Маргарита Александрова - Дерзкая

— Макс, отпусти, сейчас же, — и начала колотить его по спине. На что он только больше заржал, и в следующее мгновение его большая ладонь опустилась мне на ягодицы.

— Ш-ш-ш, я сказал.

Так мы добрались до моей комнаты. Открыв дверь, внес меня и скинул на кровать.

— О, комната принцессы — потирая руки и осматриваясь, сказал он. Потом подошел к комоду. Оказывается, с утра я так торопилась, что забыла его задвинуть. И это стало мое очередной ошибкой. Он ловко пальцами подцепил мои трусики, причем выбрал те, что подарила мне Машуля. Очень провокационные, красные, прозрачные, шелковые и с великолепной отделкой кружев. Покрутив их в руках, выдал — миленько, даже очень.

Покраснев до корней волос, подлетела к нему и выдернула свои трусы, а он начал смеяться

— Не смей ничего тут трогать, — угрожающе сказала я

— Так, ладно, на это нет сейчас времени. Слушай меня внимательно, переодевайся, собирай свои вещи, жду тебя на улице. У тебя пять минут, не спустишься сама, поднимусь я, и тогда ты пойдешь, в чем есть — и улыбнулся мне плотоядно. На выходе из комнаты обернулся и сказал:

— И да, малышка, не забудь прихватить эти красные трусики. Хочу посмотреть их на тебе — подмигнул и пошел вниз. А я так и осталась стоять, неподвижно кипя от злости и негодования.

— Чертов нахал!

Я пытался выплеснуть свою злость, колотя грушу, все сильней и сильней. Все что накопилось за эти месяцы. Но ничего не помогало. Я злился. Все началось с того, что эта чертовка плотно засела в моей голове. Ни одна шлюха не могла утолить мой голод, мой внутренней зверь желал ее. Ее образ плотно засел внутри, ее мягкие длинные волосы, упругая попка, а ее губу….когда я первый раз поцеловал ее, моя выдержка рухнула. Это был кайф, чистый наркотик, который хотелось поглощать и поглощать. Эта была эйфория. Я старался держаться от нее на расстоянии, но не мог. Каждый день интересовался, как моя девочка проводит день, все ли у нее хорошо. Не ограничивал ее действия, когда она ехала куда-то гулять с подругой, но вот вольности ей позволять не собирался. Вниманием моя малышка была не обделена, не удивительно, такая красотка, но я — собственник, поэтому пришлось иногда идти на крайнее меры. Как в тот день, когда, она, собралась на свидание. Черт, я взбесился, не знаю, как удержал себя в руках, что бы ни опрокинуть ее на колено и не объяснить, как нельзя делать. Но я сдержался, перехватил этого сопляка, недалеко от кафе, и объяснил ему, что тут ему ловить нечего. После этого отдал приказ ребятам, что бы все особи мужского пола держались от нее как можно дальше.

Мои руки были напряжены, костяшки пальцев побелели, но я все колотил и колотил грушу, я хотел себя наказать. Я не успел, хотя должен был. Вспоминая тот день. Этот ублюдок позвонил сам, и сказал, что нас ждет сюрприз. После его звонка, я подорвался как ошпаренный, переживая, что эта тварь добралась до моей девочки. Мы мчались через весь город, нарушая все возможные правила, но мы не успели. Когда мы приехали к ней домой, все было уже кончено. Ее родителей убили. Слава Богу, ее не было дома. Саня вызвал скорую и полицию, и мы уехали. Не хотел уезжать, не хотел бросать ее одну в этом аду, но не мог, не мог остаться. Нужно было его найти, но эта мразь хорошо заметала следы, что говорить, он был в этом хорошо. Уже прошло столько времени, а мы до сих пор не могли на него выйти.

Измотав себя больше мыслями, чем тренировкой, пошел освежиться. После душа стало легче, но не намного. Нужно расслабиться, и в мыслях опять малышка. Поток моих мечтаний прервал звонок:

— Да!

— Макс! Нельзя больше ждать, делай что хочешь, но привези мне мою дочь! — с долей волнения проговорил он. Это тварь подобралась слишком близко, я не могу рисковать.

— Хорошо, я привезу ею, — сказал я и сбросил звонок.

Ну, малышка, готовься, я уже еду, проговорил я мысленно и улыбнулся. От одной мысли, что она теперь будет рядом, такая желанная и такая недосягаемая, кровь начинала стыть в венах. Но я планировал это исправить, просто нужно время. И вот я уже стою на пороге ее дома, звоню, и через несколько секунд дверь открывается. А я забываю, как дышат. Окидываю ее плотоядным взглядом. Короткие шортики, позволяющие увидеть ее длинные ноги, маячка, на голое тело, которая больше открывала, чем скрывала.

— Привет, Вика, нам нужно поговорить, — сказал я и, не дожидаясь ответа, прохожу внутрь, — Саня, ждите на улице, — бросаю я через спину.

— Ты? Что ты тут делаешь? — тихо и удивленно спрашивает она, даже как-то насторожено. Смотрю, как она скрещивает руки на своей груди. Боже, эта чертова майка, еще хуже того топа, что был на ней тогда. Малышка не надела лифчик, и я мог лицезреть ее соски. Нужно отогнать от себя все порочные мысли, но это так тяжело.

— Малыш, не бойся, не нужно так зажиматься, я только хочу поговорить.

— О чем? — с волнением в голосе, проговорила, она.

— Я не буду ходить вокруг да около. Я знаю, что произошло. Мне очень жаль! — сочувственно произношу я.

— Спасибо, но я не понимаю. Что ты тут делаешь?! Ты работал с моим отцом? Он что-то тебе должен?

— И нет и да! В смысле с твоим отцом я работаю — сказал и смотрю на ее лицо, на ее реакцию. Вижу, как девочку одолевают сомнение, удивление и не понимание. Это нормально, не каждый день ты получаешь такие новости.

— Я не понимаю, что ты говоришь. Ты меня путаешь — говорит девочка и нервно начинает покусывать губы.

— Вика, твой отец не Смирнов Александр Павлович, а Орлов Дмитрий Сергеевич!

— Что?! — с каким-то надрывом говорит она и вижу, что у нее проскальзывают зачатки истерики.

— Успокойся, я все тебе объясню. У твоей матери был роман, когда она только переехала сюда.

Молода, хороша собой, влюбилась, и закрутилось, как это бывает. После такой бурной любви, — тут я улыбнулся — у нее родилась ты. Обстоятельства сложились так, что они не могли быть вместе. Твой родной отец не мог быть с ней. Почти в то же время, твоя мать познакомилась с Александром. Вскоре они поженились. Думаю, подробнее, твой отец сам все расскажет.

Вижу, она совсем растерялась.

— Вика, Вика, — зову ее я.

— Зачем ты тут?! — со злостью в голосе сказала она.

— Твой отец хочет с тобой познакомиться.

— Нет! — даже не думая отвечает она мне.

— Нет? Хм, малыш, ты, кажется, не поняла, это вопрос мы не будем обсуждать! Сейчас ты идешь, переодеваешься, и мы едем к нему.

— Да? А какие вопросы мы будем обсуждать? И не много ли ты на себя берешь? — с вызовом в голосе говорит она мне. Ее глаза начинают метать молнии, и это, черт возьми, меня заводит. Ее воинственная поза, ее манящие губы. Повинуясь, зову скорее своего тела, смотрю на нее и, улыбаясь, подхожу к ней. Она стала медленно отодвигаться, но, в конце концов, уперлась спиной в стену. Мои руки опустились с двух сторон от ее плеч, глядя ей в глаза, медленно приближаюсь к уху, вдыхаю ее божественный аромат и шепчу:

— Ну, например, наш поцелуй, ты помнишь? Я вот не могу его забыть, — с хрипотцой выдыхает он.

Услышав мои слова, повернула голову, и я увидел, как она вспыхнула, метнула в меня убийственный взгляд и прошипела:

— А я не помню! — рычит она. Ай, ай, она такая забавная, что не удержался и рассмеялся:

— Врунишка, — смеясь, говорю я, — ладно, это мы еще обсудим. А сейчас бери свою хорошенькую попку и иди, переодевайся, я жду тебя тут. Нехотя оторвал руки от стены, посмотрел на часы и сказал:

— У тебя пять минут.

— Ха, а вот хрен тебе! У меня свои планы, и в мои планы сегодня не входила никакая поездка, — сказала она, развернулась и направилась в сторону кухни. Малышка решила показать коготки, хм, она еще не поняла, как это заводит моего зверя. Не давая ей возможности уйти, хватаю ее и резко прижимаю к своей груди.

— Вздумала мне дерзить, малыш? Не очень хорошая идея — и мои губы, от мочки ее уха, опустились на шею, поцелуями прокладывая дорожку к ключицам. Руками захватываю и сжимаю ее талию. Чувствую, как огонь желание терзает не только меня. Пока она не опомнилась, хватаю ее, и резко закидываю себе на плечо.

— Макс, отпусти, меня сейчас же, — кричит она и начинает колотить меня по спине. Блин, еще чуть-чуть и я сорвусь. Чувствую ее близость, запах, грудь, которая упирается мне в плечо, и еще эти шорты, рука сама опускается на ее попку: