Кэт Мартин - Чудесное путешествие

На следующий день Мэнди попросила разрешения у дяди воспользоваться его экипажем и дала распоряжение кучеру отвезти ее в отель «Интерпрайз». Оставалось еще несколько часов до прибытия гостей, и она решила поговорить с Джеймсом.

Он только что вышел из своей комнаты, когда она вошла в вестибюль. Мэнди поблагодарила его за подаренные духи, а он ее за связанный для него шарф. После этого она рассказала ему о подаренном котенке.

Джеймс иронически улыбнулся.

— Это, конечно, от Ястреба. Готов спорить. Он никогда не забывал, как вы столкнулись из-за раненого детеныша рыси. Он ужасно гордился тобой в тот день, хотя и не признавался в этом.

— Где он сейчас, Джеймс? Я хочу поблагодарить его.

— Боюсь, тебе не удастся сделать это в ближайшее время. Он принял к исполнению важное правительственное поручение и будет отсутствовать по меньшей мере три или четыре месяца. Все это строго секретно.

— Даже меня он не посвятил в детали. — Джеймс проводил ее до кареты. — Я присматриваю за его ранчо, но на самом деле в этом нет нужды. Джезус Рамирес, его помощник, очень способный парень.

Мэнди оглянулась:

— Значит, его подарок был знаком прощания. — Я уеду в форт Ларами, как только с гор сойдут снега.

— Сожалею, что все так получилось, — сказал Джеймс, помогая ей сесть в карету. — Я передам ему твой подарок, когда увижу его.

Мэнди едва расслышала последние слова Джеймса. Ястреб покинул ее, чтобы облегчить ей жизнь. Она вспомнила его бархатистые карие глаза, вспомнила, как он улыбался одним лишь уголком губ, и ощутила его загорелые руки на своем теле. Сможет ли она найти в себе силы забыть его?..

Прошло еще несколько месяцев. Мэнди с волнением ждала, когда изменится погода, чтобы отправиться домой. Она все больше и больше стремилась попрощаться с Сакраменто-Сити и своими воспоминаниями. Мэнди размышляла, помогут ли ей пятьсот миль, отделяющих форт Ларами от Сакраменто-Сити, забыть обо всем. Вряд ли, но стоило попытаться. Ей хотелось поскорее увидеть Джулию и Джейсона, а также уладить свои отношения с отцом.

Однако несмотря ни на что Мэнди не теряла надежды снова увидеть Ястреба. Она ужасно скучала по нему. Иногда ей хотелось признаться ему в своих чувствах и даже согласиться стать его любовницей. Но все это теперь не имело значения.

Наконец погода изменилась, и она наметила день отъезда. Сначала поезд, затем долгое путешествие в дилижансе — по меньшей мере через три недели она должна добраться до форта Ларами.

— О, дядя Уильям, я буду очень скучать по тебе. — Глаза Мэнди сделались влажными, когда она обняла своего дядюшку на прощание.

Он закашлялся и отвернулся.

— Береги себя, дорогая. И передавай Джулии мой привет. Скажи ей… скажи… — он похлопал Мэнди по руке, — …я знаю, ты скажешь то, что надо.

Мэнди кивнула.

— Подумай над моим предложением, — добавил он, имея в виду предложение о работе. — Ты меня избаловала. Не знаю, как теперь обойдусь без тебя.

— Я подумаю, дядя Уильям. — Мэнди снова обняла его и села в вагон. С Бесси и Вонг Саном она попрощалась еще дома. Мэнди спрятала сумки под сиденье и повернулась навстречу знакомой долговязой фигуре, шагающей к ней по проходу.

— Ты же не собиралась покинуть город, не попрощавшись со мной, не так ли? — Джеймс широко улыбнулся и крепко обнял ее.

— Она больше не могла сдерживаться, и на глаза навернулись слезы.

— Не заставляй меня плакать, Джеймс. — Она глянула в его озорные темные глаза. — Я очень рада, что ты пришел. Я буду скучать по тебе. — Мэнди снова обняла его и почувствовала боль в сердце. — Попрощайся… за меня… с Ястребом, хорошо?

— Ладно, — ответил он слегка хрипловатым голосом.

Джеймс отвернулся, но Мэнди успела заметить промелькнувшую в его глазах грусть.

— Скажи ему… скажи… что я буду думать о нем, — добавила она шепотом.

Джеймс кивнул.

— Побереги себя, слышишь? — Он снова обнял ее и поспешил к выходу, когда поезд с шумом тронулся.

Мэнди наблюдала в окно за Джеймсом и дядей Уильямом, махая им рукой, пока они не скрылись из виду, и подумала: а правильное ли решение она приняла? Затем вздохнула и расслабилась, откинувшись на спинку сиденья, чувствуя себя не очень-то уютно.

Поездка на поезде была длительной, но прошла без происшествий. На станции Элко пассажиров поджидал дилижанс. За последние месяцы железная дорога продвинулась еще дальше на восток, что позволило еще немного сократить время путешествия. Элко оказался во многом похожим на Рино. Это был поселок, построенный для рабочих, занятых на прокладке железной дороги. Следующим городом, куда должна была дотянуться линия, должен был быть Грейт-Солт-Лейк-Сити.

Дилижанс, как обычно, был переполнен. Среди спутников Мэнди оказались толстый торговец, от которого пахло чесноком, и матрона, давшая согласие стать школьной учительницей в одном из фортов Платта, Что представляли собой другие пассажиры, было неясно. За окном проплывала пыльная пустынная местность. Ни птиц, ни зверей, словно все под землю провалились. Безжизненный пейзаж оживляли лишь кустики полыни. Все это так волновало Мэнди, когда она путешествовала с Ястребом и Джеймсом. Теперь же пейзаж казался таким же безвкусным, как и еда на грязных станциях.

За несколько дней они миновали множество станций, небольших городков и пограничных постов. К тому времени, когда они достигли прерий, Мэнди приняла решение. Как только она уладит свои отношения с отцом, сразу вернется в Сакраменто-Сити и возьмется за работу в качестве ассистента дяди. Она встретится с Ястребом и станет его любовницей, если он все еще хочет этого. Черт с ней, с совестью! Ее жизнь пуста без него. У нее появится шанс заставить Ястреба полюбить ее, как она любила его.

Затем она подумала о Вишане. Это женщина, которую Ястреб любил. Может, он сейчас с ней. Мысли о том, что он в объятиях другой женщины, ужасно мучили ее. Как она придет к Ястребу, если он явно любит другую? Мэнди никак не могла поставить точку в этом бесконечном споре с самой собой. Лучше бы ей было никогда не встречать его.

Дилижанс сделал короткую остановку на станции, построенной из самана. Сменили лошадей. Один из пассажиров сошел и на его месте появился другой — надменный юный ковбой, нагло оглядевший Мэнди.

— Привет, мэм, меня зовут Джереми Лейк, — приподняв широкополую фетровую шляпу, худощавый кривоногий ковбой представился Мэнди и пожал руку торговцу. Его пыльные штаны громко шуршали, пока он усаживался рядом с ней.

— Рад познакомиться. Пибоди, — сказал торговец.

— Я мисс Сара Фарминтон, — вставила школьная учительница, поправляя манжеты.

Дилижанс тронулся, подняв облако пыли.

— А как зовут вас, мэм? — спросил ковбой.

— Я Саманта Эштон. Добрый день, мистер Лейк, — после этих вежливых формальностей Мэнди отвернулась и принялась смотреть в окно, ясно давая понять, что не желает продолжать беседу.

— Я слышал, здесь в округе рыщут индейцы. — Ковбой посмотрел на Мэнди, надеясь вызвать у нее любопытство.

Не обращая на него внимания, она достала книгу и пролистала несколько страниц.

— У нас могут быть неприятности, — продолжал он.

Учительница была уже близка к обмороку.

— Надеюсь, этого не произойдет! — оборвал его Пибоди. — И мне кажется, этот разговор не очень-то приятен дамам.

Ковбой улыбнулся, довольный замешательством, которое вызвали его реплики. Он откинулся на спинку сиденья и надвинул шляпу на лоб, искоса поглядывая на Мэнди. Губы Джереми растянулись в улыбке, когда его взгляд остановился на ее груди. Мэнди по-прежнему не обращала на него внимания. Она решила немного вздремнуть и, устроившись поудобней, закрыла глаза. Мэнди проспала до самого утра, когда над холмами уже появились первые солнечные лучи. Она потянулась и зевнула, еще не совсем отойдя от сна. Затем принялась расправлять складки красного дорожного костюма. Вот тут-то и появились индейцы.

Их дикие, пронзительные крики заставили ее окончательно проснуться. Сердце учащенно забилось. Кучер нахлестывал лошадей, и дилижанс клонился то на один, то на другой бок, гремя и подпрыгивая по узкой извилистой дороге. Худощавый ковбой помог Мэнди удержаться на сиденье, достал револьвер, прицелился и выпустил несколько пуль в преследователей.

Мисс Фарминтон истерично рыдала.

— Мы все погибнем. Я знаю это. Мы все погибнем. Мне не следовало ехать в это захолустье…