Она не замечала ею. Взгляд ее был устремлен куда-то за горизонт. Конор был даже рад этому. Зачем обмениваться дежурными приветствиями, фальшивыми улыбками?
Конор уже хотел продолжить свой путь, как вдруг заметил какого-то подозрительного типа, приближавшегося к ней. На вид парню было не больше семнадцати, но держался он так, словно был гораздо старше. Инстинкт полицейского подсказывал Конору, что парень опасен. Конор знал, что этот инстинкт редко обманывает его.
Парень подошел к Мэгги и что-то произнес. Мэгги не заметила его, продолжая смотреть перед собой. Парень наклонился к ней и снова что-то сказал. Мэгги машинально отстранилась от него.
Инстинкт подсказывал Конору, что надо действовать.
Мэгги не могла понять, чего он хочет. Парень был явно пьян или накачан наркотиками и произносил слова настолько нечленораздельно, что трудно было даже понять, на каком языке он говорит. Кажется, просит денег. Мэгги, может, и дала бы, но как на грех не захватила с собой ни цента.
— Извините, — проговорила она как можно вежливее, — ничем не могу вам помочь.
Она поднялась и хотела пойти в гостиницу, но парень преградил ей путь, дыша перегаром прямо в лицо. Мэгги похолодела. Черт ее дернул выскочить на улицу в такое время…
— Эй, приятель, поищи где-нибудь в другом месте! Голос раздался у Мэгги из-за спины, но она поняла, что он принадлежит не дружку приставалы. Она с радостью узнала этот голос.
Внимание парня сразу же переключилось на Конора. Он выдал нечто нечленораздельное, но грозное. У Мэгги еще сильнее затряслись поджилки.
«Конор, не строй из себя героя! Такие типы опасны».
Конор, однако, не отступил ни на шаг. Мэгги посмотрела на него. В этот момент в нем не было ни малейшего сходства с тем романтичным мужчиной, который вчера угощал ее шампанским и осыпал комплиментами. Черты его лица заострились, взгляд стал устрашающим. Если бы Мэгги не знала его, не танцевала с ним вчера, она, пожалуй, испугалась бы его еще больше, чем парня.
Парень снова прогнусавил что-то невнятное, но Конор, казалось, отлично его понял.
— Еще одно слово, приятель, — спокойно, но грозно отчеканил он, — и будешь объясняться с охраной. Есть еще вопросы?
Рука хулигана потянулась к карману кожаной куртки. Не успела Мэгги понять, что к чему, как он уже лежал на асфальте лицом вниз, а Конор сидел на нем, заломив ему руку чуть ли не до самого затылка.
Свободной рукой Конор спокойно достал из кармана парня маленький блестящий пистолет. Пистолет был похож на игрушку, но эта «игрушка» могла бы оказаться смертельной.
— Скажите охране, чтобы вызвала полицию, — обратился Конор к Мэгги. — Не забудьте подчеркнуть, что у него обнаружено оружие.
Мэгги испуганно покосилась на парня. Несмотря на свое положение, тот, казалось, не собирался сдаваться.
— Может быть, — предложила она, — прислать охранников вам на помощь?
— Думаю, что и сам справлюсь, — ответил Конор. По его тону Мэгги поняла — он справится.
В благодарность за свое спасение Мэгги решила пригласить Конора на завтрак. Завтрак — это романтично и в то же время ни к чему не обязывает. Особенно когда твои волосы в беспорядке, лицо без косметики и одета ты в простенькие джинсы и свитер. И к тому же вместо шампанского — кофе и апельсиновый сок. Казалось бы, ситуации, меньше всего располагающей к интиму, и быть не может.
Однако за завтраком Мэгги снова поймала себя на том, что почти против воли кокетничает с Конором. Она привыкла считать себя совершенно не способной к заигрываниям с мужчинами — такого скорее можно было ожидать от ее сестер, — но вчера в ней, похоже, случился какой-то переворот.
— Теперь, когда опасность миновала, — начала она, стараясь, чтобы ее голос звучал все-таки не очень игриво, — я думаю, что заслужила ответ: скажите, как вам удалось так ловко с ним справиться? Вы, часом, не полицейский?
Лицо Конора, за минуту до того словно состоявшее из одних углов, расплылось в улыбке. Мэгги поймала себя на том, что как дура радуется этой улыбке.
— Угадали, — отозвался он, помешивая сахар в своем кофе, — полицейский.
— Шутите? — Мэгги потянулась за своей чашкой.
— Абсолютно серьезно. — Его улыбка стала еще шире. — Шестнадцать лет, можно сказать, на страже закона. — Он назвал один из самых больших округов в штате Нью-Джерси.
— Шутите? — снова не поверила она. — Я живу совсем рядом!
— В Монтгомери?
Она чуть не подавилась кофе.
— А вы хорошо знаете округ! — признала она.
— Я там был всего несколько месяцев назад. Меня посылали прочесть лекцию о самообороне в тамошней школе.
По спине Мэгги вдруг пробежал холодок. Она хорошо помнила тот день.
— Вы были великолепны! — воскликнула она.
— Вы там были? — удивился он.
Она кивнула и мысленно отругала себя за слишком длинный язык. Теперь придется признаваться, что у нее есть дочь, а к этому она еще не готова.
В тот день Мэгги стояла в коридоре школы, поджидая Николь, чтобы передать ей спортивный костюм, который та забыла, и слышала большую часть лекции. Лица полицейского она тогда так и не увидела, но слова ей запомнились. Хорошие практические советы, сдобренные простым, доходчивым юмором.
— Значит, вы учительница. — Эти слова прозвучали где-то между утверждением и вопросом.
— Нет, — мотнула она головой, — я мать ученицы.
Конор, похоже, не был разочарован. Скорее даже заинтересован. Обычно, когда мужчины узнавали, что у нее есть дети, в глазах у них сразу же появлялась скука.
— А мой сын уже в институте. — Конор назвал в каком.
— В таком престижном? — удивилась Мэгги. — Как вам удается на зарплату полицейского… — Она осеклась.
«Думай, что говоришь, дура!» — мысленно обругала она себя.
— Извините, — заторопилась она, — я не хотела вас обидеть. Просто обучение сейчас так дорого.
Конор вовсе не казался обиженным.
— Он получает стипендию, и весьма неплохую. К тому же, — добавил Конор не без гордости, — он едва ли не лучший футболист на всем курсе.
— Впечатляет. Хотя я не пойму, какая связь между медициной и футболом.
— Я и сам не могу взять в толк. Дело в том, что я узнал обо всем этом лишь недавно, от брата. Я пытался позвонить Шону вчера, после того, как вы… — Он осекся. — Короче, его не оказалось дома. Поговорю, когда он приедет на каникулы.
— С ними сейчас так трудно разговаривать. — Мэгги отпила кофе. — Мне кажется, Николь стала другой в тот день, когда я купила ей первый бюстгальтер. И прежняя Николь, судя по всему, не скоро вернется.
— Ну, я не могу с такой точностью назвать день, когда Шон стал другим. Дело в том, что он живет с матерью, ко мне приезжает лишь на каникулы. Но похоже, когда у него стал меняться голос, поменялась и личность. Хотя иногда я все-таки замечаю в нем черты прежнего Шона. Это вселяет надежду.
— А сколько лет вашему сыну?
— В феврале будет девятнадцать.
— Николь пятнадцать. Неужели мне предстоит еще четыре года этого кошмара?
— Ничего, это пройдет. По крайней мере так говорят.
— Мне тоже все так говорят, но что-то не очень верится. Он рассказал ей, что развелся, когда Шону было два года.
Его жена ненавидела Нью-Джерси, была не в восторге от того, что Конор выбрал карьеру полицейского, и хотела вернуться домой, в Калифорнию.
— Мы познакомились, когда еще учились в колледже, — рассказывал Конор, когда они прогуливались после завтрака по мокрым дорожкам парка. — Безумно влюбились друг в друга и поженились, еще не окончив учебу. Мы бы, может, и не стали оформлять наш брак, но хотели иметь детей и решили, что лучше оформить.
— Я встретила Чарлза, когда еще училась в школе. Он был другом старшего брата одной моей подружки. Когда я увидела его на одной из вечеринок в военной форме, он меня сразу покорил.
— И что было дальше?
— Дальше была история, как две капли воды похожая на вашу, с той лишь разницей, что я моталась за ним из гарнизона в гарнизон много лет, все это время теша себя надеждой, что когда-нибудь мы все-таки осядем, у нас будет свой домик где-нибудь в тех краях, где мы родились. Но когда ему пришла наконец пора выходить в отставку, он вдруг заявил, что еще послужит.
— И вы расстались. — Она покачала головой:
— Это было лишь внешним поводом. Внутренние причины объяснить сложнее. — Она задумалась на минуту. — Мы уважали друг друга, даже по-своему любили, но настоящая любовь прошла…