Барбара Бреттон - День, когда мы встретились

— Отец женится.

Мэгги О'Брайен крепче сжала руль и бросила взгляд на часы. Семь часов восемь минут утра. Это был день ее тридцатипятилетия. Она сидела за рулем в пижаме и тапочках и везла свою дочь в школу.

Мэгги поймала взгляд дочери в зеркале.

— Повтори, что ты сказала, Николь.

Николь опустила голову, и в зеркале стала видна лишь копна ее темно-синих волос. Мэгги никак не могла привыкнуть к этому цвету. Впрочем, Николь покрасила волосы в синий цвет совсем недавно — почти в тот же день, когда ей исполнилось пятнадцать лет.

— Он женится! — отчеканила она.

— Сегодня? — испуганно спросила Мэгги. «Неужели, — вдруг обожгла ее мысль, — он способен преподнести мне такой „подарок“ прямо в день рождения? Не слишком ли жестоко? Я все-таки мать его детей, пусть даже мы уже два года в разводе».

— Разумеется, не сегодня, — фыркнула Николь. — Где-нибудь ближе к Рождеству.

— Ну что ж, — произнесла Мэгги, сама не зная, что она хочет этим сказать. Мысль о том, что через пару месяцев Чарлз О'Брайен обзаведется новой женой, лишила ее возможности думать о чем-либо другом.

Мечты, мечты… Как и следовало ожидать, судьба распорядилась совсем иначе. Срок Чарлза близился к концу, и Мэгги уже начала считать дни, когда они наконец… — как вдруг в одно прекрасное утро муж объявил, что не собирается уходить на покой, что ему светит новое повышение, что он будет идиотом, если откажется, и что он делает это только для блага детей.

Для блага детей… Именно эти слова повторила Мэгги через полгода, когда объявила ему о своем решении развестись. Не было ни вражды, ни сцен, ни ссор. Может быть, лучше бы были? По крайней мере это свидетельствовало бы о том, что чувства все-таки не совсем угасли и, может быть, еще есть что спасать. Но их брак, похоже, просто был рассчитан на определенный срок и уже успел исчерпать себя. Осталось лишь поделить пожитки и разойтись. Чарлз уехал туда, куда его назначили, — в Лондон, а Мэгги вернулась в Нью-Джерси, где прошло ее детство, где все оставалось таким же, как в детстве. Купила ранчо в три четверти акра с симпатичным домиком.

Мечты Мэгги всегда были одни и те же — дом и семья. Когда есть крепкий дом и любимая семья, все невзгоды нипочем. Что ж, дом у нее был. Впрочем, была и семья. Двое детей, две сестры, мать, целая куча теток и дядьев — разве этого мало? Была и работа. Нет, правда, сильного мужского плеча рядом, но к трудностям ей не привыкать.

Ожидая смены светофора на перекрестке, Мэгги улыбнулась собственным мыслям. Никто из подружек Николь — как и ее собственных — ей, слава Богу, не встретился. Еще пара минут — и она будет в гараже, и никто не узнает, что она выскочила из дома в пижаме. Невелика победа, но она позволяла себе такие маленькие победы всякий раз, когда только могла.

Подъезжая к дому, Мэгги похолодела. Откуда здесь машины ее сестер? Сверкающий черный лимузин Элли, припаркованный в самом неподходящем месте, и спортивный автомобиль Клер, почти врезающийся бампером в бок лимузина. Нет, в том, что они припаркованы подобным образом, не было ничего необычного — это вполне в духе ее сестер. Но что, черт возьми, они здесь делают, да еще в семь часов утра? Что-то явно случилось! С Николь все в порядке — они расстались всего несколько минут назад. Значит, с Чарли? Недаром ей показался подозрительным этот новый шофер, когда она сегодня сажала сына в школьный автобус. О Господи!

Мэгги выскочила из машины и, теряя на бегу тапочки, ринулась в дом. Дверь была приоткрыта, и она рванула ее.

— Элли! Клер! Что случи…

Сестры, всегда одетые с иголочки, но на этот раз разряженные как-то особенно, заключили ее в объятия:

— Сю-юрприз! С днем рождения, Мэгги!

— Сюрприз?! — выдохнула она со смешанным чувством облегчения и раздражения. — Да от ваших сюрпризов меня чуть удар не хватил!

— Стареешь, Мэгги! — Клер сверкнула своей обворожительной улыбкой. — Недаром говорят, тридцать пять — опасный возраст!

Сердце Мэгги бешено колотилось.

— Я думала, что-то с детьми…

Элли, на этот раз выкрашенная в блондинку, толкнула Клер локтем в бок:

— Говорила же я тебе — она решит, что что-то случилось! Нужно было поздравить во дворе.

— Ничего страшного, — откликнулась Клер, снова сжимая Мэгги в объятиях. — От этого еще никто не умирал. — Она отступила от сестры на шаг и смерила ее взглядом: — Что это ты бегаешь по городу в пижаме?

— Срочно понадобилось выскочить, некогда было переодеваться.

— Что, Николь снова опоздала на автобус? — Голос Элли, обычно довольно резкий, всегда становился мягче, когда она говорила о своей племяннице.

Мэгги снова задумалась о своих проблемах. Рядом с молодыми элегантными сестрами она чувствовала себя старой и одинокой.

— Николь опоздала на автобус, — объяснила она. — Чарли умудрился залить рубашку апельсиновым соком, пришлось срочно гладить другую. И вдобавок ко всему еще кошка, прошу прощения, нагадила прямо на диван. Все тридцать три несчастья сразу — где уж тут переодеваться!

Она помолчала, нервно теребя свои волосы, завязанные в хвостик.

— Мы все знаем. — Серо-голубые глаза Клер, как всегда эффектно оттененные, зажглись сочувствием. — Николь нам рассказала.

— Что рассказала? — не поняла Мэгги. Элли и Клер переглянулись.

— О Чарлзе, — пояснила Элли. Она успокаивающе погладила Мэгги по руке.

— О Чарлзе? — удивилась та. — Откуда? Я сама узнала лишь полчаса назад!

Элли и Клер снова обменялись взглядами.

— Прекратите переглядываться, или я выгоню вас обеих!

— Что ж, выгони, — невозмутимо произнесла Клер, — если тебе не совестно вымещать обиду на сестрах.

— Какую обиду? — Мэгги попыталась изобразить смех. — Да пусть Чарлз женится и разводится хоть по сто раз на дню, мне-то что!

— От нас ты можешь не скрывать своих чувств, — сказала Элли. — Мы твои сестры. Мы поймем.

— Вот увидишь, Чарлз с ней еще попляшет! — подхватила Клер. — Будет знать, как жениться на случайной любовнице!

— Правильно! — поддакнула Элли. — Понятно, ему одиноко и все такое, но это не значит, что нужно жениться на первой встречной.

Мэгги понимала, что они на самом деле хотят этим сказать. Сестры хотят уверить ее, что если бывший муж сумел 8 найти себе новую жену, значит, и у нее есть надежда снова выйти замуж. Мэгги снова поспешила уверить себя, что сестры ее искренне любят, хотят как лучше, а если не всегда понимают, каково быть одинокой матерью двоих детей и при этом еще учиться по вечерам и работать на полставки, то их ли это вина? У них ведь нет ее опыта…

— Откуда вы узнали о Чарлзе? — снова спросила она.

— Николь рассказала мне по телефону, — произнесла Клер. Она была немного смущена, но заметить это могла только Мэгги, знавшая сестру как свои пять пальцев, — та отлично умела скрывать свои чувства.

Мэгги почувствовала, как у нее комок подступает к горлу.

— Когда она тебе звонила? — поинтересовалась она.

— Сразу же после того, как узнала это от отца.

— Господи! — вырвалось у Мэгги.

Мэгги знала, что Николь более близка с тетей Клер, чем с собственной матерью, однако до сих пор, казалось, не ревновала. Но теперь ей вдруг захотелось вернуться в те дни, когда ее дочь была розовощеким младенцем.

— Не то чтобы она хотела скрыть это от тебя, — поспешила заверить ее Клер. — Просто ты была на занятиях, Николь была расстроена, ей хотелось поделиться…

— Понимаю, — перебила ее Мэгги. — Все в порядке. Вы с Николь — большие подруги. Это замечательно! Может быть, кофейку? — произнесла она, желая переменить тему.

— Боюсь, у нас нет времени. — Клер посмотрела на часы. — На сколько он нам назначил? — спросила она у Элли.

— На полдевятого. Так что, Мэгги, поторопись переодеться. Уж туда-то ты никак не можешь пойти в пижаме.

— Ничего не понимаю! — пробормотала Мэгги. — Куда вы собрались?

— Не нужна мне никакая стрижка, — пыталась протестовать Мэгги, когда сестры почти насильно усадили ее в кресло в парикмахерской. — Все, что мне нужно, — это хорошенько выспаться.

Парикмахер, высокий черноволосый мужчина по имени Андре, дотронулся до ее «хвоста»:

— Так и будем до седых волос строить из себя школьницу?

— У меня нет седых волос! Я еще не в том возрасте.