Дженнифер Хеймор - Дерзкая невинность

— Да, это так. Просто хочу убедиться, что все в порядке. — И Макс улыбнулся, чтобы успокоить дам.

Попрощавшись с дамами, он вернулся домой. А днем, вооруженный списком недвижимости Фенвика по всему королевству и точным знанием о расположении дома Харперов в Прескоте, Макс покинул Лондон и отправился на север.

Сколько леди Стрэтфорд ни умоляла Оливию взять ее карету, Оливия не могла принять столь великодушное предложение и отправилась в Прескот в почтовой карете. Поездка оказалась более длительной, чем она ожидала — Англия была гораздо больше, чем те маленькие острова Вест-Индии, которые были ей знакомы. К тому времени как они добрались до Прескота, Оливия была совершенно без сил.

К тому же она начала беспокоиться. Иногда днем ей казалось, что начинается приступ малярии. Кора не знала о болезни Оливии, и хуже всего, что Оливия не запаслась хинином. Приступы обычно наступали с интервалом в полгода, так что она посчитала, что после последнего приступа следующий будет не скоро, поэтому у нее есть достаточно времени, чтобы вернуться в Стрэтфорд-Хаус и попросить Серену заказать порошки.

Оливия сидела в тесном дилижансе и чувствовала себя несчастной. Ей надо было во что бы то ни стало добраться до дома Себастьяна, потому что Джессика лучше всех знала, что делать, когда у Оливии начиналась лихорадка.

Дилижанс остановился у единственного постоялого двора в Прескоте. Оливия и Кора вышли и оглядели незнакомую местность.

Улица была пустынна. Оливия посмотрела на служанку:

— Зайди в постоялый двор и спроси, можно ли найти кого-нибудь, кто довез бы нас до дома.

Кора нахмурилась. Оливия ни разу не просила ее ходить куда-нибудь одну, но Оливии нужно беречь силы. Она Тяжело прислонилась к стволу клена и стала ждать возвращения служанки. Кора вернулась, расстроенная.

— Я никого не нашла, мисс.

— Хорошо. Мы оставим свой багаж здесь и пойдем пешком. До дома всего одна миля.

— Да, мисс.

Кора отнесла их чемоданы и сообщила, что хозяин обещал присмотреть за ними, пока кто-нибудь не приедет, чтобы забрать их.

По сравнению с ежедневными прогулками Оливии одна миля была пустяком, но она слабела с каждой минутой.

Оливия расправила плечи. Ей надо пройти всего-навсего милю, это ведь совсем немного. А когда они дойдут, там будет Джессика, которая знает, что надо делать.

Они шли рядом. Каждый следующий шаг давался ей труднее предыдущего. У Оливии уже плыло перед глазами, и время от времени она вздрагивала от холода или, наоборот, хотела сорвать с себя одежду, оттого что у нее начинало гореть все тело. Мышцы болели, ноги еле передвигались.

— Еще один шаг, — бормотала Оливия. — Еще несколько шагов.

Она не замечала обеспокоенного взгляда Коры. Оливия должна сосредоточиться на том, чтобы идти вперед.

— Вот, должно быть, этот дом, мисс Донован, воскликнула наконец Кора.

Она увидела его — белое квадратное строение.

— Не очень далеко, — сказала она, моргая, чтобы сфокусировать зрение.

— Совсем близко, — подтвердила Кора.

Оливия споткнулась, но крепкие руки служанки поддержали ее.

— Еще немного, мисс Донован, — ободряюще шептала Кора на ухо Оливии. Все слова сливались, но это не имело значения. Главное — это дойти до этого белого дома до того, как она потеряет сознание.

— Мисс Джессика! — громко позвала Кора. — Леди Фенвик!

— Джессика, — позвала и Оливия, но ее голос был еле слышен.

В доме не было видно никакого движения. Никто не откликнулся.

— Кто-нибудь здесь есть? — в отчаянии закричала Кора, стараясь удержать падающую Оливию.

Ничего, только легкий ветерок шевелил кусты тиса, обрамлявшие дорожку, которая вела ко входу в дом. В голове Оливии шевельнулась мысль — каково это будет: лечь спать в кустах тиса.

— Кто-нибудь есть дома? — уже орала Кора.

Оливия внезапно остановилась.

— Я больше не могу.

Кусты тиса поглотили ее, а сама она провалилась в темноту.

Макс удивлялся, что до сих пор не догнал Оливию и ее служанку. Он решил, что они, по-видимому, ехали и ночью, минуя постоялые дворы и почтовые станции, но где бы он ни спрашивал, никто не видел молодую светловолосую женщину и ее служанку.

Макс ругал себя за глупое решение ехать верхом. Несмотря на то что менять лошадей на почтовых станциях не представляло трудности, было просто физически невозможно оставаться в седле двадцать четыре часа в сутки — хотя он и пробовал. Время от времени ему все-таки требовался отдых.

На третий день ближе к вечеру Макс добрался до Прескота. Он зашел на постоялый двор и узнал, что почтовая карета прибыла час назад. Хозяин хотел предоставить ему самую лучшую комнату, но Макс, как только разузнал, где находится дом Харпера, сразу отправился туда. На душе у него было неспокойно.

Скоро он встретится с Оливией, убедится, что ей ничего не угрожает, и отвезет ее домой, как только она будет готова вернуться.

Дождь, который непрерывно лил в последние несколько дней, прекратился, воздух стал свежим и прохладным, а капли дождя на листьях деревьев сверкали, словно крошечные бриллианты.

Уже через несколько минут Макс увидел дом, небольшой коттедж, выкрашенный в белый цвет, с дверью в центре фасада, по бокам которой было по окну. Дорожка к дому, обрамленная кустами тиса, вела к входу. Макс заметил на ней какую-то женщину, поднимавшую что-то с земли.

Подъехав поближе, Макс нахмурился: в кустах тиса лежала женщина в белом, из-под шляпки которой выбились рыжеватые светлые волосы.

— О Боже. Оливия?

Он пустил лошадь вскачь, но в начале дорожки резко натянул поводья. Соскочив с лошади, Макс бросился к Оливии и к стоявшей рядом женщине, в которой он узнал служанку Стрэтфордов.

— Оливия! — крикнул он.

Она не откликнулась, но служанка смотрела на него испуганными глазами.

— Ах, сэр. Я так рада, что вы приехали. Мисс Донован… у нее лихорадка, и она упала в обморок и…

Макс опустился рядом с Оливией и поднял ее на руки.

— Почему ты не отвела ее в дом? — недовольным тоном спросил он.

— Я не могла. Я кричала и звала, но в доме никого нет, а дверь заперта. Мне только что удалось вытащить мисс Донован из кустов.

— Когда вы приехали?

— Не знаю, сэр. Наверно, уже добрых полчаса. Мы шли пешком из города…

Господи. Оливия на его руках была горячей — жар ощущался даже через одежду. Она была так бледна, что сквозь кожу были видны тонкие голубые жилки.

— Она шла в таком состоянии?

— Она не сказала мне, что больна.

Макс стиснул зубы. Он был в ярости, но не мог же он выместить свой гнев на служанке, поэтому просто встал и с Оливией на руках направился к дому.

— Кто-нибудь есть дома? — кричал он, барабаня в дверь.

В доме стояла мертвая тишина. Макс лихорадочно соображал: он может либо отвезти ее обратно в Прескотт, либо взломать дверь дома. Макс знал, что Харпер не будет сердиться — он наверняка захотел бы, чтобы его свояченица могла попасть в дом, особенно если она была в лихорадке. Если он отвезет Оливию в Прескот, то сможет привести к ней врача, но ей придется остановиться в одной из крошечных комнат постоялого двора, которая не будет такой удобной, как спальня в этом доме.

Макс обернулся к служанке:

— Мы войдем в дом. Если мы не сможем сделать это по-другому, я сломаю дверь.

— Да, сэр, — ответила служанка, заламывая руки.

Он, наверное, должен был бы оставить Оливию со служанкой, но все в нем протестовало против того, чтобы выпустить Оливию из рук, и он прижимал Оливию к себе все крепче. С ней на руках Макс обошел дом, приказывая служанке попытаться открыть какое-нибудь окно, но все они были заперты, как и все двери. Макс решил, что легче всего будет взломать дверь кладовой рядом с кухней.

Он с трудом высвободился из плаща и приказал служанке постелить его на клочке травы, уцелевшей от зимних морозов. Служанка расправила плащ, и он осторожно опустил на него Оливию.

Она выглядела такой беспомощной, такой слабой, такой больной, что у него защемило сердце.

Надо сосредоточиться. Ей нужна спальня. Ей нужен врач. Ей нужны постель, еда, чистое белье, теплые одеяла.