Эппле Гриин - Чудеса на седьмом этаже

— Договорились, — отвечает Николай, подхватывая меня за талию и целуя. — Так, — ставит на место, — сейчас наши Ромео с Джульеттой прилетят. Надо ускориться.

— Есть, шеф! — киваю.

Вечером сидим вчетвером за одним столом, ужинаем, общаемся. Так душевно, просто, тепло. И от полноты бытия хочется петь. Душой. Вслух-то я пою только в дУше, чтобы никто не слышал.

— Ань, а детское шампанское взяли? — орет мне Коля через весь двор с парковки, как только я показываюсь из подъезда с охапкой пледов. Сегодня важный день — день рождения Ярослава, и мы дружной толпой через пятнадцать минут собираемся выехать с ночевкой на дачу.

— ПА! ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? — яростный вопль Ярика в ответ.

Из-за машины показывается ехидно-прищуренное лицо Николая. Он мне подмигивает, а я, едва сдерживая смех, кричу:

— Да! Три ящика хватит? А на закуску — батончики «Мишка Барни»!

— АНЯ! — снова разъяренный вопль, но уже адресованный мне.

В последние пару дней важный «взрослый» Яр с умным видом разглагольствовал о том, что ему пора становиться по-настоящему самостоятельным. На что он намекал, мы с Колей сразу сообразили: типа «хочу жить один, а не переехать ли вам, любезный Николай Валентинович, к Анне Витальевне насовсем, раз уж вас и так дома почти не бывает». В общем, мы и без его подсказок об этом подумывали, но потроллить мелкого из серии: «Сыночка, давай мы сами разберемся, что к чему» — святое дело. Вот и развлекаемся. Немного. Но Яра любые подколки на тему: «Вообще-то, тебе исполняется всего лишь семнадцать» задевают всерьез. А нам весело. Он правда становится жутко милым, когда злится.

Но, если честно, за показушным весельем я скрываю довольно сильную нервозность.

Сколько я знаю примеров из жизни — все они подтверждают один факт: анекдотические истории противостояния тещи и зятя в реале встречаются редко, а вот бойни не на жизнь, а на смерть «невестка VS свекровь» — куда более частое явление. В общем, я жутко боюсь знакомства с Колиной мамой. Тем более, мой предыдущий опыт не вселял радужных надежд.

— Аня… — Коля обнимает меня за талию и притягивает к себе, мгновенно меня раскусив. — Расслабься. Тебе же не жить с моей мамой, в конце концов.

— Кто его знает, — пожимаю плечами, сгружая пледы в багажник.

— Слушай, она даже с моей бывшей женой умудрилась сохранить нормальные отношения. И это после всего, что было, — Коля ловит мой нахмуренный взгляд. — Так, все, извини. Никаких бывших!

— То-то же, — улыбаюсь. Мне нравится, что мы с Колей вышли на тот уровень общения, когда начали понимать друг друга с полуслова… С одного взгляда. Это вдохновляет. Я всегда мечтала именно о таком взаимопонимании — когда не нужно тратиться на объяснения, когда сразу чувствуешь настроение любимого человека. Ни с кем до Коли ничего подобного не было.

Иной раз я гадаю, что бывшую жену Коли не устроило в нем? Золотой же мужик! Да, мы встречаемся чуть больше месяца, возможно, сейчас я в розовых очках и вся в конфетно-букетном периоде, только сердцем знаю — ерунда это.

Как бы объяснить: я не чувствую той бешеной эйфории, которая охватывала меня в юном возрасте при созерцании своей Большой Любви — когда не видишь недостатков, когда не можешь ни о чем думать кроме как о предмете страсти, когда с утра предвкушаешь встречу, и все повседневные дела — лишь утомительный фон в ожидании. Ничего этого нет. Есть спокойное, уверенное, глубокое чувство, когда жизнь идет своим чередом, есть планы, дела, рутинные заботы… Я всерьез задумалась о будущем: чем же заняться дальше, потому что издательство по-прежнему молчит. Но при этом…

Жизнь приобрела другой оттенок — тихого счастья и твердой убежденности, что теперь я не одна, и рядом со мной есть Он. Человек, с которым комфортно даже молчать, чье присутствие не напрягает, не мешает, не раздражает. К которому хочется лишний раз прикоснуться, прижаться телом. На которого смотришь и понимаешь, что ни одна черта его внешности не надоест. И как бы нелепо ни звучало… С ним весело в постели.

Буквально: каждый раз, когда нас накрывает — а сейчас это происходит очень часто, мы без конца, казалось бы, утопая в страсти, находим повод посмеяться. Я вдруг поняла, что именно этой легкости в сексе мне всегда не хватало — осознания того, что это не некое священное таинство, не ритуал, не обязанность… Нет, это важная часть общения двух любящих друг друга людей, когда как раз не нужно играть и притворяться, а именно и в первую очередь в такие моменты близости можно побыть собой, максимально открыться, не бояться быть не понятой.

Коля — абсолютно самодостаточный мужчина: ему не требуется постоянное восхищенное заглядывание в рот в качестве доказательства того, что он мужик, самец. У него есть свои устоявшиеся привычки, особенности характера, но они идеально накладываются на мои собственные. Если без компании Яра, то мы с удовольствием завтракаем и ужинаем в кровати, любим неспешно подымитт в моей чилл-аут зоне на балконе, не заморачиваемся на соблюдении идеального порядка, игнорируем телевизор, предпочитая его беседам, оба легкие на подъем… А еще у нас биоритмы совпадают: мы просыпаемся в одно и то же время.

Наверное, все же это истина: для каждого человека существует его идеальная пара… И как же хорошо, что нашлась моя.

После дня рождения Яра у Николая заканчивается отпуск, и он предупредил меня, что, как ни крути, работа для него важна и он действительно трудоголик. Я лишь пожала плечами: мужчина, не увлеченный делом, надоедливый зануда. Тем более, мне самой нужно личное время. Держать на привязи — не мое. И когда мы поговорили на тему дальнейшего совместного времяпрепровождения, как-то само собой решился вопрос, что да, надо бы просто жить вместе. Тогда вечера, ночи и выходные станут нашими на законном основании, если можно так выразиться.

И лучше Коле переехать ко мне, а Яр действительно пусть приучается к самостоятельной жизни. Под нашим близким неусыпным контролем! Но мы ему об этом пока не сказали: наблюдать за Яриком и слушать его громкие рассуждения о том, какой он взрослый… Еще немного повеселимся!

— Ань, смотри! — выдергивает меня из моих размышлений Коля, указывая на вышедшую из машины пару: ту самую бизнес-вумен и ее спутника. Я хлопаю глазами от изумления и оборачиваюсь к Николаю с тихим выдохом: «Надо же».

Потому что непробиваемая железная леди, карьеристка «Аля» (оставим имена из рассказа) на себя не похожа: перед нами самая настоящая девчонка, без малейшего намека на макияж, с растрепанными локонами, в воздушном, легкомысленном платье. Она подхватывает под руку и виснет на своем кавалере — обычном парне, без особых примечательных деталей во внешности. Но то, с каким обожанием «Аля» смотрит на него, заставляет приглядеться к парню и отметить, что ему и не надо быть каким-то необыкновенным красавцем — этот «Леша» привлекателен своей простотой и открытостью взгляда.

— Слушай, я уже начинаю верить, что ты своими рассказами корректируешь судьбы, — замечает Николай с улыбкой.

— Я тоже, — бормочу.

— Эй! — вклинивается Ярик, прислушавшись к нашему разговору. — А почему я ничего не знаю?

— Потому что, морда любопытная, — отвечаю, — у тебя своя история есть.

Ярик строит недовольную физиономию и бурчит себе под нос:

— Ясно. Секретики от меня, да? Между прочим, это моя идея была!

— Солнышко, я тебе посвящение сделаю, когда закончу этот сборник, — говорю с улыбкой.

— Ладно, — кивает согласно Ярослав. И тут же переключается вниманием на идущую к нему Агату, позабыв про обидки.

— Ну что, поехали? — спрашивает Николай, захлопывая багажник.

— Поехали, — киваю.

Мария Андреевна — Колина мама — встречает нас у ворот дачи с радушной улыбкой. Подтянутая, сохранившая черты былой привлекательности, невысокая женщина с красиво уложенными в прическу седыми волосами, в простой светлой блузе навыпуск и льняных брюках, она тут же протягивает мне руку со словами:

— Значит, вот как выглядит женщина, из-за которой мой сын превратился в подростка-переростка. Мария Андреевна, мама и бабушка этих двух оболтусов!

— Мам, ну… — Коля неожиданно смущается. На самом деле, забавно наблюдать за тем, как взрослые люди в присутствии своих родителей, чей авторитет не утратил силу с годами, меняются — появляются нотки: «Мам, пап, я же не ребенок!» Хотя по себе знаю: для них — все еще ребенок, будь ты хоть пяти, хоть сорока лет от роду.