– Не напрасно, – возразил Верни. – Поначалу я тоже так думал, но это не так. Все эти неприятности открыли мне в вас много такого, чего я раньше не знал. Вы оказались такой сильной, Харри, и такой мудрой – вы все время говорили: что бы там Джулия ни совершила, она не мошенница и не обманщица. Если бы не вы, я мог бы наябедничать на нее Ричарду и навеки настроил бы его против себя. Не знаю, где бы я был без вас.
– Вы говорили мне, что я чересчур назойлива и кончу как Луиза, – не удержалась Харриет.
– Осмелюсь сказать, я всегда буду время от времени говорить вам подобные вещи. Вы же не принимаете их близко к сердцу, так ведь, моя дорогая?
Харриет молча смотрела на него, не в силах ответить.
Верни взял ее за плечи и склонился к ней. Шляпка Харриет мешала им, и она сняла ее.
Наконец, он перестал ее целовать и спросил:
– Ты ведь любишь меня, не так ли?
– Я думала, все в округе об этом знают.
– О, Харри, не надо! – воскликнул он со стоном раскаяния. – Как грешно было с моей стороны обойтись с тобой так бессердечно, воспользоваться твоей невинностью – я заслуживаю расстрела!
Он прижался лицом к ее плечу. Харриет уронила шляпку на траву и запустила пальцы в его густые каштановые волосы. Он начал говорить ей, как они будут счастливы, как он загладит прошлые ошибки, как будет заботиться о ней...
– Но до того, как произойдут все эти очаровательные вещи, мы поженимся?
– Конечно, поженимся, ты, глупая гусыня! Правда...
– Что еще?
– Как я могу просить тебя выйти за меня замуж? У меня нет денег.
– Это не имеет значения. У меня их достаточно.
– Моя дорогая девочка, ты очень хорошо знаешь, какое большое значение это имеет. Твои попечители никогда не позволят тебе выйти замуж за человека моего положения.
– Ну что ж, если ты собираешься пойти на попятный второй раз, предупреждаю, у меня начнется истерика, – сказала Харриет, бесстыдно поощряя Верни поцеловать ее.
В этот момент из-за угла монастыря появились сэр Ричард и леди Кейпел.
Обе пары застыли в состоянии сильнейшего замешательства. Очевидная причина – Харриет и Верни явно не нуждались ни в чьем обществе. Но самое главное, что отодвинуло эту причину на второй план, – это была первая встреча со времени сцены в музыкальной комнате, первая встреча Ричарда и Джулии с восемнадцатилетней девушкой, которая знала о них так много, что ей хотелось бы спрятаться от них. Харриет и Верни хорошо представляли, что они, должно быть, сейчас чувствуют, и у всех языки прилипли к нёбу.
Наконец, Харриет осенило прикинуться оскорбленной.
– Леди Кейпел, не будете ли вы так добры дать мне один совет? Верни снова флиртует со мной и не хочет на мне жениться из-за моих попечителей.
Вдохновение сработало, чары были разрушены.
– Удивительное легкомыслие со стороны Верни, – произнесла Джулия, улыбаясь. – Я убеждена, что Ричард может укрепить его решимость.
– Ты что, действительно хочешь выйти замуж за моего бездельника-брата? – поинтересовался Ричард. – Верни, ты счастливчик. Поздравляю тебя.
– Разве вы не понимаете? Я не в той ситуации, чтобы делать ей предложение.
– Осмелюсь сказать, ее попечители не станут возражать, если ты укажешь в брачном соглашении личную собственность.
– Возможно. Но у меня нет никакой собственности.
– А тебе не хотелось бы поселиться в Спаргроуве, Харриет? – спросил Ричард. – Дом нуждается в серьезном ремонте, но, если его перестроить, он будет очень удобным.
– Спаргроув! – воскликнула Харриет, припомнив прекрасный серый призрак дома, ожидающего, когда найдутся подходящие владельцы и снова вернут его к жизни. – О да, я очень хотела бы жить там, больше, чем где бы то ни было.
– Послушай, Ричард, – вмешался Верни, – ты не можешь раздавать направо и налево части поместья.
– Спаргроув никогда не был частью поместья Уордли. Дом мне не нужен, и не важно, кто из нас владеет землей, при условии, что с нею будут правильно управляться. Я в любом случае собирался отдать тебе ферму, так что ты не можешь возражать, если я передам тебе и дом в качестве свадебного подарка.
Верни все еще продолжал возражать, но молодые женщины видели, что это вопрос решённый, и Джулия сказала Харриет:
– Ты сможешь разбить чудесный сад, укрытый живыми изгородями. Позволишь ли ты мне время от времени приезжать и давать тебе советы?
– Да, конечно. Мы оба будем только рады.
– Правда? Я уже вижу, что ты станешь моей самой любимой невесткой!
– Вашей невесткой! Я никогда об этом не думала!
– И Луиза тоже, – сказала Джулия, понизив голос. – Как она сегодня?
– Когда я уходила, она все еще спала. Боюсь, она очень несчастна.
– Бедняжка, – сказала Джулия с искренним сочувствием. Интересно, подумала Харриет, догадывается ли она о чем-нибудь.
Харриет ощущала молчаливую симпатию, установившуюся между нею и Джулией, и глубокую признательность со стороны Джулии. У них будет еще много-много бесед и споров, поскольку она обручена с братом Ричарда, но сейчас неподходящее время для личных бесед.
Они достигли верхнего конца озера. Каскад, сверкая, падал с темных, причудливой формы «скал» спиралью водяных брызг; грот с его ступенями и ложным окном больше не был центром ужасной тайны.
Джулия пригласила Харриет присоединиться к ленчу, но Харриет ответила, что должна вернуться в пасторский дом. Она подумала, что может там понадобиться.
Верни предложил проводить ее.
– Надеюсь, они не обиделись, – сказала Харриет Верни несколько минут спустя. – Да еще я отказалась идти в Холл, тогда как оба они были так добры ко мне.
– Обиделись? Ради бога, нет. Разве ты не видишь, они в восторге от того, какая превосходная жена мне достанется.
Ничто в предыдущем жизненном опыте не могло подготовить Харриет к мысли, что ею способны восхищаться и ценить как члена семьи.
– В этом есть что-то очень непонятное, – сказала Харриет. – Я думаю, ты уже и сам все понял. Моя... моя мама не любит меня. Мои бабушка и дедушка всегда давали мне кров, но никогда по-настоящему не любили меня и даже не хотели лишний раз видеть. – И к собственному негодованию, она разразилась слезами.
– Дорогая моя, не плачь, – попросил Верни, нежно обнимая ее. – Прошлое уже позади – и бог с ним. Ты никогда больше не будешь одинока, обещаю тебе. Отныне и навсегда ты будешь так любима и желанна, что не сможешь даже говорить о себе в единственном числе.
Они не торопясь шли рядом в состоянии необъяснимого блаженства, но стоило им выйти на дорогу, как Харриет сказала, что здесь Верни должен ее оставить, не нужно, чтобы их видели вместе в пасторском доме: было бы слишком жестоко демонстрировать свое счастье Тео и Луизе.
– Все это очень хорошо, но когда я снова тебя увижу?
– Может быть, ты выйдешь прогуляться после обеда и нанесешь визит пастору? Думаю, к тому времени мы станем немного сдержаннее.
Они обменялись клятвами в вечной верности, которые должны будут поддерживать их в течение этих шести часов разлуки, и Харриет смотрела ему вслед, пока он не скрылся среди деревьев.
Повернувшись, она увидела Хлою, выходившую с церковного двора.
– Я положила цветы на мамину могилу, – сказала девочка. – И видела, как ты поцеловала моего дядю. Ты собираешься за него замуж?
Харриет колебалась.
– Да, собираюсь. Но пока это секрет. Ты не должна никому говорить.
– Из меня клещами ничего не вытянуть, – с полной серьезностью пообещала Хлоя. Она с откровенным любопытством смотрела на Харриет, которая из обычной молодой леди чудесным образом превратилась в невесту и – как неожиданно! – в ее тетю. – Ты столько вытерпела, не так ли? И, в конце концов, выходишь замуж за свою истинную любовь. Тебе повезло, ты такая романтичная!
«Надо же, – подумала Харриет, – она видит меня такой, какой я всегда видела Джулию. Как странно».
Она стояла на подъездной аллее, вертела в руках шляпку и вдыхала сладкий, золотой воздух осени. Ее сердце пело от восторга. Верни любит ее. Они поженятся и будут жить в том прекрасном доме в Спаргроуве. И как смешное дополнение к такому количеству счастья – на белом свете есть теперь еще один человек (даже если это всего лишь Хлоя), который находит ее романтичной.
Чаша счастья была полна.