Маргарита Александрова - Дерзкая

Когда мы вернулись домой, меня похитило жуткое чувство тревоги, еще на подходе к дому. Стоило нам открыть дверь, нам на встречу вышла усталая и заплаканная Вера Ивановна.

— Викуля, девочка моя, мне так жаль..

— Что?

Вера Ивановна странно на меня посмотрела, а потом перевела взгляд на Макса.

— Вера Ивановна, я — сам, идите, отдохните. Женщина, посмотрела на меня печальными глазами и ушла обратно в сторону кухни.

— Да, что тут происходит? — не выдержала я, и начала кричать — Что ты от меня скрываешь уже не первый день?

— Пойдем в мой кабинет.

— Нет! Хватит уже. Говори!

— Вик, мне очень жаль, твой отец в больнице. У него необратимые травмы, не совмещенные с жизнью.

Он просил меня привезти тебя, что бы попрощаться… Прости, мне, очень жаль…

Я тупо стояла и открывала рот, как рыба. Мой мозг отказывался принять полученную информацию, он что-то говорил, но я не слышала его…

— Что ты сказал? Повтори!

— Малыш, пойдем, присядешь, ты побледнела — мягко коснулся моего плеча.

— Мне ничего не нужно! Повтори, что ты сказал? — закричала я, а руки стали сжиматься в кулаки.

— Твой отец умирает — твердо сказал он.

— Где он?

— В больнице. За ним наблюдают лучшие специалисты.

— Я еду к нему — разворачиваюсь, что бы уйти, но меня перехватывают пуки Макса, нежно прижимают к себе. А потом я слышу его голос:

— Послушай, меня, тебе нужно успокоиться. Я все понимаю, но так нельзя. Маленькая моя, возьми себя в руки.

— Ты! Ты все знал и молчал! Почему ты мне ничего сказал? Когда это случилось? — я начала кричать, от обиды, досады и боли, по моему лицу потекли горькие, соленые слезы — у меня началась истерика, которую я не могла контролировать. Макс притянул меня ближе к себе, и развернул в кольце своих рук, а я начала его колотить его кулаками и кричать.

— Почему? Почему ты позволил этому случиться? — била и била его по груди, казалось ему совсем не больно, и мне даже было приятно, что он позволяет моему горю выплеснуться наружу. Еще гормоны, мне, кажется, все перемешалось, я уже не контролировала ситуацию.

— Не плач, милая. Твой отец знал на что, шел. Ты должна быть сильной! — Его слова, нежные проглаживания по спине, волосам, произвели нужный эффект. Я потихоньку перестала кричать, поток слез, высох, остались только тихие всхлипы. Я обессилено повисла в его руках, которые давали успокоение и тепло.

— Малышка, ну, не плач, ты разрываешь мне сердце!

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Твой отец настоял на этом!

— Ты мог бы..

— Нет! Не мог! Он знал на что, шел! Все это ради тебя и для тебя!

— Что? — я опешила от его слов.

— Он нашел того человека, который тебя похитил! Я увез тебя, что бы у твоего отца не было слабости! Ты единственное, что сделало его слабым! Он готов был отказаться от всего ради тебя, пожертвовать всем. А теперь успокаивайся, он ждет тебя. Ты нужна ему! Ему придаст сил твое спокойствие, а не твое отчаяние.

— Я…хорошо…

Мне потребовалось немного времени, что бы привести себя в порядок. Макс отвез меня в больницу и проводил до палаты, у которой дежурила охрана. А сам пошел разговаривать с врачом. Я зашла внутрь палаты, не уверено проходя вперед. Отец лежал на больничной кровати. К нему был подключен монитор, на котором не слишком быстро билось его сердце. Его глаза были закрыты. Лицо осунулось и побледнело. Сейчас он уже не выглядел, как солидный бизнесмен или бандит, а больше был похож на обычного человека.

Я подошла к кровати и аккуратно присела на стул, что стоял возле нее.

— Папа, папа… тишина — Прости, меня, я виновата перед тобой! Это все из-за меня! — я опять стала хлюпать носом, слезы, что сдерживала всю дорогу в больницу, словно снежный ком, полились одна за другой из моих глаз. Руки стали нервно теребить край одеяла.

— Я плохая дочь. Я доставила тебе одни проблемы. Знаешь, когда ты появился в моей жизни и сказал, что я — твоя дочь! Я не поверила, а потом, когда все подтвердилось, я — возненавидела тебя. Было больно, от мысли, что ты оставил меня и маму, что не захотел узнать меня…

А потом, все завертелось так быстро. Я и Макс… у нас появились чувства, а ты захотел, что бы я уехала на другой конец мира. Ты опять захотел меня бросить. Да, я знаю, все ради моей безопасности, но какой ценой? — тыльной стороной руки, я вытирала слезы и продолжала говорить, мне сейчас было это нужно.

— А потом и это похищение. Я думала, что умру тогда. Что чуда больше не случиться. Но как бы мне страшно не было, я думала о Вас. О своей семье, как я буду скучать — и о тебе! Пап, пожалуйста, не умирай…

И тут я почувствовала еле заметное шевеление и показатели на мониторе чуть ускорили свой ритм, а потом услышала:

— Вик-а-а… я посмотрела сквозь пелену заплаканных глаз.

Он открыл свои глаза и смотрел на меня в упор. Медленно его рука нашла мою и накрала ее сверху, чуть сжимая.

— Я люблю тебя! Девочка моя… хрипя, сказал он.. — И всегда буду любить. О лучшей дочери я и не мог мечтать! Ты очень красивая, умная, успешная — мечта! Если бы я мог… если бы я мог — он стал кашлять и я увидела, как ему больно. Дыхание стало тяжелым, выступила испарина, от его телодвижений глубокая морщина залегла на лбу.

— Пап, может воды? Или врача? — я хотела вскочить, но он не позволил, потянул к себе обратно.

— Вика-а-а — снова кашель — мне уже ничего не нужно. Ты приехала, я хотел лишь увидеть тебя напоследок…прости меня дочка! Не держи зла… жалею только, что не дожил до того момента, как увижу тебя в белом платье… не услышал смех и плачь твоих деток… моих внуков..

— Нет, нет, не говори так…еще уведешь, еще услышишь! Тебя вылечат! — мои глаза уже опухли от слез, губы были искусаны до крови, а руки дрожали.

— Девочка моя, смерть нельзя обмануть!

— Папа…

— Ты у меня сильная, боец! Вся в меня! Я ухожу, зная, что о тебе есть, кому позаботиться! Макс все сделает, он тебя очень любит…

Я видел его взгляд — это не просто похоть… так смотрят, только когда любят…

Я нервно сглотнула, на душе было так тяжко, хотелось выть от боли дальше… Но тут я поняла, что смогу сделать для него хоть малость..

— Пап, я думаю, что могу кое-что для тебя сделать — взяла его руку и положила на свой еще плоский живот, и на одном дыхание выдохнула -

Я — беременна! Правда, я еще не делала узи, но чувствую, что это так..

Он улыбнулся, подсмотрел на меня таким взглядом, который я не видела у него, за все время, что жила под его крышей. Его глаза медленно закрылись, а дыхание стало еле уловимым, в следующий миг на мониторе показалась прямая линия и он издал характерный звук…

— Папа? Пап? О, Боже! — Я подбежала к двери палаты, выглянула и закричала.

— Кто-нибудь, на помощь! Медсестра! Пожалуйста!

Спазм, внизу все вибрировало, и я друг ощутила какую-то неприятную пульсацию в животе. Тут же резкая боль заставила вскрикнуть и рухнуть на дрожание колени. Вспышка, за ней еще одна и вот я уже скрючиваюсь в позе эмбриона.

— Нет… Только не это… Пожалуйста, нет! — шептала в пустоту, прижимаясь, вспотевшие ладони к животу и тихо стала выть от осознания, что я теряю своего малыша. Если маленький комочек счастья во мне погаснет, то и меня не станет. Я не перенесу этого…

Я падала на пол безумно долго. Так, словно летела в бездну, из которой нет возврата…

В горле пересохло, словно я не пила несколько дней, а самочувствие, будто с креста сняли. Так паршиво… в одно мгновение перед глазами всплыли картинки, и я все вспомнила! Боже мой, Отец? А потом машинально схватилась за живот. Маленький мой, что с ним? Боли не было. Может ее и не должно быть? Или….Попыталась встать, но чья-то рука меня удержала. Макс!

— Ребенок жив. Ложись, тебе нужен отдых, и постельный режим пару дней. Врачи сказали, что нужно время на восстановление.

И разом, вместе с облегчением накатила слабость. Я упала обратно на подушку и повернулась к нему. Он был мрачен. Глядел на меня так тяжко, что невольно вся съежилась.

— Я…