– Вот теперь, если ты решишь временно сменить обстановку - можешь точно рассчитывать на рабочее место у меня на фирме.
– Я буду иметь ввиду. Что там с молоком?
– Кажется оно скоро закипит.
– Ставь противень в духовку, а я займусь кашей. - Хай помешивала кашу. Она глянула на часы. - Ты можешь дорезать бекон.
– Какие у нас планы?
– На день? - Он кивнул. - Дел-то много, но вот погода не позволяет... Так что займемся делами в доме.
– И что же мы будем делать?
– Мы найдем применение твоей физической силе.
– Какое?
– Мы протопим нежилые комнаты. Этим уже давно надо было заняться. А тут такой дождь...
– А в подвал вода не попала?
– Я очень вовремя вчера закрыла окна. Но сегодня надо будет проверить, как там и что. Столько воды было... Не помню, короче, несколько лет назад... Это Британия, сухо тут не бывает, но все же...
– Похоже дождь и не собирается прекращаться...
– Да, это не очень хорошо. - "Или все-таки хорошо?.. Хай, не может же здесь Марш оставаться вечно." - Тебя, наверное, ждут на работе?
– Важных встреч у меня ни сегодня, ни завтра нет. На остальные я могу отправить своих заместителей. Но часов в десять мне нужно будет позвонить.
Она пожала плечами.
– Ты знаешь где телефон. Умеешь им пользоваться... - Хай повернулась к полке со специями, взяла сахар и соль. Добавила по не многу того и другого в кашу. Еще раз все перемешала и выключила конфорку.
– А она не слишком... Жидкая?
Девушка, словно до этого каши не видела, заглянула в кастрюлю:
– Жидкая? - И подняла удивленные глаза на Олдриджа.
– Ну... - Марш, казалось, немного смутился. - Просто та каша, которую мне давали в детстве...
– Аааа... Ты об этом. Я ее пока оставлю. Она еще загустеет, не так, чтобы уж сильно... Но я очень густую кашу не люблю. На нее жутко смотреть. - Она вся содрогнулась. Марш рассмеялся.
– Поверь, я ту кашу тоже не любил. Поэтому теперь я ее и не ем, но вполне возможно: ты изменишь мое мнение о каше, как изменила уже о многом другом.
– Доставай тарелки. Ты знаешь где. Я займусь яичницей. - Она снова глянула на часы. - Скоро и булочки подоспеют...
– Знаешь, когда ты вчера перечисляла меню на завтрак, мне казалось, что человек не может в себя столько вместить. Что с утра просто-напросто нет такого аппетита. А теперь я стою, и...
– Стоишь и думаешь о большой порции? - Он улыбнулся. - Не волнуйся. Тут хватит еще на Джона. Надеюсь, он придет раньше, чем Сэм. - Она поморщилась.
– У тебя будут еще гости?
– Да, придет Сэм, но я точно не знаю во сколько.
– Было бы хорошо, если бы Джон пришел раньше. - Она недоуменно посмотрела на него. - Я так понимаю, он принесет мне одежду. В одежде по размеру я буду чувствовать себя комфортнее. - Она понимающе кивнула.
Раздался звонок в дверь.
– А вот и они! Или один из них... Ты пригляди тут за всем - я открою дверь.
Когда Хай вышла, Марш почувствовал какую-то неуверенность, волнение... Он как-то свыкся с мыслью, что придет Джон, но то, что придет Сэм, его совсем не порадовало. Его собственный внешний вид оставлял желать лучшего, что еще больше напрягало. Небритый в одежде с чужого плеча... А еще ему не очень нравился этот Сэм... Все-таки что-то такое в его голосе было вчера...
"Хоть бы это был Джон!" Хай включила на пороге свет. "Джон!" У нее полегчало на душе.
– Джон! Проходи! - Она его крепко обняла и поцеловала в щеку.
– Привет, Хай! Мне нужно сразу во что-нибудь переобуться. - Он указал на грязные сапоги. - Сама видишь. - Джон протянул пакет. - Это одежда для твоего городского гостя. Он еще спит?
Хай достала еще одну пару "новых туфель" и протянула их Джону.
– Нет, Марш сегодня проснулся вместе со мной. Он даже помогал мне на ферме.
Джон переобулся, и они направились на кухню.
– Так он нормальный парень, Хай. А ты все говорила городской! - Они вошли в кухню. - Доброе утро. Я, Джонатан Керк, можно Джон. Сосед и друг этой креветки.
Марш рассмеялся.
– Маршалл Олдридж, или Марш. Очень приятно. - Мужчины пожали друг другу руки. Напряжение? Нет, напряжения между ними не было. Они присматривались, наблюдали, знакомились. За этим было очень забавно наблюдать со стороны.
– Джон, ты уже завтракал?
Он кивнул:
– Да, бабушка нас с дедом уже накормила. Но вот чая я бы выпил: на улице холодно - жуть!
– Да уж!
– Дед говорит, что дождь еще дня два минимум будет...
Хай выглядела обеспокоенной.
– Куда уж больше-то? Еще два дня и можно в плавание отправляться...
Джон рассмеялся.
– У тебя есть рыбацкая моторка Олсоппа. Будете с Маршем до овчарни и обратно на лодке гонять.
"Марш что поверил!?"
– Марш, не слушай его. Ты когда говоришь что-нибудь, Джон, думай.
– О чем мне еще думать? Про ферму думать, про все думать! Если я буду столько думать - на работу времени не останется! - Парень схватился за голову, а Хай рассмеялась. - Шутки шутками, но у Пейнов в овчарнях вода.
– У Пейнов? Сэм вчера ничего не говорил.
– Как же, скажет он. Он туда и не заходит. Смотрит только за конюшней.
– И что Роберт собирается делать?
– А что тут сделаешь. Корма и инвентарь перенес на чердак. Воды пока немного, но если дождь не прекратится... Дед ему еще раньше говорил, когда Пейн новые овчарни строил, что надо строить выше, а он их в низине. Послушал сынка-строителя! - Джон поморщился. - С такими строителями - лучше сразу в палатку жить: ее хоть перенести можно.
– Джон, ты обещал.
– Хай, я к нему не придираюсь. Но разве я не прав!? Что теперь Пейну делать? И ведь старых овчарен уже год как нет.
– Мои булочки! - Девушка вся взъерошенная полетела к духовке. - Ух! - Друг откинулся на стуле:
– Хай, тебе не в первой.
– Замолчи, Джон! Я булочки сожгла всего два раза, и оба раза из-за тебя! - Она облегченно выдохнула. - Но третьего пока не будет.
Сосед поднял руки в примиряющем жесте:
– Ладно-ладно. Я-то что? Я ничего! Ты меня угости одной, а? - Джон повернулся к Маршу и доверительно сообщил: - Хай готовит первоклассные булочки, только часто забывает про них... И тогда получаются первоклассные сухари... Правда Хай? - Он озорно улыбался.
– Правда Хай? - Весело подхватил Марш.
– Если не прекратите - все булочки достанутся мне.
– Хай, детка, смотри не лопни!
Они расхохотались.
Хозяйка расставляла тарелки с кашей:
– Джон, может быть, все-таки позавтракаешь с нами?
Сосед придирчиво посмотрел на кашу, потом обратился к Маршу:
– Она и тебя отучила от овсянки?
Марш удивленно посмотрел на него:
– А кого еще?
– Меня, например. Мне до сих пор не по себе, когда я вспоминаю "вкус детства".
– Ну, Хай меня пока только убедила съесть этой каши, но овсянки я тоже не ел с детства.
Они пожали руки. Джон повернулся к Хай:
– Как бы я не завидовал Маршу, в меня больше не влезет. А то мне будут подходить вещи старика Олсоппа. А вот от чая я бы не отказался, кто-то мне его даже обещал.
Хай поставила чайник и разложила на столе ложки.
– Ну, что, Марш, можешь приступать к дегустации...
Марш не волновался, просто это было, как возвращение в детство.
– Я немного нервничаю...
– Расслабься, друг, у Хай отличная каша.
Каша была на самом деле отличная, воспоминания о клейкой массе, которую его заставляли есть в детстве, не имели ничего общего с кашей Хай. Она казалась воздушной и легкой, она была очень вкусной. "И не липнет к зубам." Странная мысль, но каша из детства больше всего страшила Марша именно этим. Он рассмеялся.
– Что такое!? - Хай насупилась.
Он покачал головой:
– Просто у меня с детства были воспоминания... В общем, меня больше тяготила не сама овсянка на вкус, меня раздражало то, что она липла к зубам.
Джон расхохотался.
– О, да! Братец! Каша Хай к зубам не липнет.
Девушка с явным облегчением выдохнула и улыбнулась.
– Ну, раз всем все понравилось...
– Я, кстати, видел Дика. Он там завяз в грязи...
– Да, он звонил, просил присмотреть за его овчарней. К обеду выберется?
– Ох, не знаю... У него в птичнике воды больше, чем у Пейна в овчарне. Ты бы тоже перенесла куда-нибудь корма...
– Вот тебе, Марш, и еще планы на день.