Кристина Майер - Девочка Шаха

Я рассказала Марату, что мама оставила нас почти сразу после рождения Вики. Ухаживать за ребенком с ДЦП, у которого много патологий она не хотела. Забота о нас легла на плечи бабушки и отца. Дедушка проводил много времени на работе, папе пришлось искать дополнительный заработок, денег от преподавания не хватало. Ему повезло, благодаря связям дедушки его взяли финансовым аналитиком в крупную компанию. Он смог нанять медсестру, которая днем делала Вике все необходимые процедуры. Папа боролся за каждый день ее жизни. Врачи давали неутешительные прогнозы, и то, что Вика прожила с такими диагнозами тринадцать лет, было чудом. Она пережила две сложнейшие операции на сердце, но все-таки оно остановилось.

Я плакала, вспоминая Вику. Она умерла у меня на руках. Марат крепко прижимал к себе, не перебивал и не произносил ненужных слов утешения.

— Ирина никогда больше с вами не виделась? — спросил он, когда в моем рассказе появилась долгая пауза. О ней я говорила сухо и без эмоций.

— Мать ушла и никогда не интересовалась нашей судьбой. Она не вернулась в родной город, как мы предполагали, а ушла к более успешному мужчине. Интересно, знал об этом папа? Я бы этого не хотела, ведь тогда ему было бы вдвойне больнее от ее предательства.

О чем бы мы ни говорили, я чувствовала его понимание и поддержку. Вместе нам было хорошо. Мы могли сидеть в тишине и чувствовать себя при этом комфортно. Правда, в такие моменты, поцелуи и ласки нам заменяли разговоры. Марат меня не торопил, как и обещал вначале, а я хотела, чтобы он нарушил данное мне слово. Он пробудил во мне желание. С каждой встречей мы заходили, все дальше. Я хотела полностью принадлежать ему, хотела, чтобы мы перешли последний рубеж. Я представляю, какие муки испытывал Марат, ведь даже мне было тяжело, когда он останавливался. Сегодня Марат обещал забрать меня из института, а я хотела остаться у него на всю ночь…

— У кого-то опять не было времени нанести утром макияж, — усмехнулась громко Сорока. Я не видела смысла ярко краситься в институт, но не думала, что легкий макияж совсем незаметен.

— А кому-то нужно несколько часов торчать перед зеркалом, чтобы сделать лицо приличным. Хотя, даже тонна косметики и десяток пластических операций не сделает тебя красавицей, — не смогла смолчать Рада.

— А ты на себя давно в зеркало смотрела?! — ответила ей Сорокина.

— Так я и не завидую Лериной естественной красоте, не пытаюсь за счет нее повысить свою самооценку. — этот спор мог бы продолжаться еще долго, но в аудиторию вошел преподаватель и все успокоились.

— Скажи Радке, чтобы она перестала конфликтовать с Сорокой. Та с Черепом трется, не знаю, что он ей там пообещал, но слишком часто она стала открывать свой хавальник, ведет себя уверено и дерзко.

— Думаешь, он может, что-нибудь сделать Раде? — испугалась я за подругу.

— Не знаю, Лер, что взбредет в его больную голову, но лучше не нарываться. — Дема был серьезен и задумчив. На перемене они сцепились с Вадимом, о чем шел разговор я не слышала… да и никто не слышал. Он попросил нас никуда не отходить, а сам направился к аппарату за кофе.

— Что он хотел? — спросил Озерова Арлекин. Я стояла с Радой у окна, пытались сделать «приличное» фото, которое подруга спешила выложить в инсту. У нее появился виртуальный поклонник, теперь Рада вела активную жизнь в соцсетях.

— В морду получить, — бросил Озеров. Я заметила, что пересказывать детали конфликта он не стал, Арлекин тоже это заметил и подозрительно покосился на друга.

Радке не нравились снимки, которые я сделала, она без сожаления все их удалила.

— Давай попробуем еще раз. Фотографируй на уровне колен, чтобы у меня ноги длиннее казались. — дала она последние наставления. Я увлеклась и не сразу заметила, что меня фотографирует Арлекин. Он не смутился, когда я его застукала. Цинично ухмыляясь, он продолжал меня снимать.

— Что ты делаешь?! — мой голос звенел от злости и возмущения.

— Не понятно? Череп просил передать, что это только часть его просьбы, другую ты услышишь позже. Так что улыбайся, это ведь несложно? — его глаза оставались холодными, хотя рот и кривился в усмешке. Озеров стоял у соседнего окна, сложив руки на груди, он недовольно смотрел в нашу сторону.

Конечно, улыбаться я не стала. Об этом не могло быть и речи. Рада недоуменно переводила взгляд с Арлекина на меня и обратно.

— Если все, то идем. — Вадим оторвал свою пятую точку от подоконника и поравнялся с другом. Не останавливаясь, он прошел в аудиторию. Арлекин опустил мобильник в задний карман и последовал за Озеровым.



Я знала, что Череп потребует должок. Вроде все было ожидаемо, а я чувствовала себя очень плохо. Меня всю трясло. Было не понятно, зачем ему мои фотографии? Что он собираются с ними делать? А ведь меня предупредили, что будет еще и вторая просьба…

— Это что сейчас было? — Рада недоуменно смотрела на меня. А я не знала, как ей объяснить, ведь о том, что произошло в сто седьмой аудитории, я ей не рассказывала.

Раздавшийся в коридоре звонок предупредил о начале следующей лекции. Петляя в потоке студентов к нам направлялся Дема, в руке он держал два стаканчика кофе. Стоит ему об этом знать?

— Рада, я потом все объясню. Ничего не говори Антону. — приняла я решение. О том, что следует сказать подруге, я подумаю позже.

Марат

Всю прошлую ночь шел дождь со снегом, под утро ударил несильный мороз, лужи схватились льдом. Днем было пасмурно и холодно, но осадки прекратились.

За пару часов до старта организаторы и команды собрались на треке. Первые зрители уже заняли места на трибунах.

К вечеру трасса подмерзнет и на ней станет опасно гонять, поэтому провести заезд, было решено на несколько часов раньше. Со вчерашнего дня не отпускало предчувствие надвигающейся беды. Я старался об этом не думать, свалить все на мрачную погоду, но обманывать себя не стоило, даже если бы сейчас выглянуло солнце и развеялись тучи над головой, покой в моей душе бы не наступил.

Эта неделя оказалась сложной. Я привык к изматывающим нагрузкам, к проблемам на работе, к сложным отношениям в семье, я даже в лице не менялся, когда происходил какой-нибудь форс-мажор, но меня током прошибало, если дело касалось Леры.

Она сразу сообщила мне, что ее фотографировал Арлекин по поручению Черепа. Тот вечер я планировал провести с Лерой вдвоем, но планы пришлось резко менять. Я отвез ее домой и позвонил Соколу. Мы подключили всех знакомых сисадминов, нашли хакеров, которые все это время на просторах интернета искали фотографии Леры. Упор делался на сайты знакомств, эскорт услуг. Нигде снимки не всплыли. Если Череп планировал вывести нас из строя до старта, то у него почти получилось. Мои мысли постоянно крутились вокруг этой ситуации, я даже не догадывался, о чем еще он собирается попросить Леру. Я был крайне взвинчен, и это сказывалось на результатах всей команды.

Вчера и позавчера я предложил Лере остаться дома, не ходить в институт и хотя бы временно сменить номер телефона. Зная, что она дома и в безопасности я смог сосредоточиться на подготовке. Тренировочные заезды прошли успешно, мы даже побили свой предыдущий рекорд. Понятно, что результат во время гонок предсказать невозможно, как поведут себя соперники, мы не знаем, но, в общем, последними тренировками мы остались довольны.

Отдельные гаражи перед стартом позволяли спокойно общаться. Трасса практически была сухой, если в ближайшее время не пойдет дождь, можно будет без сложностей закончить гонку. Перед стартом все байки проходили тщательный осмотр, это было обязательным условием соревнований. Тигр, Ромул и три наших механика следили за проверяющими, не хотелось бы, чтобы во время гонки тормоза отказали, мотор заглох или новое колесо оказалось пробитым.

Заполнив бумаги, поставив подписи в договорах, мы принялись переодеваться в костюмы одинаковой расцветки: черные с красно-белыми полосами, на левом рукаве эмблема орла.

— Машка, — крикнул Егор сестре. В гараж вошли девчонки, кое-кто из группы поддержки, ну и те, с кем в парни в последнее время близко общались.

— Помочь? — подошла ко мне высокая блондинка, на ее лице сияла улыбка.

— Спасибо, не нужно. — отвернулся я от нее и продолжил одеваться.