— Очень приятно. Аня, — сжимаю сухую узкую ладонь Марии Андреевны, отметив, что Коля очень похож на маму. Особенно ясными лазоревыми глазами.
— И мне приятно, Анечка, — произносит Колина мама с мягкими интонациями в голосе, от которых я сразу расслабляюсь. И предшествующая знакомству нервозность исчезает. В Марии Андреевне чувствуется сила характера и некоторая авторитарность, но в то же время присутствует интеллигентная деликатность воспитанного и тактичного человека. Мне она нравится.
— Ба! — из машины с воплями вылетает Ярик и, как игривый щенок, скачет вокруг пожилой женщины, лезет целоваться и обниматься.
— Ярочка, с днем рождения тебя, мальчик! И с окончанием школы! — взгляд Марии Андреевны становится ласковым и нежным. И ясно, что внук — это ее самая большая слабость. Она сочно целует его в обе щеки, треплет по волосам и любовно разглядывает.
— Ба, это Агата! — Ярослав выталкивает перед собой чуть покрасневшую девушку.
— Очень приятно, — также мягко, как и со мной, здоровается с подругой Ярика Мария Андреевна. — Так, детишки, — произносит она уже деловито, — я вам все подготовила — отдыхайте.
— А ты? — удивляются одновременно Яр и Коля.
— А я поеду домой, — строго заявляет Мария Андреевна. — Надеюсь, Николай Валентинович, у вас хватит мозгов присмотреть за компанией подростков. Хотя нет… — она безнадежно машет рукой. — Аня, полагаюсь полностью на вас! — и подмигивает мне.
— Ну мам… — опять тянет Коля, а я смеюсь.
— И вот так всю жизнь, — качает головой Мария Андреевна с хитрой улыбкой. — «Ну ма-а-ам…» — передразнивает сына.
Николай поджимает губы и, гордо вздернув голову, идет доставать вещи из багажника.
— Может, все-таки останетесь? — предлагаю.
— Нет, нет, нет, — бросает Мария Андреевна. — Я знаю наперед все, что вы мне сейчас скажете. Но еще знаю, что если я в вас не ошиблась, то мы успеем пообщаться. А сегодня обойдетесь и без моей компании. Повеселитесь как следует.
Ее слова звучат для меня полнейшим одобрением моей кандидатуры в качестве любимой женщины сына, и я расплываюсь в глупой счастливой улыбке.
— У тебя мировая мама! — шепчу Коле на ухо.
— Я знаю, — кивает он. — И она не просто мама… Она мой лучший друг, — добавляет задумчиво.
— Это здорово, — замечаю, про себя принимая еще одну неожиданную для себя новость: кажется, теперь я готова сделать все возможное, чтобы так и остаться в глазах Марии Андреевны «подходящей кандидатурой». Вот такие метаморфозы сознания, когда встречаешь правильных людей.
Кидаю взгляд на шумного Ярика, который в предвкушении праздника устанавливает мангал. Он косится на меня и подмигивает. Хитрая морда… Все продумал, да, мелкий?
Праздник был в самом разгаре, когда мы с Колей объявили, что наступает главная часть мероприятия — охота за подарком. Пока Яр возился с шашлыками, мы с Колей объехали окрестности дачи, пряча бумажки с подсказками-загадками. Одноклассники и приятели со двора Ярика, как и он сам, сначала в недоумении пыхтели, но стоило нам озвучить, какой приз на кону, ребятишек как ветром сдуло. А то! Билеты на трехдневный рок-фестиваль — это вам не песни под гитару на ступеньках подъезда.
И мы неожиданно остаемся вдвоем с Николаем во внезапно наступившей тишине: слышен только шелест яблонь, чириканье птиц и отдаленный шум города.
Сидим и некоторое время в растерянности смотрим друг на друга. Коля пересаживается ко мне на плед, обнимает за плечи и зарывается носом в шею, сдергивая с меня панамку. Его губы находят мои… Целуемся, постепенно забываясь и теряя сдержанность. От него пахнет дымом костра, парфюмом с древесными нотками и своим неповторимым запахом — чуть терпким, будоражащим мое либидо.
— Как ты думаешь, сколько у нас есть времени? — хрипло шепчет Николай, запустив руки под мою свободного кроя клетчатую рубашку.
— Часа полтора точно, — отвечаю, правильно уловив его намек.
— Там на втором этаже есть маленькая уютная комнатка, — Николай вопросительно заглядывает в мои глаза.
— Да? — улыбаюсь. — Там, наверняка, интересный дизайн?
— Очень, — кивает Коля. — Этакий шик советского разлива!
— Любопытно ознакомиться, — бормочу, прихватывая его нижнюю губу, легонько кусаю.
Коля моментально подрывается и утягивает меня за собой в дом. Застреваем на каждой ступеньке, благоразумно стараясь по ходу не растерять одежду. Мансарда и правда миленькая: покатый потолок, отделанный деревом, небольшая кровать, тумбочка и склад каких-то журналов — больше там ничего нет. А! Еще красный расписной коврик на стене.
Но мне не до изысков дизайна — я занята тем, что, чертыхаясь, пытаюсь распутать завязки на спортивных брюках Николая и побыстрее избавиться от них. Он горит, обдавая меня жаром желания. Поэтому никак не могу справиться с простой задачей — руки отвлекаются и гладят самую интересную мне сейчас часть его тела. Коля, периодически зависая затуманенным взглядом на ласкающих его через ткань пальцах, с шумом выталкивает воздух. Он уже успешно освободил меня от рубашки и стянул шорты. И его руки под аккомпанемент одобрительных тихих стонов с моей стороны ползают изучающе по моему телу.
— Аня… — с придыханием бросает Николай, оставив россыпь поцелуев на моей груди. — Что ж так… Давай поженимся! — и дергает за крючки бюстгальтера.
Я замираю в комичной позе — спустив наконец-то с Коли брюки до колен и вцепившись жадно в его ягодицы. Смотрю на его пупок и темную дорожку волос на довольно подтянутом животе. Всхлипываю от короткого смешка.
— Черт… Я вообще не так хотел это сделать, — бормочет с виноватой улыбкой Николай и при этом продолжает снимать с меня бюстгальтер. Вот у нас всегда так! Ни одного раза не припомню в романтично-сосредоточенном порыве.
— Ты серьезно? — поднимаю на него смешливые глаза.
— Да, — он ловит мои губы, освобождая меня от ненужной одежды и прижимая в запале к себе.
— И когда? — падаем на кровать в тесном объятии.
— Если в понедельник подадим заявление, то можно в начале сентября. Говорят, это самое удачное время, — Коля переворачивает меня под себя — я выгибаюсь ему навстречу. Боже, какой же это кайф… Вот эти первые секунды, когда чувствуешь всем телом желанного мужчину.
— Я согласна, — подставляю шею под его поцелуи. — Только давай без помпезности. В белом платье я уже ходила.
— Ты читаешь мои мысли, — бормочет Коля, рвано дыша. — Небольшой семейный праздник? А потом куда-нибудь съездим. Куда захочешь.
— Ох… Хорошо! — выдыхаю, обхватывая его ногами. Николай ускоряет темп, его поцелуи прерываются полузадушенными стонами. Он торопливо скользит рукой между нашими телами, чтобы сначала нежными, чуть шершавыми подушечками пальцев довести меня до предела… И уже на пике слышу страстное:
— Я люблю тебя.
— Коля… — утыкаюсь ему лицом в шею, пытаясь отдышаться и не рассмеяться в голос. — Ты нахрен все шаблоны поломал!
Он ложится рядом со мной, подперев щеку рукой, гладит по щеке и с недоуменной улыбкой спрашивает:
— Почему?
— Начнем с того, что вообще-то я должна была познакомиться с тобой и только потом — с твоим сыном. Мы должны были сходить на несколько свиданий, признаться в том, что нравимся друг другу, потом романтика, любовь, секс. Предложение руки и сердца, знакомство с мамой, живем вместе… Как-то так. А у нас? Свел нас Ярик, ты сразу чуть не прописался в моей квартире вслед за своим сыном, свидания вышли странными, потому что… Куда ж без Яра! Первый поцелуй сразу перетек в первый раз. Тут же мама одобрила наш союз. Пока занимались сексом — ты сделал мне предложение и лишь в конце признался в любви! — меня уже распирает от хохота.
— Вышло не очень? — Николай смеется вслед за мной.
— О, нет! К черту шаблоны! — устраиваюсь на его груди. — Пусть и дальше у нас все будет не так, как принято. И… Коля, я без ума от тебя. Честное слово.
— Чувствую себя крутым, — произносит он с наигранным бахвальством. — Влюбил в себя чудесную женщину. Да я еще ничего!
— Аахаха!
— Кажется, у меня появилась идея рассказа, — мы лежим в обнимку, не торопясь одеться. Я вожу пальцами по груди Николая, а он лениво наблюдает за мной одним глазом.
— Ну? Поделись.
— О превратностях судьбы. И о том, что иногда и в зрелом возрасте любовь может быть свежей и искренней. И если искать… Искать и ждать, то чудо непременно произойдет, и случай встретить свою вторую половину обязательно подвернется. Дважды. И что порой не нужно время, чтобы понять: именно этот человек — твой.