Джуд Деверо - Черный Лев

Лайонин услышала тяжелые шаги Люси на каменной лестнице и поглубже зарылась в толстые одеяла. За старым донжоном[1] свистели январские ветры, студеные струйки проникали сквозь деревянные ставни, но в постели было тепло, и она всеми силами старалась оттянуть злополучный момент, когда ее заставят покинуть уютное гнездышко.

– Леди Лайонин! – окликнула ее Люси, отодвигая прикроватные занавески.

Время не пощадило ее. Бедняга совсем состарилась и безобразно растолстела. Но зато была с Лайонин с самого ее рождения, и та считала ее второй матерью.

– Миледи, ваша матушка просит вас надеть тунику из золотой парчи с зеленым сюрко[2] и накидкой.

Лайонин, нерешительно повернувшись лицом к свету, с интересом посмотрела на Люси:

– Накидку и зеленое сюрко?

– К нам приехал важный гость, и вам следует выбрать праздничные одежды, чтобы предстать перед ним.

Лайонин решительно отбросила одеяла и поставила маленькую ножку на устланный тростником дубовый пол. Ставни были плотно прикрыты для защиты от холода, и комнату освещал лишь огонь из маленького очага. Правда, у кровати стоял высокий железный подсвечнике единственной зажженной свечой. Мягкий свет обливал изящные изгибы стройного молодого тела. Люси помогла хозяйке надеть тонкую полотняную камизу[3] и парчовую тунику, туго облегавшую ее прелестную фигуру. За туникой последовало сюрко, без рукавоь и боковых швов, не скрывавшее ничего.

– Ты знаешь этого гостя? Он друг отца?

– О нет, миледи, – покачала головой Люси, застегивая на тонкой талии Лайонин узкий кожаный пояс. – Он граф, довольно молод, и ваш батюшка никогда с ним не встречался.

Лайонин чуть отступила и насмешливо взглянула на служанку.

– Как! И граф, и красавец, и ездит на белом скакуне? – поддразнила она.

– Сами скоро увидите. А теперь дайте мне гребень. Постараюсь распутать хотя бы половину колтунов в ваших волосах, – проворчала Люси.

– Расскажи мне о нем, – попросила девушка, протягивая ей гребень. – Какого цвета его глаза и волосы?

– Черные. Черные, как глаза самого сатаны.

Обе женщины обернулись. В маленькую комнату входили Гресси и Мег со стопками чистого постельного белья.

– Он граф, и не просто один из придворных короля, а сам великий Черный Лев! – пояснила Гресси, старшая из служанок.

– И он действительно черен, – добавила Мег.

– Говорю же, волосы и глаза черны, как у дьявола. И жеребец под ним вороной.

Лайонин в ужасе воззрилась на них. Она с детства наслышалась историй о Черном Льве, сильном и мужественном. Но в каждой из них словно присутствовало незримое зло. И рассказчики намекали, что его сила, возможно, добыта нечистым путем.

– Уверены, что это Черный Лев? – тихо спросила она.

– У обычного смертного не может быть такого взгляда. Стоит на него взглянуть, как мурашки бегут по спине, – пролепетала Гресси.

– Прекратите болтовню! – велела Люси. – Еще напугаете бедную девочку. Лучше делом займитесь! А я пойду вниз, к леди Мелите.

Она в последний раз провела гребнем по волосам Лайонин и закрепила тонким золотым венцом прозрачную вуаль.

– Веди себя прилично и постарайся не растрепать волосы, – приказала она напоследок и, шагнув к двери, погрозила пальцем Мег и Гресси.

– И больше никаких сплетен. Если черные волосы – знак дьявола, слишком многим пришлось бы со страхом ждать Судного дня.

Она угрожающе шмыгнула носом и пригладила седые прядки на висках. Остальные волосы были убраны под барбетт, отрез полотна, полностью скрывавший шею и подбородок и спускавшийся на плечи. Очевидно, Люси воображала, что ее волосы, как и в юности, чернее смолы.

Едва дверь закрылась, Лайонин почти упала на каменное сиденье-подоконник.

– Расскажите о нем, – прошептала она.

– Настоящий великан…

– Сильный, – перебила Мег, но под строгим взглядом Гресси покорно подошла к изножью кровати и поймала край вздувшейся простыни.

– Да, – продолжала Гресси, оглядываясь на хозяйку с видом превосходства. Пусть Лайонин когда-нибудь станет госпожой собственного замка, но в чем Гресси разбиралась куда лучше ее, так это в мужчинах.

– Он Черный Лев и прозван так за дьявольскую черноту, а еще за свирепость. Говорят, что на турнирах он способен выбить из седла двадцать человек и что в Уэльсе, где только что закончилась война, он мог разрубить пополам всадника или его лошадь одним ударом меча.

Лайонин похолодела. Заметив, что с лица молодой хозяйки медленно сползает румянец, Гресси еще с большим азартом поспешила выложить все, что знала.

– Говорят, что его первая жена пыталась покончить с собой, чтобы избавиться от тяжкой участи.

Лайонин ахнула и невольно перекрестилась. Самоубийство считалось смертным грехом.

– И еще с ним всегда рядом семеро воинов… семеро дьяволов, – вставила Мег.

– Да, – заговорщически шепнула Гресси. – Он повсюду путешествует с семеркой воинов, огромных и злобных. Все черноволосы, но им далеко до Черного Льва на вороном коне.

– Мне предстоит встретиться с ним? – в страхе пробормотала Лайонин.

– Да. Он внизу, и ваши родители сейчас там. Никто не смеет отказать Черному Льву в просьбе, пусть и самой незначительной, – пояснила Гресси и, выпрямившись, позвала: – Пойдем, Мег, нужно подготовить комнату для рыцаря дьявола.

Она направилась к двери. Потрясенная Мег тащилась следом с охапкой грязного белья. Гресси самодовольно ухмылялась, видя, что целиком завладела вниманием обеих девчонок, хотя была старше их всего года на два.

Только оказавшись за тяжелой дверью, Мег обрела дар речи:

– Гресси, это правда, что его называют отродьем сатаны? Гресси подалась вперед, едва не касаясь кончиком носа щеки Мег:

– Говорят, он никогда не улыбается. И я слышала, что женщина, которая заставит смеяться Черного Льва, станет его женой.

Мег бессильно прислонилась к сырой каменной стене. Лицо Гресси казалось в полумраке белым пятном. Сердце девушки сжалось от ужаса. Невеста дьявола! Какая жуткая мысль!

Леди Мелита, мать Лайонин, тоже наслушалась историй о Черном Льве и, тщательно одеваясь к встрече гостя, ругала себя за дрожащие пальцы. Как жаль, что он приехал! Последнее время в доме постоянно царит суматоха. Не хватало еще опасного гостя… Одно беспокойство!

Она перетянула поясом просторное сюрко, совершенно иного покроя, чем удочери, и сделала небольшой напуск, скрывший пряжку. Накинула на плечи темно-красный плащ и пристегнула его к сюрко двумя изящными золотыми брошками, соединенными между собой короткой золотой цепочкой.

– А тут еще сэр Томпкин приезжает завтра, и слугам придется… – проворчала она, но тут же осеклась и рассмеялась. С годами она становится слишком похожа на Уильяма! Заранее расстраивается по всякому пустяку и боится любого события! В конце концов, даже Черный Лев всего лишь человек!

Удовлетворенно кивнув, леди Мелита поправила на голове длинную полотняную вуаль, ниспадавшую ниже плеч: она гордилась своей все еще красивой шеей и поэтому не носила барбетт, завязывавшийся узлом на горле. В последний раз оглядев себя и удостоверившись, что все в порядке, хозяйка спустилась вниз приветствовать гостя.

Уильям, отец Лайонин, был очарован графом Мальвуазеном. Истории, ходившие об этом человеке, были явно преувеличены, с мужской точки зрения. Уильям украдкой поглядывал на правую руку Ранулфа, отмечая бугры мышц, туго обтянутые кольчугой. Ходили слухи, что Черный Лев мог на полном скаку разрубить надвое дубовый столб толщиной четыре дюйма. Уильям втайне надеялся убедить графа продемонстрировать столь невероятный подвиг. Поразительно, что кольчуга графа посеребрена!

Уильям с горьким юмором подумал, как сложно было снабдить каждого из его двенадцати рыцарей самой простой кольчугой. А этот щеголь словно собрался на турнир! Даже его люди были великолепно одеты – в доспехи, выкрашенные либо в зеленое, либо в черное: цвета Мальвуазенов.

– А вот и моя жена, леди Мелита. Познакомься: это Ранулф де Уорбрук, третий граф Мальвуазен.

Услышав тираду Уильяма, Ранулф с легким удивлением вскинул брови.

– Для меня наше знакомство – большая честь, миледи, и я надеюсь, что мой приезд без приглашения не доставит вам больших неудобств, – с поклоном заметил он.