Дмитрий Яровой - Дело Логинова

А допрашивать меня и в самом деле приходили, даже машину мою осмотрели, но ничего кроме двух неоплаченных парковочных квитанций не нашли, пожурили и ушли восвояси.

Один за другим все в той или иной мере отдалялись от меня: Илья, затем Леша, а теперь вот Боря и Вадим Васильевич. Цепная реакция или эффект домино – неважно, как это называть, важно, что я не мог ничего этому противопоставить…

Конец эпохи был уже близок.

На мой рабочий телефон поступил звонок с незнакомого номера.

– Благотворительный фонд имени Кагановича, главный бухгалтер, слушаю вас.

– Доброе утро, Инна Павловна, – ласково произнес плохо знакомый голос. – Меня зовут Константин, я глава профсоюза ИПАМ. Помните меня?

Помню, видела несколько раз на официальных институтских мероприятиях. Да, это сероглазый человек и всегда в сером костюме – это КГБ, глава профсоюза. До сегодняшнего дня ни разу не слышала его имени… Илья и его друзья, особенно Долинский, не любили этого человека.

– Очень приятно. Да, чем могу вам помочь?

– Я думаю, что это я могу помочь вам и вашему мужу. Более того, я искренне желаю это сделать. Но для этого нам с вами нужно сегодня обязательно повидаться.

Меня обеспокоил его тон.

– Со мной и с Ильей? – уточнила я.

– Нет-нет, – спешно ответил КГБ – Я прошу вас пока ничего не говорить вашему мужу. Доверьтесь мне, пожалуйста. Я не враг.

– Я не встречаюсь с малознакомыми мужчинами без ведома мужа, – ответила я.

– Не беспокойтесь – я предлагаю встречу в людном месте и недалеко от вашей работы. Я подъеду в «Мафию» на углу Артема и Тургеневской. Во сколько вам было бы удобно?

– Хорошо, – согласилась я. – Давайте через час.

Сердце было не на месте от этого звонка.

Пытаясь подавить в себе внутренний озноб и тошноту от избытка адреналина, я заказала легкий бизнес-ланч, а КГБ попросил ромашковый чай и тирамису.

– Я не голоден, – зачем-то сообщил он и тотчас надел важное лицо. – Инна, вы – женщина умная, и сразу поняли, что я не просто так решил пригласить сюда именно вас.

Кажется, я поняла, почему ребята его не любят.

– Давайте без официоза и без проволочек. Не хочу терять время на куртуазные обороты, комплименты и обмен любезностями. У вас есть пять минут.

Серый человек снял очки, бережно протер стекло тряпочкой и ухмыльнулся. Потом вернул оптику на переносицу и вперился в меня, как на допросе.

– Раз так, я обойдусь без куртуазных оборотов. А вы тогда будьте добры, не перебивайте. Итак, ваш муж руководит компанией «Грифон-сервис», владельцем которой является ректор ИПАМ, господин Смагин. Ректор Смагин контролирует организованную преступную группировку…

Я не стала его перебивать, хотя уже появилось желание швырнуть графин с лимонадом в лицо. Ну, пусть уже договорит до конца, а потом я ему устрою…

– Кошелек Смагина набивается из разных источников, – продолжал КГБ, деликатно улыбаясь. – Есть там наркодоллары, есть и денежки от продажи бюджетных мест в Институте и от махинаций с имуществом. Тот ручеек доходов, который дает компания вашего мужа «Грифон-сервис», тоже сюда входит. Но первая скрипка принадлежит не вашему мужу… Это вы, Инна, находясь в преступном сговоре с президентом Фонда Логиновым и личным финансистом Смагина Долинским занимаетесь легализацией доходов этой ОПГ.

Эта информация оставалась бы в тайне от заинтересованных лиц, если бы не одно маленькое «но». Пока вы были в декретном отпуске, Илья подменял вас на должности бухгалтера Фонда и допустил несколько досадных промахов, в результате которых в столь безупречных финансовых делах Фонда образовалась брешь. Он ее вскоре заделал, но брешь позволила людям в погонах, которые держат группировку Смагина под колпаком, взять след.

Тем не менее, они ничего не могли сделать – до недавнего времени, когда чиновника, который крышевал вашу команду, выкинули из органов. Теперь руки у них развязаны. В УБЭП имеется неплохая доказательная база того, что ваш муж в бытность бухгалтером Фонда занимался отмыванием средств, полученных преступным путем. Но вот беда: у них есть выходы только на него, и ничего против Смагина, Логинова и Долинского. В то время как именно эти люди заслуживают сурового наказания.

Поэтому я предлагаю вам сделку. Вы предоставите сотруднику, который с вами встретится, всю черную бухгалтерию, которая прошла через ваши руки, в том числе материалы, касающиеся клуба «Горячая точка». Я знаю, что вы можете это сделать – вы хороший специалист, и Долинский наверняка обращался за вашей помощью почти во всех своих делах.

А я, в свою очередь, гарантирую, что ваш муж и вы вместо того, чтоб отправиться за решетку лет на пять, пройдете на процессе как свидетели. Мне ни к чему лишние страдания людей, которых Смагин принудил к сотрудничеству. Моя задача – ликвидировать преступную группировку, окопавшуюся в чреве высшей школы, удалить это жуткое новообразование. Вы знаете о них все, и много полезного про чудо-семейку можете сообщить следствию – разумеется, без ущерба для собственных интересов.

И да – если вы откажетесь, я пойму. Но в таком случае посоветую вашему мужу обратиться к стоматологу. Зачем? Зубы сделать перед отсидкой. В тюрьме их не лечат, а просто вырывают.

Я не могла поступить иначе.

Никак.

Нельзя было.

Он не остановился бы, этот серый человек. Он отправил бы моего мужа в тюрьму – а я бы этого не пережила. Нашему малышу нужен отец. А мне нужен Илья…

Серый человек дал мне три дня срока, и все это время я пыталась найти решение.

Бежать? Но куда и как? Зачем? С чем, на худой конец?

Рассказать Долинскому? И что он сделает? Только хуже будет.

Рассказать Илье? Да, он умный, он сильный, он знает… Но он никогда не сможет переступить через ребят. Ради меня смог бы, но не ради себя. Он возьмет все на себя, хотя меньше их всех виновен в чем-либо – а что сделают они? Логинов напьется и в кровь поразбивает кулаки об стену, Долинский даст денег, Леша поможет с адвокатами… Но это не поможет. Серый человек показал мне, где Илья ошибся: эту ошибку нельзя исправить, ее можно только «не заметить» при расследовании – если очень постараться. А чтоб следователи «очень постарались», я должна действовать правильно.

В ближайшую пятницу мы с Ильей вернулись домой поздно – он был на переговорах и просто с ног валился от усталости.

– Родная, я не буду ничего, – сказал он, скидывая рубашку и валясь на кровать. – Ни чай, ни печенье, ни бриться, ни умываться. Я просто хочу спать. Ложись со мной, а?

– Лягу через пятнадцать минут, хорошо? – уточнила я. – Проверю почту, посмотрю, как там Валерка, и приду. Хорошо?…

Любимый не отвечал: он уже спал крепким здоровым сном трудовой пчелы, завернувшись в одеяло и глубоко дыша носом. Я знала, что теперь он не проснется до самого утра, и вышла к няне, которая ожидала, что я ее отпущу.

– Вера Федоровна, возьмите это, – я достала из сумочки пачку купюр размером с двойной месячный оклад нянечки. – Я прошу вас остаться с Валеркой еще на несколько часов. Мне нужно уехать на работу. Но Илья не должен об этом знать. Если он вдруг проснется – сразу наберите меня на мобильный. Если будет спрашивать, скажите, что я уехала к родителям, им нужна срочная помощь. Мы договорились?

Няня послушно закивала, испуганно глядя на столь крупную сумму.

Я знала, на что шла. Мне было достаточно бросить взгляд на моих безмятежно спящих мужчин – одного на супружеском ложе, второго в колыбели – чтоб понять, что я делаю все правильно.

Уже будучи в подъезде, я позвонила КГБ.

– О, Инна! Вы приняли верное решение, не так ли? – проурчал он нарочито благожелательным, но слишком уж довольным голосом.

– Я жду ваших людей в офисе Фонда через час. Или раньше, если получится. Можете?

– Они могут все, – заверил он. – Спасибо.

Я захватила ключи от Боевой машины Виноградова, как Илюша называл свою тачку – в моей кончился бензин, а тратить время на заправку совершенно не хотелось – и очень быстро оказалась в офисе. Охраннику я намеревалась сказать, что все в порядке, и мне нужно просто поработать с документами. Но пока я объяснялась с ним, к зданию бесшумно подъехала машина с потушенными фарами, и в офис быстро вошли пятеро усталых мужчин – двое в пиджаках с джинсами, трое в бронежилетах поверх рубашек.