
– У меня их нет! – поспешно возразила она.
– Пусть так и будет, дорогая! Вам виднее. Расслабьтесь и наслаждайтесь ужином, – вздохнул он.
– Вы всех так называете? – обиженно спросила она.
– Нет, лишь тех, кто этого заслуживает, – заверил ее он.
Они занялись едой, уткнувшись в тарелки, но Хелен украдкой посматривала на него, борясь с желанием прямо потребовать, чтобы впредь он называл этим словом только одну ее. Антонию она возненавидела, еще даже не взглянув на нее.
Когда они вышли из ресторана, Дэн украдкой посмотрел на часы: было почти одиннадцать. Ему хотелось подольше побыть с Хелен, но ей пора возвращаться домой. Вот только мог ли он со спокойным сердцем отпустить ее? Не отправится ли она снова на свои ночные поиски?
Хелен даже не заметила, как Дэн опустил очки в свой карман. И теперь, неспешно шагая по аллее, он чувствовал, что ее снова охватывает волнение. Казалось, что она ощущает опасность, повисшую в воздухе. Мимо них мчались автомобили. Улица сверкала огнями. Лондон и не собирался спать в этот час. Высматривая свободное такси, Дэн с тревогой ожидал, что в любой момент Хелен заявит, что поедет одна.
Он спросил себя, вызвано ли его беспокойство лишь опасением, что без него с ней может случиться беда. Может быть, ему не хотелось отпускать Хелен из-за того, что его тянуло обнять ее, ощутить вкус ее губ? Нет, он не позволит половым инстинктам оттеснить здравомыслие на второй план, он обязан защитить ее. А для этого требуется хладнокровие. Но как же сложно просто, по-дружески прогуливаться с ней, оставаться веселым и спокойным, держаться в рамках приличия и не пытаться выйти за границу братских чувств!