…После похорон начался период больших и маленьких семейных неувязок и проблем, которые, наверное, специально посылаются, чтобы отвлечь людей от недавней утраты.
Оказалось, что Илларион приехал на похороны Ирины с новой женой, которая, не желая обнаруживать себя, остановилась в ялтинской гостинице. И все бы ничего, если бы деликатность не изменила отцу еще не пришедших в себя детей. Между тем он повез всех пятерых к своей супруге. Детям не говорили, что их отец женился. Для старших, Романа и Маши, эта встреча стала еще одним потрясением. К тому же они узнали, что отец решил их взять к себе на Кавказ.
…Безутешно рыдала Маша. Девочке, так привязанной к матери и только что потерявшей ее, расставание с дорогой могилой принесло новое горе. Она теперь ходила туда каждый день под присмотром своей гувернантки, мисс Молли, на место увядших цветов клала только что срезанные и подолгу молча сидела на камне, пока англичанка едва ли не силком уводила ее.
Императрица, сочувствуя сломленной горем матери Ирины, для которой внуки оставались единственным утешением, пыталась отговорить Иллариона от его затеи и оставить детей бабушкам. Но тот избегал встреч и объяснений. В результате его все-таки удалось убедить не прибавлять горя старикам, и он увез с собой на Кавказ только старшего сына Романа.
Почти каждый день у императрицы в Ливадии бывал вдовец Долгоруков, подолгу говорил «о своей прелестной жене» и о том, что теперь смысл его жизни составляет крошечная дочь…
Между тем тайное все же стало явным. Причину, приведшую Ирину к гибели, назвала одна из тех незаметных личностей в доме, которые зачастую оказываются куда осведомленнее хозяев. Ею оказалась бонна-англичанка Маши.
Она рассказала, что Долгоруков состоял в давней любовной связи с некоей высокопоставленной дамой. Ни его женитьба, ни рождение дочери не помешали ему продолжать прежние отношения с любовницей.
Об этом и узнала Ирина.
…Трудно представить себе, что несчастная женщина решилась на развод и второе замужество, не будучи уверенной в любви и преданности нового спутника жизни.
Почему Долгоруков не женился на ней раньше — когда она была фрейлиной Нарышкиной? Такой вопрос, конечно, правомерен, но и ответ на него уже дан опытом многих судеб: всегда ли по молодости можно истинной мерой определить силу своих чувств? Кто-то явно преувеличивает их и спешит соединить себя узами брака как будто лишь за тем, чтобы долго, иногда всю жизнь, расплачиваться за свою поспешность.
Но бывает и по-другому. Человека мучают сомнения, он боится решительного шага: а вдруг завтра нынешняя любовь покажется миражом. Как быть тогда?
Долгоруков и Ирина доводились друг другу троюродными братом и сестрой. Вряд ли есть человек, в чьей молодости не случалось влюбленности в какого-нибудь родственника- студента или в кузину, впервые пробующую на своей жертве чары пробуждающейся женственности.
Но эти полудетские романы скоро уходят в прошлое, их заслоняет новое взрослое чувство. Конечно, бывают такие обстоятельства, когда юная любовь, казалось бы ставшая воспоминанием, вдруг, подобно тлеющей искре, разгорается в костер.
Что-то похожее, возможно, произошло и в отношении Долгорукова к Ирине. Милая кузина, смотревшая на него влюбленными глазами, превратилась в роскошную, зрелую женщину. И если чутьем опытного мужчины он понял, что не забыт ею, надо было ожидать возврата в их общее прошлое.
Алупка и Мисхор, которые соседствовали так тесно, сыграли роль ловушки. Ирина и Долгоруков виделись едва ли не ежедневно. Ливадия? Но и там они на глазах друг у друга — то на танцевальном вечере, то за чаем у императрицы. При взаимном охлаждении Ирины и Иллариона, при пособничестве полных неги и тишины южных вечеров — далеко ли до мысли: это любовь и надо что-то делать?
Заурядный адюльтер, который в подобных ситуациях многие сочтут наиболее правильным выходом из положения, для Ирины был невозможен. Положение любовницы унизило бы в ее собственных глазах чувство к Долгорукову.
Немало женщин заводят любовные интрижки как средство от однообразия супружеской жизни. Свидания тем и привлекательны, что они тайные. Любовник тем и ценен, что отнюдь не претендует на роль мужа. А еще такая жизнь поднимает женщин в собственных глазах, они, точно любимые публикой примадонны, которые умудряются в один день играть в двух спектаклях и ни в одном не перепутать слова.
Если кто-нибудь из них узнает о подобных проделках собственного мужа, то, безусловно, огорчится, но едва ли надолго. Скорее всего, все останется на своих местах. Наверное, для такой жизни действительно нужны особые способности. Ирина же их была напрочь лишена.
Она принадлежала к тому типу женщин, на верность которых можно положиться. Но и у них есть свои требования — такая же верность со стороны избранника. Многие считают, что в жизни всякое бывает, а бескомпромиссных на сей счет людей называют, мягко говоря, странными. Возможно, так оно и есть. Да, но и сама любовь, по утверждению знаменитого русского философа Н.А.Бердяева, «за вычетом отдельных мгновений — самая печальная сторона человеческой жизни… Любви присущ глубокий внутренний трагизм, и не случайно любовь связана со смертью… Любовь, в сущности, не знает исполнившихся надежд».
…Что до Долгорукова, то вполне понятно, что тридцатипятилетний холостой, импозантный красавец имел связи на стороне. Вся беда в том, что женитьба на Ирине не стала для него тем водоразделом, который четко отделил бы прошлую жизнь, от новой, семейной.
Почему это произошло? Предположений здесь множество, вплоть до женской цепкости его любовницы, которая ни при каких условиях не желала выпустить из рук принадлежащую ей добычу. Смог ли Долгоруков выпутаться из этих сетей или двух лет семейной жизни оказалось достаточно, чтобы он опять вернулся в них, мы уже никогда не узнаем.
Дети Ирины… «Ужасно за них, больно и жалко. Бог знает, что с ними будет», — сокрушалась сестра Николая II Ксения Александровна.
На просьбу потрясенного гибелью Ирины великого князя Николая Михайловича сообщить ему о них, она отвечала, что «Роман живет у отца в Кисловодске (место службы первого мужа Ирины. — Л.Т.), а остальные живут в Ессентуках у бабушки и нередко наезжают к отцу». Про дочь Ирины она писала: «Мари мне дала на память один из крестиков, который ты прислал матери в прошлом году… Она замечательная, милая девочка, Ирина всегда говорила про нее, что она совсем особенная!..»
Положение детей было терпимо, пока не началась революция. Она обернулась братоубийственной войной и репрессиями против «бывших». Посаженных в подвалы, которые заменили тюрьмы, косили голод и болезни. Если учесть, что полковник Илларион Воронцов-Дашков сразу же после революции влился в ряды белой армии, становится очевидным, что ожидало его детей, окажись они в руках комиссаров.
Счастье, что в просвещенных и гуманных дворянских семьях, к которым принадлежали и Воронцовы-Дашковы, нянюшки, с пеленок растившие барчуков, относились к своим питомцам с самоотверженностью и материнской любовью. В грозный час няня, служившая у Ирины, не побоялась смертельного риска и выдала детей покойной за своих. Можно было, наверное, написать приключенческую повесть о том, как простая крестьянка сберегла всех пятерых и в конце концов оказалась с ними в Париже.
Жизнь с памятью утрат, без родины, с постоянной надобностью заработать денег на существование. Так вместе со своими сверстниками из России взрослели дети Ирины.
Много лет спустя, купив свой первый автомобиль, ее младший сын Илларион, как рассказывали, сажал в него глухую, с седой трясущейся головой няньку и с шиком катал ее по Парижу.
«Совсем особенная» Маша с возрастом не потеряла этого качества и осталась таковой до конца своей долгой, в девяносто четыре года, жизни.
В книге, посвященной Мисхору и его обитателям, А.А.Галиченко и Г.Г.Филатова писали о дочери Ирины Васильевны следующее:
«Унаследованные от матери красота и душевные качества притягивали к себе окружающих и в то же время содержали какую-то волнующую загадку, заставляя людей держаться на расстоянии».
И ты пришла, необычайна,
Меня приметила впотьмах,
И встала бархатная тайна
В твоих языческих глазах.