Владислава Мека - Чужая семья. Мачеха

— Нет! Не проси прощения, я сам вел себя, как урод. Каждая бы подумала также. Но, Ева, я чувствую, что ты уже забыла о нем, так почему же, мне хочется порвать его на куски — сжал я кулаки.

— Потому, что ты — влюбленный подросток? — фыркнула она.

— Наверное — улыбнулся я наблюдая, как девушка смеется.

— А ты? Ты любил? — что ж, этого вопроса следовало ждать, баш на баш.

— Нет. До тебя, я никогда никого не любил и не думал, что способен полюбить. Оказалось, сильно ошибался — честно ответил я.

— Скорей всего, это покажется эгоистичным, но я рада — я впервые увидел, как щеки любимой заалели.

— Вовсе это не эгоистично и не стоит смущаться, мне невероятно приятно, что тебя волновали мои чувства — целуя Еву и осознавая, что влюбляюсь еще больше, произнес я.

Мы собрали остатки вещей и отправились ко мне. Обустройство на новом месте решили устроить завтра, а остаток дня и ночи провести с большим толком… Готовя ужин и смотря телевизор. Я замет за собой, что чем бы мы не занимались, все казалось мне невероятно увлекательным. Я впервые рассказывал о себе без утайки, о работе, о сыне — шалопае, даже о детстве. Оно не было безоблачным, но определенно — самым счастливым периодом, не считая заботе о сыне и встрече с Евой. Она воспринимала мои рассказы, как что-то захватывающее и увлекательное, будто не слушала историю жизни, а читала интересную книгу, только повествующую не от лица автора, а главным персонажем. Мы так и уснули на диване под тихий шум телевизора. Ночью, я проснувшись, раздел и отнес Еву в спальню, все не дело это спать на диване.

Утро встретило меня ароматом чего-то вкусного. Ева, пританцовывая у плиты под звуки радио, готовила блины, которые впоследствии, чуть не сгорели. Не стоит ей заниматься приготовлением пищи в одном фартуке, слишком уж не вяжется у здорового мужчины с утра две такие аппетитные вещи. Да и на работу я опять опоздал.

Ева.

"Но, как же любовь?" — вопрошало все во мне, когда назначали точную дату бракосочетания, когда я выбирала свадебное платье, когда соглашалась с клятвами, когда одевала ему кольцо на палец и когда целовала во Дворце Бракосочетания. Как же любовь? А никак, сдохла любовь под гнетом реальности. Нет ее, любви этой и не будет потому, что вся любовь кончается там, где начинается жизнь. И я никогда не верила в нее или делала вид, что не верю, а сегодня, с этом нелепом, но так понравившемся Александру платье, я поставила жирную точку на любви. Пусть она так и остается на странницах книг и в старых кинозалах, где на ночном сеансе по прежнему крутят черно-белые фильмы.

— Ты грустная — заметил Громов уже в ресторане, куда мы отправились после ЗАГСа.

— Родители так и не приехали — слабая отговорка, но не говорить же правду.

— Они много работают — еще более слабо попытался утешить меня теперь уже муж.

— Ага, работают — кивнула я.

— Ты понравилась моей маме, мне даже кажется, что слишком сильно — с напускным неудовольствием произнес Александр.

Чего у меня не отнять, так это умения ладить со старшим поколением. Все же столько лет прожитых под дедовым "крылом" сделали из меня эдакую милую девочку. И я не горю желанием менять чужое мнение. Да и Громову приятно, что его маман искренне довольна выбором сына. Еще бы ей быть недовольной. Покладистая, тихая, ласково улыбающаяся и конечно, по ее мнению, любящая ее сына, девушка. На самом деле, мне просто было лень перечить этой женщине, да и смысла я не видела, как приехала так и уедет, чего ради настраивать ее против себя?

— Я так ада, что Сашенька наконец-то, нашел свое счастье и не упустил — нда, свекровь прямо излучает довольство.

— Ну что Вы, Ирина..

— Зови меня мамой, деточка — все гораздо хуже, чем я думала.

— Ну что Вы, мама, какое я счастье? Вот Саша, он, да, настоящий подарок — еще сдержала я сарказм.

— Вы замечательная пара — окончательно уверилась в своем мнении свекровь.

— Мам, прекращай — сделал вид, что смутился Александр.

Это особенно раздражало. Я будто нутром чуяла, что все присутствующие делают вид, даже мой муженек, он будто чувствовал, что происходящее меня не радует и нацепив маску счастья жил по сценарию.

— А почему твой сын не приехал? — актуальный вопрос, хорошо, что она не знает, что сын Громова даже не в курсе, что папашка женился.

— У него экзамены, не хочу, чтобы отлынивал — отмахнулся Александр.

— И то верно, ты, доченька, только не пугайся заранее, но сынок Сашин не в отца пошел, весь в мать, такой же бунтарь и лентяй, только нервы отцовские и способен трепать — и это говорит бабушка, о любимом чаде сыночка, вот и все родство.

— Я все понимаю, сама была недавно в его возрасте — теперь и я фальшиво улыбалась.

— не наговаривай на себя, ты — девочка воспитанная, умная и добрая, не чета этому хулигану — скривилась свекровь.

— Мама, у меня свадьба. а ты за старое принялась — "проснулся" Громов.

— Молчу — молчу — если бы она, действительно молчала, было бы не в пример лучше.

Наконец, этот театр абсурда подошел к концу и народ стал разъезжаться по домам. Громов, за что я ему была по-настоящему благодарна отправил свою маму с кем-то из родственников, а сами мы поехали домой. Я только в квартире смогла перестать улыбаться, за столько часов, от моей натянутой улыбки уже скулы свело. И оказавшись в квартире, радости моей не было границ.

— Ты такая красивая — обнимая меня, произнес Александр.

— Скорей уставшая и обессиленная — борясь с желанием вырваться из объятий, проворчала я.

— Моя любимая жена, пытается тактично увернуться от исполнения супружеского долга? — сказал вроде со смехом, но сталь в голосе полностью перечеркивал всякую шутку.

— Нет, только прошу помочь мне снять платье — снова натянула я улыбку, лучше уж по быстрому этот самый долг отдать, чем лишний раз препираться.

— Это всегда пожалуйста — опять повеселел Громов.

С платьем он возился долго и когда я уже собиралась пустить в ход ножницы, наконец, выполнил эту миссию невыполнимо. Я свободно вздохнула и поняла, почему некоторые женщины одевают подобные платьишки только один раз за всю жизнь, да меня никто не заставит снова пройти через подобное.

— Я люблю тебя — торопливо целуя меня и раздеваясь шептал Александр.

А я думала только о сне, желая поскорей забыть этот день, стереть его из памяти. С горечью понимая, что никогда не смогу избавится от воспоминаний, кольцо тускло поблескивающее у меня на пальце не даст.

Как не странно, но дальше поцелуев Александр не зашел. Искупав меня и себя заодно, он укутал меня в простыню и прижав к себе просто смотрел на меня. Наверное, в этот момент я осознала, что мужчина переспавший со мной на второй день знакомства, признавшийся в своих чувствах на третий и женившийся через месяц, действительно, любит меня. Печально, что не взаимно, жестоко, что безнадежно, ведь я не только уверилась в его чувствах, но и поняла свои. Я не полюблю его, никогда. Все, что я смогу предложить ему, это симпатию, но не больше. И что бы кто не говорил, неважно, насколько хороший человек, неважно насколько достойный и неважно, как сильно любящий, если не можешь дать столько же в ответ, если сердце не екает и мир не исчезает при виде него, он — не тот.

Ну и пусть, пусть все так. Я ведь не верю в любовь?…

Две недели, за которые мы получили кучу подарков и еще больше поздравлений, пролетела незаметно. Я будто и не выходила замуж. В наших отношениях мало что поменялось. Громов все так же работал и возрождал из пепла любимое дело, я отчаявшись найти работу маялась от безделья, занимаясь домашними делами и развлекая свекровь, внезапно решившую погостить. Мои родители так и появились, отделавшись какими-то то ли вазами, то ли горшками, вроде ручной работы туземцев. А я чувствовала себя… странно. Вроде живи и радуйся, все идеально, ни ссор, ни скандалов, любящий муж, дарящий цветы и дорогие подарки. Свекровь, воспринимающая меня, как милую девочку и умилявшуюся моей стряпне. Но все это вводило меня в непонятное чувство депрессии. Я держалась из последних сил, когда…