– Ты никогда не прижимаешь меня к стенке, когда мы говорим.
– Ты достаточно умна, чтобы не оскорблять меня.
– Мне нужно это сделать, чтобы ты прижал меня к стенке? – она выгнула брови.
– Я не хочу заниматься сексом. Я говорил тебе, не принимать это на свой счет.
– Я в некотором роде сестра милосердия. Это моя природа, как мне кажется. Меня тянет к травмированным мужчинам, у которых проблемы с управлением гневом.
– У меня нет с этим проблем.
Она снова взглянула на сбитую грушу и улыбнулась. – Если бы груша могла говорить, то сказала бы иное. Я представляю, как бы она ревела или, по крайней мере, говорила «Ой-ой».
Ее остроумие забавляло. Он улыбнулся в ответ и немного расслабился. – Может быть.
– Меня тянет к тебе. Называйте это недостатком моего характера, но, когда я вижу очень агрессивного мужчину – меня это заводит.
– Все мы агрессивны.
– Правда, но ты больше, чем другие. Возможно, я скучаю по чувству опасности, когда раздеваешься для мужчины, который не может держать свои эмоции под контролем.
– Я все контролирую.
– Только сейчас, – ее улыбка увяла. – Ты на грани. Я наблюдаю за тобой намного больше, чем за любым другим мужчиной, потому что я хочу тебя. Это только вопрос времени, когда ты сломаешься.
– Я никогда не позволю этому случиться.
– Я только что оскорбила тебя, но ты не прижал меня к стенке.
– Ты меня проверяешь?
– Я доказываю сказанное. Ты что-то чувствуешь к учительнице.
Блюберд раздражала его, – Хорошо. Она меня привлекает, но я никогда не сделаю ничего с этим.
– Почему нет? Я не видела, чтобы она боролась или кричала о помощи, хотя она могла. Значит, она не была против твоих рук на ее теле.
– Занимайся своими делами.
– Хорошо, – она сделала шаг назад. – Знаешь, тебе не придется с ней разговаривать во время секса. Она здесь только на короткое время, если ты не попросишь остаться ее на подольше. И я не заметила, чтобы ты это сделал. Мы оба знаем, что она не та, кем притворяется. Ты никогда не проявлял интерес к женщине до этого. Ты должен воспользоваться этим.
– Использовать ее? – ему не нравилось то, к чему она ведет.
Блюберд пожала плечами. – Люди использовали нас. Даркнесс, ты идешь по тонкому льду. Мне не важно, насколько ты крут. У каждого есть переломный момент. Мне не нужно говорить тебе об этом, – она помолчала. – Да, это бессмысленно. Ты травмирован, по твоим же словам. Ты избегаешь наших женщин, но она не одна из нас. Она не будет питать надежд относительно тебя, если это то, что тебя волнует.
Он нахмурился.
– Я не имею в виду секс. Я уверена, что ты опытный в этом. Мы ожидаем, что ты поведешь себя определенным образом, но она-то этого не знает, – она прошлась оценивающим взглядом по его телу. – Ты полон сексуальной неудовлетворенности. Я замечаю это за версту, – она посмотрела в его глаза. – Потрать часть на нее и выпусти пар. Или ты взорвешься. Она идеально подходит для этого. Ты знаешь, что ей нельзя доверять, и она играет в игры. Я думаю, что ты тоже можешь с ней поиграть.
Она повернулась, не говоря больше ни слова, и ушла. Даркнесс стиснул зубы и развернулся, желая снова подолбить по груше. Но та все еще валялся на полу, поврежденная. – Блядь.
Блюберд была права. По нескольким пунктам. Он был сексуально неудовлетворен. Кэт не была женщиной Видов, и она также не была честной с ним. Она приехала в Хоумленд со скрытыми мотивами. Также она профессионал своего дела и не станет заниматься сексом, будучи на работе. Он не сможет задеть ее чувства, и она не будет ожидать каких-либо обязательств.
Я могу быть с ней. Его член зашевелился, и это его бесило. Это был вопрос гордости. Он никогда больше не попадет в эту ловушку. Это стоило ему слишком много.
Он покинул тренировочный лагерь и вернулся в коттедж. После быстрого душа, он сел на кровать с его открытым ноутбуком. Он наблюдал за Кэт в доме по соседству. Она сделала себе сэндвич на обед и съела его в баре.
Он не должен был ей увлекаться. Она именно тот тип женщины, от которых ему категорически нужно держаться подальше. Его также расстраивало то, что она та, кто пробудил его сексуальный интерес. Почему он не может возбудиться от кого-то менее опасного?
Ответ пришел легко. Он уничтожит любую мягкосердечную женщину из-за своего темперамента. Они хотят быть с мужчиной, который может чувствовать и проявлять эмоции. Он держал все внутри, так как так безопаснее. Из глубин памяти всплыло воспоминание, но он затолкал его обратно. Оно несло только боль о единственной женщине, которой удалось сблизиться с ним. Она обдурила его, и цена была слишком высокой. Урок навсегда запомнился ему.
Его телефон запищал, и он слепо взял трубку, – Даркнесс слушает.
– Как ты?
Он низко зарычал. – Нормально.
Фьюри помолчал. – Я слышал, что ты уничтожил сегодня бедную грушу. Что она тебе сделала?
– Тебе что, больше заняться нечем, кроме как мне названивать? Спорим, Элли и твои щенки с удовольствием с тобой поболтают.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Остановись.
Фьюри зарычал в ответ. – Я ничего не могу поделать. Хотел бы, но не могу.
– Я в порядке. Я слишком сильно ударил по груше. Конец истории.
– Эта женщина становится для тебя чем-то большим. Действительно хочешь перепоручить ее кому-нибудь другому?
Это было так соблазнительно.
– Ты думаешь, ты единственный, кто когда-либо испытал предательство? Есть вещи, которые ты не знаешь обо мне.
Он смотрел, как Кэт поднялась со стула и начала мыть посуду. Даркнесс пристально смотрел на экран, но ему было любопытно замечание Фьюри. – Например?
– Я когда-то ненавидел Элли. Я верил, что она предала меня.
Это развеселило Даркнесса. Эта самка настолько влюблена в тебя, что я на это не куплюсь. У нее все на лице написано. Она так же опасна, как котенок.
– Она работала в Мерсил.
– Я в курсе. Она была той, кто представил доказательства того, что с нами делают, и нас освободили.
– Один техник сошел с ума и вошел в мою камеру. Он... – Фьюри откашлялся. – Он делал плохие вещи и собирался сделать еще худшие.
– Они были мудаками.
– Он изнасиловал меня, – прорычал Фьюри.
Даркнесс закрыл глаза и откинулся на кровать. Он почувствовал острую боль в груди. Это было одним из тех унижений, которым он никогда не подвергался. Сильное чувство сострадания поднялась в нем оттого, что Фьюри перенес такое. – Мне очень жаль.
– Элли пришла и забила его до смерти пластиковым контейнером с инструментами.
Это поразило Даркнесса, и он открыл глаза. – Элли?
– Да, Элли, – подтвердил Фьюри, – Она убила его, а затем обставила все так, как будто это сделал я до того, как подействовал паралитический препарат, который он ввел мне для облегчения задачи. Она была добра ко мне до этого момента, но там я лежал беспомощный, понимая, что она делает, поэтому я чувствовал себя преданным.
– Я не могу поверить в то, что она сделала это. Я имею в виду, ты ошибся, да? Она же так сильно тебя любит.
– Она достала свидетельства в тот день, которые нужно было передать, чтобы спасти нас всех. Она была уверена, что меня бы не убили за то преступление, в котором она обвинила меня. Они убили бы ее, если бы узнали, что это она его убила. Я понял это значительно позже. Я напал на нее на открытии Хоумленда. Это был первый раз, когда я увидел ее после случившегося. Я не мог простить ее даже после того, как узнал правду. Она видела, что тот мужчина делал со мной. Это пошатнуло мою гордость и пробудило ярость. Я не мог отомстить тому мужчине. Поэтому, она стала для меня целью вместо него.
– Я понимаю, – ответил он.
– Я был настолько одержим этим, что выследил и похитил ее. Я притащил ее в свой дом, чтобы она отплатила мне за все.
Даркнесс вздрогнул. – Ты ее обидел? Не могу в это поверить. Ты любишь эту женщину.
– Я облажался, – признался Фьюри. – Я привязал ее к своей кровати, но, слава богу, я не сделал с ней все те вещи, которые я хотел сделать. К счастью. Я до сих пор иногда просыпаюсь в поту, представляя себе ужасные последствия, которые бы произошли, если бы гнев взял верх надо мной. Она – моя жизнь. Я потерял бы ее навсегда.