Оглушенная тройным хором голосов, вдова сдалась и отпустила дочь в Глухов. Но перед отъездом, перекрестив ее на дорогу, все-таки не удержалась от ворчания и наставлений:
— Помни, что ты не простая казачка, а дворянского рода.
— Ах, мамочка, дворянского, боярского или шляхетского — это теперь все равно, — усмехнулась дочь и тут же процитировала Михаила Хераскова: «Не титул славу нам сплетает, не предков наших имена — одни достоинства венчают, и честь венчает нас одна».
— Господи, и откуда ты только набираешься такого… вольтерьянства, — вздохнула мать, качая головой. — Зря я тебе учителей нанимала, ох зря…
Долго стояла у дороги Татьяна Степановна и глядела, как коляска, запряженная двойкой резвых лошадей, увозит в неизвестность ее единственное дитя. Так уж распорядилась судьба, что никого, кроме Насти, да еще племянника Ильи, у нее на этом свете не осталось…
Отец Татьяны, молдавский боярин Стефан Фалешти, в молодые годы был среди тех, кто поднял восстание против турецкого владычества. После того как турецко-татарская армия в неравном бою разбила русские и молдавские войска под Яссами, Стефан, как и господарь Дмитрий Кантемир, как и боярин Матвей Херасков, вынужден был переселиться в Россию. После некоторых скитаний Стефан Фалешти (называвшийся уже Степаном Флештиным) осел на Полтавщине, где женился на дочери местного помещика. Здесь родились у него две девочки и сын, который в девятнадцать лет геройски погиб под Хотином. Когда дочери выросли и пришла пора определять их замуж, старшая, Феодосия, всегда желавшая знатности и славы, выбрала себе в мужья офицера из шляхетского рода. Татьяна же всех удивила, влюбившись в казака Михаилу Криничного и настояв на замужестве с ним. Правда, Михаила был из казацкой старшины и имел соответственные права и привилегии, но, тем не менее, родные Татьяны посчитали такой брак неудачным, а Феодосия называла его французским словом «мезальянс». Как бы там ни было, но младшая дочь дворян Флештиных, обвенчавшись, переехала в мужнино поместье, которое выросло из дедовской «займанщины» и после земельных пожалований за храбрую службу представляло не такое уж малое владение. Заселена земля в Криничках была, в основном, «подсуседками»[2], которых Михаил не обижал, но умел строго держать в руках. В конце концов родители Татьяны, поразмышляв, смирились с ее браком и успокаивали себя тем, что казацкая старшина почти во всем приравнивается к наследственному служилому дворянству.
Михаил Криничный не был казаком только по названию; он свою военную службу исполнял честно, не прячась от опасностей. Был ранен поп Хотином, а во время войны за австрийское наследство погиб, отбиваясь от вербовщиков прусского короля Фридриха.
Тогда многое сделалось неладно в жизни Татьяны Степановны. Родители ее тоже вскоре умерли, а сама она не очень-то умела управляться с крестьянами и слугами по причине своей излишней доверчивости. Впрочем, кое-как она удержала имение и постепенно научилась быть настоящей хозяйкой. Что же касается Феодосии, то в ее судьбе уже давно полосой пошли несчастья. Знатный муж оказался пьяницей и игроком, промотавшим почти все состояние, а потом погибшим в нелепой трактирной драке. Феодосии пришлось обращаться за помощью к «неблагородной» сестре, и Татьяна ей, конечно же, не отказала. Восемь лет назад Феодосия умерла, а ее сын Илья, в то время семнадцатилетний юноша, стал частенько гостить у тетки, жалуясь на недостаток собственных средств. Потом, после обучения в Переяславском коллегиуме, он познакомился с ловким человеком по фамилии Заруцкий, и тот пошел в управляющие к Илье, быстро поправил его дела, а вскоре Илья женился на дочери Заруцкого Гликерии. Теперь Илья жил не хуже, хотя и не лучше соседних с ним мелкопоместных дворян, на которых смотрел свысока, ибо они уступали ему в происхождении и образованности.
Настя любила двоюродного брата и его веселую жену, хотя подсмеивалась над их «шляхетской» спесивостью и трусоватым нравом. Вот и сегодня они строго отговаривали ее идти «на поиски какой-то оборванки», твердили, что в лесу можно встретить разбойника и бродягу. Но Настина упрямая натура была такова, что, чем больше ей запрещалось, тем меньше она слушалась.
Показалась просека, и Настя поняла, что идет совсем не в ту сторону. Далее тянулась дубовая роща, стоявшая на рубеже гетманских владений; за ней уже начинались земли кого-то из местных дворян. Вздохнув, девушка повернула обратно. Кажется, она зашла слишком далеко, и вряд ли в этих местах могла оказаться Раина.
Насте послышался отдаленный собачий лай, иона вдруг почувствовала прилив необъяснимого страха. Почему-то подумалось о волках. Настя не была местной жительницей и не знала, можно ли встретить серого хищника в здешнем лесу; говорили, что их тут нет, но вдруг?.. Девушка невольно нащупала рукоять пистолета, висевшего у нее на поясе.
Торопливыми шагами пробираясь по лесной тропинке, Настя огляделась по сторонам, — и внезапно ей показалось, что между деревьями мелькнула человеческая фигура. Стараясь заглушить тревогу и невольный страх, девушка почти бегом устремилась на поляну и решительным голосом позвала:
— Ау! Раина, ты здесь?
В следующий миг из зарослей на поляну с громким лаем выбежала крупная собака и понеслась прямо на Настю. Девушка быстро отступила за ствол толстого дерева. Но тут собаку окликнул хозяин и, удерживая ее за поводок, сам пошел навстречу Насте. Спрятав руку с зажатым в ней пистолетом за спину, девушка на один шаг отступила от дерева и велела незнакомцу:
— Не подходите ко мне, стойте на месте!
Он остановился и окинул ее насмешливым взглядом. В первый момент она даже не разглядела его лица, заметила только, что мужчина молод и одет в охотничий костюм. За плечом у него был карабин, за поясом — нож.
— А я еще не верил в существование лесных фей, — усмехнулся он, продолжая разглядывать Настю с откровенным интересом. — Это ты сбила меня с пути, прелестная нимфа?
Бесцеремонный незнакомец, видимо, принял ее за поселянку. Настя ответила довольно резко:
— Если я нимфа, то вы, должно быть, сатир!
— Сатир? Ха-ха! — Незнакомец рассмеялся, слегка запрокинув голову. — Неужто я так похож на рогатое существо с хвостом? Нет, право, я еще не успел обзавестись рогами, поскольку не имею жены. Но твои слова наводят меня на мысль, что ты… вы образованная девушка. Простите, сударыня, за мое непочтительное обращение. — Он слегка поклонился. — Но, ей богу, ваш пасторальный наряд… и эти пятнистые волосы… могли кого угодно сбить с толку.
Тут Настя вспомнила, что отправилась в лес прямо с репетиции французской комедии, в которой она изображала пастушку, облачившись в соответственный наряд. А пудра на ее черных волосах не могла, конечно, не осыпаться, когда Настя пробиралась через заросли и ветки задевали ей прическу. Чувствуя невольную досаду и смущение, она в то же время успела заметить, что у незнакомца волосы не напудрены и не завиты в крутые локоны, как у знатных модников, а спадают на плечи густыми и слегка волнистыми прядями пшеничного цвета. Синие глаза его насмешливо блестели из-под темных ресниц, и Насте стоило большого труда выдержать этот взгляд, показавшийся ей дерзким и раздевающим. Незнакомец преграждал путь к нужной тропинке, которая, как рассчитывала Настя, могла привести ее к озеру, и девушка заявила решительным тоном:
— Кем бы я вам ни показалась, прошу освободить мне дорогу. И придержите свою собаку.
Но незнакомец не посторонился ни на шаг, а, прижав руку к груди, сказал:
— Простите, сударыня, я человек приезжий и не знаю здешних мест. И кажется, заблудился в этом заколдованном лесу. Может, вы меня выведете на дорогу?
— Не думаю, что нам по пути, — заявила Настя, мысленно примеряясь, с какой бы стороны обойти странного незнакомца. — Вы, наверное, гостите у здешних помещиков, а я… — Она запнулась, не зная, следует ли что-то рассказывать о себе.
— А вы? — подхватил любопытный собеседник. — Кто эта пастушка, которая изъясняется, как фрейлина? Почему вы ходите по лесу одна? А вдруг бы на моем месте оказался разбойник и насильник?
— Если вы сейчас же меня не пропустите, то я покажу вам, что совсем не фрейлина! — нервно воскликнула Анастасия, оглядываясь по сторонам. — Притом я не одна, здесь близко мои друзья!
Незнакомец бросил взгляд в сторону зарослей и передернул висевший за плечом карабин. Девушке почудилась угроза в его жесте, и она тут же вытащила из-за спины пистолет и направила его на охотника. Мужчина удивленно присвистнул и покачал головой. Увидев, что он даже недодумал испугаться, Анастасия совсем уж потеряла самообладание и закричала, надеясь привлечь внимание своих отдалившихся спутников: