— Устала? — обеспокоенно спросил Эрик.
— Немного. — Призналась я.
— Скоро поедем в ресторан. — Эрик придерживал меня за талию.
На смотровой площадке мы увидели другой свадебный кортеж. Обменялись улыбками — еще одни люди стали сегодня супругами.
Пока мы смотрели на море, Эрик спрятал меня от ветра, руками прикрыв живот, — от толпы соседнего свадебного кортежа отделилась женщина и подошла к нам.
— Что, Дементьев, тебя можно поздравить? — раздался ехидный голос Кристины.
Мы с Эриком синхронно обернулись. Кристина криво улыбалась, от ее взгляда не укрылась моя беременность. А мне было все равно, что думает эта женщина. Она никто. И ничего не значит в нашей жизни. Ноль.
Эрик равнодушно скользнул по ней взглядом и отвернулся.
— Не замерзла? — шепнул он.
— Есть немного. — Слегка поежилась. На сопке всегда ветер дул сильнее.
— Идем в машину. — Приобняв меня, Эрик повел меня от Кристины к нашему кортежу.
И почему-то Кристина ничего не крикнула нам в след. Прикусила свое жало, что ли? Ее слова ничего для меня не значили, но не хотелось негатива в такой прекрасный день.
В ресторане было шумно и весело. Разошлись все за полночь.
Богдана уехала с моим отцом и женой, дав нам с Эриком возможность побыть наедине. Мы же приехав домой, смогли только раздеться, умыться и упали на кровать, моментально уснув.
Под утро меня разбудили нежные поцелуи Эрика. Мы занялись любовью, и все было так трепетно и сладко.
— И как тебе? — поинтересовался Эрик после.
— Ты знаешь, — лениво рисуя фигуры на груди любимого, я ответила, — отдавать супружеский долг оказывается так приятно.
Эрик довольно хохотнул.
— Словосочетание-то, какое подобрала! — веселился он.
И я смеялась вместе с ним. Для нас ничего не изменилось — мы любили друг друга, только оповестили государство о своих намерениях. А так-то заниматься любовью с Эриком было восхитительно. Он великолепный и чуткий любовник, заботящийся о моем удовольствии. Ну и мне хотелось делать его счастливым. Всегда и везде. Разве это не замечательно?
Наш сын родился двадцать седьмого июля.
Эрик хотел присутствовать на родах, но врач его отговорила. Рожала я сама, хотя думала, что не справлюсь и ужасно боялась этого дня. После того, как мне положили ребенка на живот, и я взглянула в его голубые глаза — мое сердце переполнилось любовью к плоду нашей любви. Это частичка Эрика и меня. Боже, спасибо тебе за него!
— Эрик, он просто чудо! — захлебывалась я эмоциями, говоря с мужем по телефону.
— Я договорился с врачом и вечером меня к тебе пустят. — Обрадовал Эрик меня этой новостью.
Я поспала, потом покормила сына грудью. Это просто невозможно описать, когда твой ребенок доверчиво смотрит на тебя. Наверное, это самый лучший момент в моей жизни! После встречи с Эриком и Богданой.
После ужина в палату проскользнул Эрик.
— Привет, любимая. — Он нежно обнял меня и поцеловал в губы. — Ну как, ты сильно устала? — он поставил цветы в вазу.
— Сначала да, но я уже отдохнула. — Качая малыша на руках, я позвала к себе Эрика. — Познакомься со своим сыном.
— Можно я его подержу? — Дементьев с трепетом взял малыша на руки. — Здравствуй, сын.
Малыш серьезно смотрел на отца, а Эрик прижался к его щеке.
— Он прекрасен! — выдохнул Эрик.
— Я тебе говорила. — Улыбалась в ответ, я фотографировала отца и сына на телефон. Как хорошо, что Эрик подарил мне смартфон с хорошей камерой. Можно будет потом распечатать эту фотографию и поставить в рамку.
— Как мы его назовем? — Эрик укачивал ребенка.
— Не знаю, я еще об этом не думала. — Пожала плечами.
Я все время волновалась о здоровье малыша, а не о том, как мы его назовем. Да и целиком погрузилась в семейную жизнь. Кто бы мог подумать, что провожать мужа на работу, отводить дочь в детский сад, а потом возвращаться в нашу квартиру — будет так приятно! Домашние хлопоты занимали все мое время, но я не жаловалась. Вечером Эрик возвращался домой с работы, и мы втроем ходили гулять или в кино. Выходные проводили вместе — часто ездили в загородный дом Кости, куда спешил и Калинин с женой и детьми. Оля с Костей поженились, дети жены относились к нему с уважением и симпатией, но в их отношении больше было дружеского, чем отцовского участия. Да и у детей был отец, к которому они ездили два раза в месяц.
Иногда к нам присоединялись супруги Бариновы, но прежней душевной близости с Юлей у нас не было. Жалела ли я? Возможно, где-то в глубине души. А вообще меня все устраивало: семья, муж, дети…. И кто бы мог подумать, что я превращусь после замужества в домашнюю клушу? Или это я только с Эриком стала такой? Все больше и больше я склонялась к этой мысли.
Эрик меня изменил, раскрыл во мне столько новых граней, о которых я и не подозревала раньше.
Вот не зря я жила до тридцати трех лет одна. Ни один мужчина мне не подходил, да и я для них не была хорошей партией. А теперь я встретила свою половинку, который идеально мне подходил.
И я больше не чувствовала себя женщиной второго сорта. Я молодая, красивая, — наконец-то поверила в это благодаря Эрику и его любви, — у меня есть все для счастья. Я люблю и любима, а об этом мечтает каждая женщина! А еще я стала мамой двух замечательных детей.
Через пять дней нас выписали из роддома. Встречали меня столько людей, что мне даже стало неловко. Отец с Ольгой Максимовной и Богданой, Федор и Юлия с животиком, а также Константин и Ольга, которая тоже была в положении. В руках близких и друзей были шарики и цветы, а на машине Эрика красовалась надпись: «Еду за сыном!».
Бог ты мой, я и подумать не могла, что Эрик решит похвастаться этим!
Подойдя к машине мужа, пока он вручал персоналу цветы и сладости, я ехидно посмотрела на него.
— Эрик, а что это такое?
Дементьев вновь покраснел.
— Ну… — Смущался он. — Просто хотел, чтобы люди за меня порадовались.
— Не знала, что ты такой тщеславный. — Смеялась я.
— Совсем немного. — Еще сильнее покраснел Эрик.
— Расслабься, я тебя не критикую. — Чмокнула мужа в щеку, потом уложила сына в кресло, пристегнула ремнями. Сама села рядом, а рядом со мной, в другое кресло села Богдана.
— Мама, он такой хорошенький! — восторгалась девочка.
А мы с Эриком, который уже сел в машину, — переглянулись: Богдана впервые назвала меня мамой!
Смахнув слезы, навернувшиеся от слов дочери, я крепко обняла ее и поцеловала.
— Люблю тебя, моя девочка.
— И я тебя люблю, мама. — Прошептала малышка.
Эрик кашлянул. Подозреваю, что и он был растроган этим, и мы выехали на дорогу.
В квартире было чисто, Ольга Максимовна приготовила праздничный ужин и вскоре мы все сидели за столом. Говорили почему-то шепотом, боясь разбудить ребенка.
— А что, он так и будет безымянным? — вдруг сказал Калинин.
Мы с Эриком синхронно пожали плечами:
— Мы еще не придумали имя сыну.
— А можно я назову братика? — робко спросила Богдана.
— Конечно, солнышко. — Откликнулась я. — У тебя уже есть какие-то идеи?
Богдана кивнула:
— Да мама. Мне нравится имя Родион.
Мы с мужем переглянулись и одобрили:
— А что, хорошее имя. — Согласились и гости. — Выпьем за Родиона!
Я отпила сок из бокала, Эрик лишь слегка пригубил коньяк.
Вскоре наши гости ушли, Эрик занялся посудой, Богдана вызвалась ему помочь. А я отправилась кормить нашего Родьку, который требовательным ревом вызывал меня к себе.
Расположившись в детской, я откинулась в кресле-качалке.
Малыш сосал грудь, а я, закрыв глаза, наслаждалась.
Я дома, с родными и близкими людьми. Как же это здорово!
— Кирюш ты спишь? — шепотом спросил Эрик, заглянув в комнату.
— Нет. — Открыв глаза, я посмотрела на мужа.
В его взгляде было столько любви и нежности… Я просто растворилась в нем. И я знала, чтобы нас не ждало впереди, этот свет в глазах любимого будет помогать мне, справляться с выпавшими на нашу долю невзгодами.