– Ну не лучше тебя же! Где он еще такую умницу найдет. Ты же у нас тут настоящий поэт! С тобой в стихах трудно кому-то состязаться.
– А зачем ему поэт? Ему нужна женщина. И стихи он не любит.
– Кать… он просто немножко дурак. Ты не переживай так сильно, у нас такое иногда бывает – бегают мужики на сторону. А потом возвращаются, потому что жена, семья – это же… это – все!
Какой умница Лучов. Для него семья и жена – все. А для Димки? Девочки выросли, не сегодня завтра их замуж выдавать, и с кем он останется? С Катей будет стариться? А он хочет молодеть! Ему хочется любви, страсти, новых чувств… а с Катей какая страсть?
– Катюш, чего не пишешь? – написала ей Аля.
– Алечка… я узнала, что у мужа моего появилась другая… и не знаю, что делать. Как щенок тут ко всем тыкаюсь, спрашиваю…
– И не спрашивай, – неожиданно четко ответила милая Аля. – Это твоя семья, и решать только тебе. А то тут тебе такого насоветуют! Подумай хорошо и реши – простить или нет. Только… не решай сгоряча, тебе надо немного успокоиться. Лучше всего сходить в кино, на самый тупой и смешной фильм, чтобы голова ни о чем не думала, чтобы только отвлечься.
– Спасибо, Аля.
Катя уже не могла сидеть дальше в «Корзинке». Она выключила компьютер и подошла к золотой рыбке.
– Ну что ж ты, милая? Куда смотришь? Как же ты допустила, чтобы наш Димка нашел себе новую красавицу? Хочу, чтобы… чтобы все было, как раньше, слышишь меня? Вот и исполняй.
Она просто не знала, куда себя деть. Как раньше… теперь уже так не будет… даже если вернется, даже если сделать вид, что она ничего не знает, ничего не видела, и изо всех сил теперь держать Димку… куда денешь эту белокурую красавицу?
И почему он ничего не сказал? Ну, пришел бы, объяснил… зачем надо было, чтобы кто-то бегал, докладывал Кате об их тайных свиданиях? Да и сами эти свидания – ведь взрослые же люди, чего ж, как школьники, прячутся по кафешкам… Почему не сказал? Да потому что завтра Новый год, потому что завтра у Кати юбилей, не хотел портить настроение, а вот после праздника…
Катя подошла к елке и погладила мягкие иголки пальцем – пихта. Интересно, когда это они нарядили – Катя даже не заметила…
А что она вообще в последнее время замечает? И вообще – как ее любить-то можно? Да просто как ее еще терпят?
Катя схватилась за голову. Перед глазами вдруг одна за другой проплывали совсем не прекрасные картины.
Вот скандал, который она устроила из-за того, что они не приехали в ее день рождения! Боже, стыдно-то как! Ведь она сама поступила бы точно так же! И никак иначе! А что она устроила своим близким? Дрянь какая… Димка ей подарил колечко с брильянтиком, а что она сделала? Убрала коробочку и даже не надела! Не померила! До сегодняшнего дня! Идиотка! А ведь сама даже самые обычные носки заставляет Димку натягивать сразу же в день покупки! И при этом ему полагается жутко радоваться и благодарить Катюшу за заботу. И он благодарил… Даже тогда, когда Катя приобрела ему какой-то суперновомодный бальзам после бритья – Зойка откуда-то притащила. Димка тогда заново скреб только что выбритые щеки и щедро мазал себя этим месивом. А потом его лицо покрылось багровыми пятнами и отекло, и он ходил неделю с бульдожьей мордой. И даже тогда он ее успокаивал: «Ну что ты, Кать, это просто у меня кожа такая… вредная». А девчонки… Соня ведь столько старалась, чтобы матери фиалочку подарить! Свою самую первую выведенную… ее именем назвала, а она… она даже забывает поливать цветочек… И Аська… вспомнить бы еще, куда она то белье засунула…
Да и правильно. Это Катя сама во всем виновата. Так ей и надо! Ну сколько можно быть такой эгоисткой и ничего, никого вокруг себя не замечать?! Аська вон ее с другом познакомила, а она… Этот Гога вышиб весь ум у Катерины, и она твердо решила, что уж теперь-то ее дочь долго будет горевать и женское счастье ей не светит!
– Дура! – металась по комнате Катя, не находя себе прощения. – Это ж как с такими еще люди живут? Их же надо… в тюрьму! Нет, там уж совсем… в колонию для малолетних преступников!
И чем больше она вспоминала, тем больше гадости выплывало на свет.
А другие родственники? Те же Левка с Таткой? Ну почему Катя решила, как им жить, с кем водить дружбу и с кем отмечать праздники? Они уже давно взрослые, состоявшиеся люди, им уже самим под сорок лет, и ведь тоже – сколько терпели! Надоело им! Вот вам за это – полный ушат Катенькиных обид… И друзья… Конечно, они волнуются из-за этого Нового года, это ж не только Катин юбилей. А она? Да она должна с телефона не слезать! Звонить, поднимать настроение! Ведь это же еще и семейный праздник, и многим друзьям пришлось отказаться от встречи с родными, чтобы к Кате прийти!
– Ой, ну как же стыдно… – мотала головой Катерина. – Прямо хоть… хоть вешайся. Неужели я всегда такая змеища была?
Да нет, совсем не всегда. Чуть раньше она жила своим домом, ни одна новость не проходила мимо ее ушей, ни одно событие не оставалось без внимания, а вот после того, как подсела на «Однокашники»…
– Все этот Интернет! Вот не было бы его! – вздохнула Катя. – Точно, Паутина и есть… Как муху затянула – и фиг вырвешься…
Стоп! Опять виноват кто-то! Нет, и здесь виновата только сама. Ведь удается же тому же Лучову быть любящим мужем и незаменимым «Корзинщиком»! А потому что он не гонит жену от компьютера, когда стихи пишет. Они вместе их читают. А Катя? Сколько раз Димка к ней подходил, и что? Она его только гнала от себя! Вот и… за что боролась, на то и напоролась… И как теперь их традиция собираться всем под Новый год в четыре часа дня и дарить подарки? И кому подарки ее нужны теперь? И кто теперь будет ей ноги греть? Да кому она вообще теперь нужна с такими холодными ногами? В какой-то стране вообще из-за этого разводятся!
Что же делать? Повиниться? И как сказать: «Димочка, я тут подглядела, как ты с чужой тетенькой лобызаешься…»? Ерунда полная. Или с порога начать: «Ребята, я свинья последняя! Больше так не буду». Ну и что они подумают? Скажут – мать опять вступила в какую-то группу, «Я – животное». Ну просто… да нет, что-то делать надо… не сидеть же сложа руки, но…
В это время в дверь кто-то позвонил. Наверное, Аська… вытереть слезы и… будто бы ничего не произошло… Она решит сама… все потом…
Не успела Катя щелкнуть замком, как ворвалась Зойка и с порога затрещала:
– Я уже все узнала. Тебе сейчас невозможно трудно, и сама ты не выкарабкаешься. Я позвонила по телефону… у меня есть замечательная ясновидящая Капитолина Ясный Глаз… я тоже думала – чего это у нее прозвище, как у индейца. Но когда к ней пришла… Катька, ты не представляешь! Все знает! Все видит! Научит, как жить! Поехали, у меня машина у подъезда, она нас уже ждет.
– Но… я же еще…
– Некогда! И курточка твоя бичевская в самый раз будет – меньше возьмет.
Катя покорно подчинилась. А может быть, ей просто надо было уйти из дома – вдруг и в самом деле Аська нагрянет, Катя не сможет ничего скрыть.
– Я ей уже все про тебя рассказала, – тараторила уже в машине Зойка. – Она сказала, что это вообще не проблема. Только она с тобой хотела говорить. Я-то думала, она мне все расскажет, я перед тобой руками повожу, ну чтобы тебя от дел не отвлекать, но… говорит, что надо тебя.
Капитолина Ясный Глаз жила в новом высотном здании на седьмом этаже. И пока ехал лифт, Катя все думала, что же можно такое сделать, чтобы напрочь забыть эту картинку – Димка целует руку неизвестной даме.
Их уже ждали, потому что двери кто-то неслышно отворил, и они очутились в темной комнате. Дышать стало трудно от каких-то благовоний. Тяжелый запах так и лез в ноздри.
– Пойдем, – тянула ее Зойка. – Я уже здесь вообще как своя. Нам туда.
В другой комнате был полумрак, стены покрывали темные ковры, а посредине стоял длинный стол, за которым восседала массивная женщина в перстнях.
– Как твое имя? – медленно проговорила женщина, уставившись тяжелым взглядом на Зойку.
– Я… Зоя Никитична… Удальцова, – откашлялась Зойка. – Я вам только что звонила… вот, подругу привела. Горе у нее. У ней, знаете, муж себе какую-то королевну отыскал. Ну, вы же сами видите – чего тут непонятного, по сравнению с этой… Серой шейкой любая тетка королевной покажется, вот он и…
– Оставьте нас, Зоя Никитична… – бесцеремонно прервала Зойку женщина, чем немедленно снискала Катино уважение. И теперь уже обращалась к Катерине: – Как ваше имя?
– Катя… – негромко проговорила та.