– Вы что, регистрироваться-то вообще не собираетесь? Свободный брак?

Влад с усмешкой перевел взгляд на приставучего друга.

– Никакой свободы! Вот еще! А насчет регистрации, то уже.

Вячеслав замер.

– Это как? Без свадьбы, что ли?

Друг сокрушенно пожал плечами.

– Ага. Настька не согласилась. Ты же понимаешь, она стесняется. Разговоры лишние и прочее. Она до сих пор не может привыкнуть к своему новому облику. Так что извиняй, но мы обошлись без свидетелей. Сейчас же это просто – заявление подали, через месяц пришли, документы получили, и баста! Регистраторша аж удивилась – мы вообще одни были.

Вячеслав почесал в затылке, представив своего гордого друга в не менее гордом одиночестве.

– А родители знают?

– Да нет еще. Настя боится. Мать уж больно недовольна будет. Я вот думаю, может, сделать вид, что всё так и должно быть, да и жить потихоньку дальше?

Вячеслав спокойно посоветовал:

– Да ничего страшного. Свадьбу же в любое время сыграть можно. Вы же не венчались?

– Нет.

– Ну вот при желании и венчаться можно будет с помпой.

Влад невесело засмеялся.

– Да уж, на твоей свадьбе помпы было море.

– Сам понимаешь, пришлось родне угодить. Нам с Аней столько было ни к чему.

Влад как-то набычился и сквозь зубы проговорил:

– Ну, а нам ничего не надо, как ты видишь. Мы даже букет из роз не захотели. У нас на цветы аллергия.

Вячеслав расхохотался и долго не мог остановиться.

– Что, здорово она тебя подмяла?

Владимир сумрачно признался:

– Еще как. Слова против сказать не могу. Она как посмотрит своими глазищами, и я всё – как тряпка.

Вячеслав сочувственно покивал головой.

– Ой, как мне это знакомо, дружище! Что ж, остается честно признать, что из нас получились отменные подкаблучники.

– Но зато любящие и любимые подкаблучники. Это утешает.

Стукнув друг друга по плечам, разошлись по своим офисам.

Вечером Влад, развалившись на диване, с удовольствием наблюдал за женой. Настя читала книгу, как обычно, ничего вокруг не видя и не слыша. Немного полежав, он вздохнул, пожал плечами и покорно побрел на кухню, бубня себе под нос:

– Другие мужики женятся, чтобы самому ничего не делать, а у нас всё наоборот.

Приготовив еду, вернулся в комнату, устроился рядом с Настей в одном кресле. Она поерзала, но от книги не оторвалась. Он дождался, пока она дочитает последнюю страницу и спросил:

– Ну как, интересно?

Она выдохнула:

– Очень!

Тогда он с печалью произнес:

– Настя, а ведь я лучше любой книжки!

Нежным голоском она успокаивающе пояснила:

– А вы и не конкурируете! Вы каждый в своей области хороши!

Влад потребовал уточнения:

– А в какой это области хорош я?

Она чмокнула его в нос и прижалась к нему крепкой грудью. Прошептала на ухо:

– Догадайся сам!

Быстро подняв ее на руки, он понес в спальню, заметив:

– А вот это мы сейчас выясним…

Родители, узнав об их тайной регистрации, не на шутку расстроились. Особенно Ксения Борисовна. Она не возмущалась, не жаловалась, просто смотрела на сына такими укоризненными глазами, что он молча ежился. Но не сдался.

– Мама, мы не хотим тратить деньги на помпезную свадьбу. Съездим летом в свадебный круиз по Европе и нормально отдохнем.

Не желая выслушивать уговоры и упреки, забрал жену и поехал домой.

Настя с недоверием спросила:

– Ты в самом деле хочешь съездить в круиз?

Он вздохнул.

– Да я уже билеты купил. Хотел тебе сюрприз сделать. Но не получилось.

Она немного омрачилась. Сразу догадавшись, о чем она думает, Влад рассердился.

– Аська, никто там не знает, какой ты была и никто не думает, что у тебя не твое лицо. Что ж это такое!

Она уныло промолчала, и он, кипя от гнева, решил с этим делом покончить. Приехали домой и, заметив, что она, скользнув взглядом по своему отражению в стоявшем в прихожей трюмо, недовольно отвернулась, подошел к ней сзади и обнял. Переплетя ее пальцы со своими, скрестил ее руки на груди, приложил свою щеку к ее. Повернул к зеркалу и скомандовал:

– Смотри в зеркало и повторяй за мной: Я люблю себя!

Поморщившись, она с трудом повторила за ним такую простую на первый взгляд фразу. Он удовлетворенно кивнул.

– Дальше: мне нравится мое лицо.

Это она повторила запинаясь, явно не веря тому, что говорит.

Влад настойчиво повторил:

– Неправильно. Ты должна сказать это искренне. Если ты не поверишь в эти слова, то так и не обретешь мира в своей душе. Без мира в собственной душе тебе будет трудно жить в мире с остальным миром. И со мной тоже. Я же часть твоего мира.

Эта тавтология ее немного рассмешила и она уже спокойнее повторила эту фразу.

– А теперь смотри себе в глаза и повторяй всё сначала.

Всё еще улыбаясь, она посмотрела в свои глаза и уже без напряжения выговорила всё, что он ей говорил. И вдруг почувствовала, что жить в самом деле стало легче, что она простила себя, приняв свое новое лицо, и в душе поднялась волна горячей признательности и любви к Владимиру за то, что он вновь понял и помог ей.

Эпилог

В парке было полно народу. Мальчишки качались на качелях, не подавая признаков усталости, а измочаленные родители присели на скамеечке, с облегчением вздыхая и вытянув гудевшие ноги.

На соседней лавочке устроились две бабульки, одна из которых явно была глуховата, потому что разговаривали они так громко, что Владу с Настей было слышно каждое их слово. Перебрав всех своих знакомых, бабульки вдруг заговорили о матери Влада:

– Ксения Борисовна всё внуками хвастает. И умные, и красивые, все в нее!

Другая ревниво возразила:

– Зато у нее внучек нет. А внучки завсегда бабушек больше любят, чем парни. Парни что!..

Первая строго заметила:

– А Мария Степановна Ксении нагадала, что у нее и внучка будет. Тоже умница и красавица…

С плохо скрытой завистью вторая отрезала:

– Да ведь Марья Степановна и ошибиться может. Зачем Владимиру еще один рот? Два сына есть, и хватит!

Влад повернулся к жене, встретившей его смеющийся взгляд иронично вздернутой бровью.

– Ну что, не будем подрывать авторитет Марьи Степановны? Обещаю, что буду стараться еще пуще, чем прежде… – и он с намеком указал взглядом в сторону резвящихся сыновей.

Настя тихо засмеялась, положила голову ему на плечо и согласилась:

– Хорошо, не будем.

Он неслышно поцеловал ее густые волосы и счастливо вздохнул. Жизнь была прекрасна…