— Катакомбы… Какой ужас! Боже мой, как они могли?!
Глаза Александры наполнились слезами, когда она представила подземелье, о котором рассказывали страшные вещи. Говорили, что оно сохранилось со времен Римской империи. Некогда это были гигантские известковые карьеры. Во время Террора катакомбы стали последним убежищем для тысяч узников, приговоренных к казни на гильотине. И теперь Дамиан должен сидеть в одной из грязных камер, среди истлевших костей и сгнивших трупов. Думать об этом было невыносимо тяжело.
— Я просто обязана освободить его, — тихо сказала она, утирая слезы. — Он не останется там.
— Вы должны слушаться меня, дорогая.
— Нет! Это вы должны меня слушать! Я не хочу, чтобы Дамиан страдал из-за меня. Это была моя идея похитить чертежи.
— Если бы мы не выкрали их, он сделал бы это сам.
— Да, сделал бы и тем самым подтвердил, что всегда говорил правду. Я не сомневаюсь в его честности.
— Зато генерал Моро другого мнения.
— Что вы имеете в виду?
— Генерал считает, что ваш муж рассчитывал сорвать большой куш. Наполеон со своей армией представляет большую угрозу для многих стран. Любая из них могла бы заплатить огромную сумму за эти бумаги. Вот зачем они понадобились ему.
— Меня… меня не интересует, для чего они были нужны ему. И мне безразлично, кому он собирался их продать. Все это для меня больше ничего не значит. Ничего! Я люблю его, Жюль. И намерена ему помочь. Что бы вы ни говорили и ни делали, вы не сможете меня остановить.
Сент-Оуэн чуть слышно выругался.
— Высадите меня, Жюль. Я найму кабриолет и доеду одна. Ни к чему вам ввязываться в эту историю. Достаточно того, что вы уже сделали. Более чем достаточно. С этой минуты я буду действовать самостоятельно.
Жюль резко натянул поводья, и небольшой черный фаэтон тут же остановился.
— Неужели вы считаете, что я позволю вам поехать туда?
— Жюль, не надо меня удерживать. Пожалуйста. Я должна это сделать.
Белокурый мужчина окинул ее суровым взглядом и вздохнул.
— Поймите, — сказал он шепотом, — если вы даже скажете им правду, это ничего не решит. Они могут убить вас обоих, чтобы обезопасить себя от утечки информации.
— Как еще я могу спасти его?
— Попытайтесь помочь ему бежать.
После этих слов у нее появился проблеск надежды.
— Вы думаете, это возможно?
— Шансы невелики, но есть.
— Как это сделать?
Жюль заставил лошадь отвернуть от гостиницы «Марбёф» и пустил ее по боковой улочке.
— Есть потайной ход в катакомбы в районе площади Ден-фер-Рошеро. Обычно там не бывает усиленной охраны. Я думаю, мы сумеем оттуда проникнуть в тоннель. Правда, не в тот, который нам нужен, а в другой. Но он пересекается с тем, что расположен под кабинетом префекта полиции.
— Вы что, были там?
— Один раз. Они довольно часто пользуются тоннелем.
Несколько месяцев назад мы вчетвером ходили туда. Пытались помочь одному нашему товарищу.
— И как, удачно?
— К сожалению, нет. Нас заметили. Одного убили, другого поймали. А нам двоим удалось скрыться.
Александра нервно облизнула губы.
— Как жаль. Извините. Он пожал плечами.
— Может быть, в этот раз получится.
— Будем молиться, — сказала она.
Мысленно она уже была в катакомбах. Будет ли Бог милостив к ним? Не прибавится ли к тысячам тел, уже погребенных в этой чудовищной могиле, еще три?
Виктор Лафон стоял наверху с наружной стороны двери.
— Она исчезла, — доложил вернувшийся Кольбер. — Убежала с Жюлем Сент-Оуэном.
— Черт побери! — Лафон ударил кулаком по двери. — Значит, он знал, что мы пошлем за ней.
— Возможно, это совпадение. Она могла отправить ему записку, что мужа вызвали к начальству. Кто знает, может, ждала случая, чтобы сбежать с любовником?
— Может, и так, хотя сомневаюсь. Скажите, чтобы перекрыли все дороги из города. Сделайте все, что можно. Пусть задерживают всех подозрительных.
— А что будем делать с Фэлоном? Будем припирать его с бумагами?
— Еще рано. За это время он не мог узнать, что попытка удалась. А мне не хочется доставлять ему это удовольствие. К тому же у нас пока нет ответа на другие вопросы. — У него вздулись желваки, но он тотчас овладел собой. — Однако теперь, вероятно, у нас появилось отличное оружие. У меня есть одна мысль. Как управитесь с распоряжениями, подходите. Посмотрим, что из этого получится. Лейтенант быстро отдал честь.
— Слушаюсь. Я скоро вернусь.
Лафон снова спустился в подвал. Майор потерял сознание. Веревки, перетянувшие грудь, впились в мышцы. Голова бессильно свесилась. Густые черные кудри в беспорядке упали на лицо.
— Приведите его в чувство, — приказал Лафон сержанту.
Плотный мужчина замычал и потянулся к луженому ведру, наполовину заполненному водой. Он выплеснул воду в окровавленное лицо майора и отшвырнул ведро. Фэлон застонал и открыл глаза.
— Хорошо, что вы еще не отдали Богу душу, майор, — сказал полковник, встретившись с гневным взглядом синих глаз. — У меня для вас есть интересные новости.
— Что вы можете мне сказать интересного, Виктор? Дамиан продолжал смотреть на человека, державшего его в плену, стараясь не дать глазам закрыться. У него болели ребра, мышцы, суставы, все тело до последней косточки. Он избегал глядеть на стены, зная, что ужас, который он увидит, поможет противнику сломить его волю. И весь этот кошмар вокруг него, и эти новости — все это было частью большой игры. А для выколачивания нужной информации на подхвате стоял сержант, хорошо знавший свое дело.
— Вы уверены, что мне нечего вам сообщить? — сказал Лафон. — А я думаю, вам будет небезынтересно узнать кое-что о вашей жене. Пока вы… находились здесь, она убежала с любовником.
У Дамиана изогнулась бровь.
— В самом деле? И кто этот любовник?
— Жюль Сент-Оуэн. — Лафон замолчал, решив немного поманежить майора неожиданным известием. — Я думаю, вы помните этого человека. Красивый блондин, очень независимый, с прочным положением. Ваша жена встречалась с ним в течение какого-то времени.
— Вы, вероятно, выжили из ума, если считаете, что я поверю в этот бред.
— Не верите? Тогда я могу продолжить. Сент-Оуэна несколько раз видели у вашего дома. Мы дважды следили за вашей женой, когда она ходила к нему на свидания в «Кафе де Валуа». — Полковник подвинулся ближе к свету факелов. — Послушайте, что я вам скажу, Фэлон. Вспомните императорский бал. Вы видели, как они танцевали? А как он смотрел на нее во дворце у генерала? Как он искал встречи с ней? Если уж я заметил, то вы тем более должны были видеть. Подумайте как следует. Может быть, вы поймете наконец, что я говорю правду.
Дамиан насторожился. После слов полковника что-то всколыхнулось у него в мозгу. Сначала это была тонкая ниточка, не более чем ненавязчивая мысль, прокладывавшая дорогу сомнениям. Во всяком случае, думал он, часть высказываний Лафона была близка к истине. Сент-Оуэн проявлял к Александре не просто интерес, а нечто большее. Не случайно в течение какого-то времени Дамиан считал, что между ними что-то есть, так как замечал ответный интерес со стороны Александры.
Раз возникшие сомнения начали устрашающе разрастаться, затмевая разум.
— Зачем вы мне все это рассказываете? Даже если это правда, чего вы хотите от меня добиться?
— Ответов на некоторые наши вопросы. Теперь, когда вы знаете о лояльности своей жены, может, приоткроете правду о себе? Как давно вы работаете против нас?
— Я работаю на вас, Виктор. Целых восемь лет. Если вы думаете иначе, то это просто глупо.
— Мы предлагаем вам выгодную сделку, Фэлон. Женщина дважды предала вас. Выкиньте ее из головы. Подумайте о себе. Сообщите нам нужные сведения — и мы подумаем о вашем освобождении.
Дамиан послал плевок под ноги полковнику.
— Убирайтесь к черту, Лафон.
— Сержант Пикерель, — сказал Лафон, поворачиваясь к солдату, — может быть, вы убедите майора отвечать на вопросы?
Дамиан совсем не думал о тех жестоких ударах, которые его ожидали. Его мысли витали вокруг Александры. Несомненно, Лафон сказал правду, и ему не давал покоя этот факт. За восемь лет он хорошо изучил полковника. Он не был лгуном и никогда не блефовал. Александра точно убежала с Сент-Оуэном. Не ясно только одно: почему она это сделала?