– Мне больно, – со злостью, сквозь зубы произнесла Лара. Села.
– Где тебе больно?
– Здесь, – Лара указала себе на грудь.
– Сердце?
– Нет. Душа болит.
– Душа болит, – пробормотал Саша и сел на стул напротив. – И как это я сразу не догадался, что у тебя душа болит…
Лара поправила волосы. Она совсем не такой реакции ждала от мужа. Она хотела, чтобы он ее пожалел, сказал бы ей хоть одно доброе слово… А он ее ненавидит. Ему противны ее слезы, ее переживания.
– Что на этот раз? Хотя погоди, я сам догадаюсь. Мама опять что-то не то сказала. Да?
– Да, – не сразу заговорила Лара. – Она сказала, что у нее уже есть внуки и другие ей не нужны.
– А что она еще могла тетке сказать? Ты же видела – Клавдия уже напилась…
– Она и тогда была против, – с трудом произнесла Лара.
– Когда?
– Девять лет назад. Помнишь? – Лара в упор посмотрела на мужа.
– О-о-о… Начинается! Какая же ты дура, боже мой! – Саша схватился за голову. – Какая же ты дура… Как мне все это надоело!
Лара встала, прислонилась спиной к холодильнику.
– Вы убили моего ребенка. Ты и она.
– Ты убила его! – заорал Саша. – Ты!
– Ни слова радости, ни слова поддержки… Вы носились только с этой Любой, тупой коровой…
– Лара, ты вспомни – разве я сказал хоть слово против? А? Да, я был в шоке… Двадцать четыре мне тогда было… Нет, двадцать шесть! Еще сам дурак! Да, я не стал прыгать от радости… Но куда бы я делся? Никуда бы я не делся! И потом, у мужчин все немного по-другому, они не сразу догоняют, не сразу чувствуют… а потом-то они все понимают: как это здорово – быть отцом! Это ты убила нашего ребенка, ты!
Лара засмеялась:
– Нет, Сашенька, не я… Ты. Ты – мужчина, ты главный в семье. Ты должен был сказать мне хотя бы одно слово… Ты должен был поддержать меня!
– Как мне это все надоело… Но это же глупо – носиться с какими-то воспоминаниями, дуться, все время ходить с кислой физиономией… Я целый вечер поддерживал тебя, говорил добрые слова. Ты не заметила?
– Я бы хотела, чтобы ты любил меня точно так же, как свою мать. Чтобы ты тоже все мне прощал. Все-все! Слова, поступки… Чтобы ты смотрел на меня так… так спокойно, весело, с нежностью… точно так же успокаивал, поддерживал меня – как ее! Ты же ее больше любишь. Она, только она тебе дорога…
– О-о-о… Нет, это невозможно! – Саша схватился за голову.
– Ладно, не буду. Не буду! Давай по-другому… – с азартом, задыхаясь, произнесла Лара. – Саша… Саша, ты хочешь ребенка от меня?
Она задала этот вопрос прямо. В лоб. И была на сто процентов уверена, что муж ответит ей «да». Или, в крайнем случае, скажет что-нибудь вроде – «ну, если тебе это так надо – давай попробуем». Ведь он только что сам сказал – «Как это здорово – быть отцом!»
Саша посмотрел ей в глаза, и спокойно, устало, без тени сомнения, ответил:
– Нет.
И вышел из кухни.
Лара села на стул, потерла виски. Она была ошеломлена и раздавлена ответом мужа. «Он сказал «нет»! Значит, он меня совсем не любит… Назвал меня дурой! Я ему настолько противна, что он даже ребенка от меня не хочет!»
В эту ночь Лара легла у себя в комнате.
Несколько дней они с Сашей не разговаривали, не спали вместе. Еще никогда они не находились так долго в ссоре.
Лара была подавлена, убита…
А в одну ночь ей приснился странный сон – будто она держит на руках младенца. Того самого, которого не родила. Младенцу уже месяцев восемь-десять, взгляд у него осмысленный, спокойный. Доброжелательный. Как у Саши… Это – мальчик. Сын. Он еще не говорит, не ходит, но все понимает, чувствует.
Лара во сне отчетливо ощущала тяжесть ребенка, тепло его тела, бархатистую гладкость кожи. Его милый, родной запах. И еще – его любовь и привязанность к ней, к матери. Она для него – свет и солнце, как для любого ребенка.
Во сне Ларе было особенно приятно то, что мальчик спокойный, не дерганый, не крикливый (как дети Любы, например). И что он до безумия похож на Сашу, и оттого ее любовь к ребенку становилась совсем уж запредельная, едва выносимая – вот-вот сердце разорвется от этой огромной любви…
Лара проснулась утром, вся в слезах. Она сидела на кровати и плакала, плакала…
В первый раз ее нерожденный ребенок представился ей таким реальным, живым. Мальчик. Сын…
– Прости, прости, прости… – прошептала Лара, плача так, что сердце у нее в груди заходилось. – Это только я перед тобой виновата! Я правда дура… Я такая дура! Что же я наделала, что же я наделала…
Особую боль Ларе причиняло еще то обстоятельство, что она так долго не вспоминала об этом ребенке. Не вспоминала с любовью. Она ведь, в сущности, была к нему равнодушна. Она обижалась на мужа, на свекровь, но о самом ребенке она никогда не думала как о живом существе… Все эти девять лет – она не любила его. Ее мальчик все эти девять лет был нелюбимым, брошенным, забытым – там, в том черном зазеркалье, где сейчас находилась его душа. Ни слова доброго она ему не сказала, ни поцелуя не послала – мысленно – за все эти годы…
Если бы ее ребенок родился, он сейчас уже пошел бы в школу, во второй класс… Он жил бы в одной из этих комнат. В своей комнате, детской, под завязку забитой игрушками и книгами. А она, Лара, готовила бы ему завтрак перед школой. Ему, ее мальчику, и Саше…
Лара встала и на дрожащих ногах, плача, ничего не соображая, пошла в спальню. Она хотела прижаться к мужу, обнять его.
Но мужа, Саши, в спальне не было, он уже ушел – непривычно рано.
Тогда Лара легла в супружескую постель и плакала, плакала… Потом, собравшись с силами, позвонила на работу и разбитым голосом сообщила, что сегодня останется дома. Ей позволили – начальница, Маргарита Юрьевна, всегда хорошо относилась к Ларе.
К полудню Лара немного успокоилась. Умылась, оделась и вышла из дома. Она направилась в церковь…
И там, у иконы Божьей Матери, долго стояла, крестилась, мысленно рассказывала о том, как она раскаивается, как она сожалеет о своем поступке… И очень просила позаботиться о ее ребенке – если это только возможно. «Помоги, Царица Небесная, пригляди за моим мальчиком!..»
Молитв Лара не знала, она так же очень смутно представляла, как и о чем нужно просить, и вообще, есть ли, по религиозным представлениям, душа у нерожденных детей…
Лара просто излила свое горе у иконы.
И в конце своей импровизированной молитвы вдруг успокоилась. Вернее, не успокоилась, а поняла, как ей надо жить дальше.
Сделанного не исправишь. Но можно искупить… Что толку рыдать! Надо родить еще ребенка. Помириться с Сашей и родить ребенка.
Саша поймет. Он добрый человек. Он хоть и сказал, что не хочет от нее детей, но он произнес это несерьезно. Лара вчера довела его, вот он и ляпнул… Они всегда мирились, помирятся и сейчас. И больше никогда Лара не станет закатывать ему истерики, упрекать его, изводить всякими глупостями…
Возможно, Саша очень сильно на нее обиделся. Тогда что? Тогда надо сделать то, против чего он не сможет устоять… Чего он просил уже давно.
Лара побежала в ближайший торговый центр. Если раньше она не могла подобрать себе ничего подходящего, то сейчас неожиданно легко и быстро купила комплект замечательного белья. Кружевные чулки. Пеньюар. Босоножки на невероятной шпильке (ходить в таких по улице невозможно, а вот покрасоваться в них перед мужем дома – самое оно).
Затем зашла в парфюмерный отдел. У нее были дома духи, и много… Но сейчас надо поразить Сашу новым ароматом! Что-то цветочное, фруктовое… Лара обожала легкие, «компотные», девичьи запахи. Хотя нет. Надо нечто принципиально новое! Она выбрала для себя тягучий, восточный аромат. Пусть муж удивится… Все – для него. Чтобы он радовался, чтобы был счастлив. Чтобы получился праздник… К черту контрацептивы.
У них появится ребенок.
И плевать, что свекровь не будет его любить… Зато она, Лара, будет обожать своего малыша. За десятерых. Она, Саша тоже… Настоящая семья!
Лара отправилась в супермаркет, купила там дорогого вина. Свечи еще. У них будет романтический вечер со свечами и вином. Банально, смешно, глупо… Но зато от всей души. «Так, что на закуску? Каких-нибудь деликатесов… Пирог еще испеку – легкий, воздушный, с фруктами. «Саша, попробуй – пирог совсем некалорийный!» Он на диете, он переживает, что у него пузцо стало видно… Если б он только знал, как я люблю его, вместе с его пузцом! И, кстати, пусть не придумывает – совсем он не толстый…»