Он повалил ее на пол и прорычал:
– Я ничего не могу поделать с собой, Хелен! Я хочу тебя!
Его чуткие пальцы ощупали ее пылающее тело и проскользнули во влажное, горячее лоно. Тихонько охнув, Хелен подалась торсом вперед, изгибаясь дугой, и Дэн, окончательно утратив контроль над собой, раздвинул ей колени и вошел в нее.
– Дэн! – вскрикнула она, и он стал мощно и ритмично двигаться внутри нее, постепенно ускоряя темп возвратно-поступательных движений и доводя ее до безумия. Хелен еще никогда не испытывала такого бурного натиска. Спустя несколько мгновений она уже не помнила себя, улетев в безвоздушное пространство.
– Хелен, – тихо сказал он, когда их дыхание стало ровным. – Я не сделал тебе больно, любовь моя?
Она застенчиво улыбнулась дрожащими губами, распухшими и покрасневшими от поцелуев, и хрипло сказала:
– Сама не знаю! Я отключилась ненадолго. Дэн зарычал и прижал ее к своей груди, словно ревнивый самец. Хелен – самая прекрасная женщина в мире – только что призналась ему, что она совершенно без ума от него, что она восхищена его мужским началом и темпераментом.
– Я никогда не отпущу тебя, любимая! – сказал он, целуя ее.
Но Хелен понимала, что ему придется с ней расстаться в силу непреодолимых обстоятельств. Он улетит в Америку, а она вновь будет одиноко бродить по ночам. Их мечтам не суждено стать явью. Она не допустит, чтобы он проник в тайну ее темного прошлого. Пусть он запомнит ее такой, какой видит сейчас.
Каролина шагала по улице, охваченная каким-то странным чувством. Было еще светло, ей надлежало идти домой, но она растерялась, потому что никогда не возвращалась с работы так рано. В голове промелькнули обрывочные воспоминания о старых временах, но она прогнала их, потому что не любила вспоминать о поре, ассоциирующейся с вечными скандалами, угрозами и пьяными драками. Именно тогда в ней поселился страх.
Каролина с удивлением посмотрела на детей, играющих неподалеку, на здание прямо перед собой и достала из сумочки ключ. Она вставила его в замок и повернула. Дверь открылась.
Дом был пуст. Обычно она приходила сюда, когда становилось темно. Сейчас до сумерек еще оставалось какое-то время. Она обошла все комнаты. Стены и пол дрожали от звука ее шагов. Внезапно в ее ушах раздался крик:
Нет! Я никуда не пойду! Она вернется! Она обязательно еще вернется сюда! Она нас не бросит! Мы должны дождаться ее! Пожалуйста, не надо меня уводить! Умоляю! Не надо!
Голос звучал из далекого прошлого, но Каролина видела, словно наяву, милое заплаканное лицо и другое лицо – мужчины, глухо рыдающего от отчаяния. Только она знала, что он притворяется. Они обе знали, что ему нельзя верить. И он за это поплатится, ложь его не спасет. Сегодня ночью она найдет его и убьет.
Каролина поднялась по лестнице наверх и вошла в комнату. Окно было занавешено плотными шторами, здесь царила полная темнота. Каролина облегченно вздохнула и улыбнулась. Голоса в голове сразу же смолкли, она моментально поняла, где она и что ей делать. Настоящее казалось ей сном, зато минувшее приблизилось и обрело отчетливые очертания.
Она включила ослепительно-яркий верхний свет и настольную лампу. Из трюмо на нее смотрела незнакомая женщина, но Каролина не удивилась и не оробела. Она достала из гардероба свой черный костюм, надела его и, сняв с крючка над зеркалом черную бархатку, аккуратно расправила бахрому – гладкая на ощупь, она напоминала ночной мрак, сгущающийся за окном. Каролина удовлетворенно улыбнулась и стала красить алой помадой губы.
Хелен потихоньку встала с кровати, стараясь не разбудить Дэна, и невольно залюбовалась им: сейчас он выглядел особенно привлекательным. Подавив желание поцеловать его, она босиком подкралась к окну и отдернула штору.
Снаружи окончательно стемнело, только улица освещалась уличными фонарями. Хелен нравилась эта дорога, обсаженная по обеим сторонам деревьями, за которыми тянулись густые зеленые ограждения садиков, любовно подстриженные хозяевами частных домов, укрывшихся за ними. Листва еще не опала, но, тронутая холодным дыханием осени, начала буреть и незаметно осыпаться, устилая тротуар и бетонные дорожки пышным ковром с причудливым узором.
Все здесь дышало покоем, тишиной и порядком. За спиной мирно посапывал Дэн. Но проснувшийся в сердце Хелен предательский страх толкал ее во мрак ночи, настойчиво призывая возобновить прерванные поиски. И она не могла ему противиться. Он всегда оказывался сильнее ее воли, хотя она и не раз пыталась вступить с ним в борьбу. Вот и сегодня липкий страх сковал Хелен во сне, и, проснувшись от кошмара, она решила действовать, подчиняясь внутреннему зову.
Хелен отошла от окна и посмотрела на Дэна: положив руку на ее подушку, он безмятежно спал и, должно быть, видел сладкие сны. Хелен улыбнулась и начала одеваться, совершенно бесшумно. Затем она на цыпочках вышла из дому, села в автомобиль, отпустила ручной тормоз и, не включая мотора, покатилась под уклон по дороге, оттолкнувшись ногой. Отъехав на безопасное расстояние, она захлопнула дверцу, повернула ключ зажигания и переключила скорость. Машина понесла ее к огням города, окутанного ночной мглой.
Приглядев подходящее для парковки местечко, что оказалось сделать довольно просто в это время суток, Хелен мысленно попросила Бога присмотреть за ее автомобилем и уберечь его от воришек и угонщиков, и медленно побрела вдоль улицы, понимая, что и сегодня поиски могут оказаться безрезультатными.
Ноги сами принесли Хелен к тому месту, где она видела женщину в черном. В освещенных дверных проемах стояли проститутки, мимо них прогуливались мужчины. Но они не интересовали Хелен, она знала, что та, которая ей нужна, всегда бывает одна. Хелен надеялась заметить ее издалека, распознав по одежде, прическе и походке.
Вскоре заморосило, Хелен подняла воротник пальто. Не прошло и двух минут, как улица заблестела от дождя. Прохожие попрятались в подъезды, где их встретили шутками и смехом нахальные проститутки. Подобную картину Хелен наблюдала не впервые, поэтому совершенно не удивилась.
Мелкий дождик не собирался униматься, исподволь проникая сквозь одежду. Она подумала, что, вернувшись под утро домой, нужно первым делом спрятать пальто от Дэна, и тотчас же почувствовала себя предательницей, обманывающей любящего ее человека. Но иного выхода у нее не было: лишь одна она могла положить конец этому ужасу, блуждающему по ночному Лондону.
Она обернулась и застыла на месте, почувствовав, как бешено заколотилось сердце. Прямо перед собой Хелен увидела женщину в черной одежде. Она вздохнула и пошла за ней следом, лихорадочно соображая, что станет делать, когда они поравняются. А вдруг это не тот человек? Вдруг она ошиблась? Ведь она видела ее лишь однажды, да и то мельком, из окошка такси! Что же делать?
Хелен посмотрела, как пружинисто и неспешно ступает таинственная незнакомка, и вопреки своим опасениям невольно улыбнулась. В ее памяти всплыл один давний разговор:
– Я буду ходить вот так! И доведу походку до такого совершенства, что мне непременно предложат сыграть в кино. Моя походка станет моим фирменным знаком. Все будут называть меня не иначе, как Мисс Походка.
– А я думаю, тебя скорее прозовут Канарейкой!
– Никогда! И не вздумай трепать языком об этом!
Ускорив шаг, Хелен громко окликнула женщину в черном:
– Карен! Карен! Подожди меня! Это же я, Хелен!
Незнакомка даже не оглянулась, и Хелен остановилась, охваченная сомнениями. Неужели она все-таки ошиблась?
– Карен! – тише повторила она, и женщина повернулась к ней лицом.
Узнать ее было почти невозможно: темные очки скрывали глаза, на лоб ниспадала черная бахрома бархатки. Ни одиозный костюм, ни угрожающий оскал никак не ассоциировались с Карен. Женщина надменно смотрела на нее, кривя вульгарно накрашенные губы в недоброй усмешке, и от всего этого Хелен вдруг захотелось убежать без оглядки прочь. Но поступить так, не убедившись, что перед ней не та, которую она так долго искала ночь за ночью, Хелен не могла.
– Я – Хелен! – тихо повторила она. – Ты меня забыла? По-моему, я не слишком сильно изменилась.
Наступила долгая томительная пауза. Хелен затаила дыхание, поеживаясь от мурашек, пробегающих по коже. Лицо незнакомки в черном оставалось холодным.
– Убирайся! – тихо приказала она, сверля ее взглядом из-под черных очков.
– Я так давно ищу тебя, Карен! – не уступала Хелен, с трудом борясь с мистическим ужасом, пронизывающим ее с головы до пят. – Скажи хотя бы, как тебя зовут, чтобы я не сомневалась, и я тотчас же уйду.