Кристина Майер - Девочка Шаха

— Марат!.. — одернул меня родитель, заметив, что я еле сдерживаю гнев. — Ирина ничего плохого не хотела сказать. Зря ты расходишься. Идем в мой кабинет.

— Я хочу поговорить с отцом наедине, — предупредил женщину, прежде чем двинуться за родителем.

— Я не собираюсь оставаться в стороне, речь идет и о моей дочери, которую я обрела спустя столько лет. — я бы удивился, если бы не знал насколько она беспринципна, насколько она отвратительна в своем лицемерии и лжи. Отец или не услышал ее последних слов, или просто не пожелал продолжать конфликт. Он уже скрылся за поворотом, когда я негромко спросил Ирину:

— Дочь? — сделал я шаг к ней. — У тебя была только одна дочь? — она побледнела, но все еще с вызовом смотрела на меня.

— Только попробуйте настроить Бориса против меня, вы очень сильно об этом пожалеете! — очень тихо прошипела она.

— На твой яд у меня давно выработалось противоядие. Кроме презрения, ты во мне никаких чувств не вызываешь! Я никогда тебя не боялся, не сотрясай зря воздух! Сядь назад в кресло и придумай еще одну слезливую историю для моего отца, в которую он слепо поверит.

— Откуда ты знаешь, что твоя женушка рассказывает тебе правду? Ты слеп, Марат! Знаешь, яблоко от яблони недалеко падает.

— Все твои дети доказывают обратное. — бросил я, развернулся и ушел.

Отец сидел за столом, постукивал золотой ручкой по деревянной поверхности. Я сел в свободное кресло, выждал несколько секунд и заговорил:

— Я надолго тебя не задержу. Хочу прояснить несколько моментов.

— Марат, столько лет прошло… Ты никогда меня не простишь? — в его глазах блестели слезы, как любого сына они не могли оставить меня равнодушным, но я помнил слезы другого родного мне человека. Я никогда не забуду, как тяжело было матери в последние месяцы. Она цеплялась за жизнь, не хотела оставлять меня, а он уже ее похоронил, предал, начал строить новую жизнь!

— А ты сам простил себя? Живешь в ладу со своей совестью? Гордо смотришь на свое отображение в зеркале? — я видел, что мои слова бьют по живому, поэтому не стал продолжать. — Я тебе не судья, отец, — уже спокойнее добавил я. Разговор получался сложнее, чем я предполагал. Прошлое не возможно было отпустить, а он не сделал ничего, что помогло бы мне его простить.

— Я виноват перед вами. Мне с этим жить и умирать. Неужели даже сейчас ты не можешь меня понять? Марат, ты же любишь свою женщину? А она часть Ирины. Наверное, лучшая ее часть, раз смогла вызвать в тебе такие же сильные чувства, как Ира во мне! — во мне от его слов поднялась буря протеста. С этим слепцом бесполезно говорить. — Мне хочется узнать дочь Иры поближе. Я не верю, что вы поженились ради мести. — очередная ложь мачехи, чтобы опорочить меня. Я разозлился, но постарался быстро взять себя в руки. Именно этого добивается Ира — нашей ссоры.

— Я скажу это только раз, а ты постарайся запомнить. — твердо произнес, глядя ему в глаза. — Моя жена полная противоположность твоей, никогда не сравнивай Леру с Ириной. Ты прав, я ее люблю! Ты меня совсем не знаешь, мама привила мне правильные ценности, я бы никогда не женился ради мести.

— Я так и не думал. Ты зря записываешь меня в свои враги. — с врагами легче, их можно безжалостно уничтожить или выкинуть из своей жизни, а с родными не получается.

— Ты мне не враг. Я приехал не для того, чтобы усугублять наши разногласия. — мне хотелось скорее оставить этот дом и вернуться к Лере. — Я хотел прояснить для тебя несколько моментов. Вчера мы думали по-тихому расписаться, не получилось. Свадьбу с гостями мы планируем сыграть перед Новым годом. Буду говорить честно, я не хочу видеть на ней Ирину. Она может рассказывать тебе, как счастлива была обрести дочь, но это не правда. Она бросила детей ради тебя, и много лет даже не навещала их.

— Детей?! — удивленно воскликнул он.

— Да. Я бы мог рассказать тебе, как все произошло на самом деле, но не хочу зря терять время. У Ирины будет своя версия, в которую ты охотно поверишь, а меня вновь выставят мстителем, — цинично улыбнулся я.

— Марат, я хочу знать! — в его голосе слышали командные ноты, но я давно уже не мальчик, который боится ослушаться отца.

— Спросишь у своей жены. Захочешь докопаться до истины, ты знаешь, как это сделать. У тебя своя служба безопасности. Но прежде чем обратиться, подумай нужно ли тебе это, хочешь ли ты знать правду, и как с этой правдой ты будешь жить? Лично я сделаю все, чтобы оградить Леру от переживаний. Если Ирина попытается задеть или расстроить мою жену, я не пощажу. Сравняю ее репутацию с землей, и меня не остановит даже то, что я нанесу ущерб тебе и твоему бизнесу. Предупреди свою жену, чтобы не трогала Леру. Если ты научишься держать супругу в ежовых рукавицах, это всем упростит жизнь. — отец выглядел расстроенным. Может, я был не прав, что постарался раскрыть ему глаза на правду, но я думал о своей жене, о том, через что ей пришлось пройти и не сломаться, пока эта тварь наслаждалась жизнью. И судя по короткому разговору в гостиной, она не успокоится, будет и дальше пытаться сеять раздор.

Отец задумчиво смотрел на меня. Я не мог представить, что творится в его мыслях и в душе. Родителю предстояло принять непростое решение, хотя я уже сейчас мог предсказать, что он побоится узнать правду.

— Я пойду, меня ждет Лера. Вы с Тимуром можете в любое время прийти к нам в гости. — попрощавшись, я ушел. Отец не вышел меня проводить. Я направлялся к выходу, а Ирина уже спешила в кабинет с оправдательной речью.

Лера

Утром Марат не поздравил меня с днем рождения. А я мечтала… Конечно, утро было наполнено нежностью и любовь, но мне не хватило «с днем рождения любимая». Самой напоминать было неудобно. Марат отвез меня в институт и отправился на работу. Все произошло так быстро, что такие мелочи, как дни рождения друг друга мы не обсуждали, но я давно уже заглянула в его водительское удостоверение, чтобы не опростоволоситься.

Обиделась ли я? Наверное… самую малость. Ведь теперь я не знала, что делать дальше. Планировала позвать нескольких одногруппников в кафе, но теперь получается, что я подставляю своего мужчину. Ведь обязательно последуют вопросы, что тебе подарил муж. Надо мне было ему сказать или хотя бы намекнуть. В кафе я не пойду. Поеду после института сразу к бабушке с дедушкой. Им будет проще объяснить, что муж пока не знает о моем дне рождения. А может Марат не придает значения датам?

День однозначно не задался. В институте никаких неожиданностей не было, а дальше началось. Позвонила бабушка, поздравила меня с днем рождения, а потом предупредила, что она поехала к подруге, вечером они с дедушкой приедут к нам.

Засада! Нужно ехать в супермаркет и покупать продукты. А может заказать еду, чтобы самой не возиться? После пар я взяла такси и отправилась в магазин, в котором впервые встретила мужа. Хотела купить кое-что к столу, но даже не вышла из такси. Я доставала деньги из сумки, а на моих глазах разыгралась страшная драма. Бес вышел из внедорожника, я знала, что супермаркет принадлежит ему. Водитель такси медленно отсчитывал сдачу, а я хотела успеть поздороваться с другом мужа, пока он не скрылся у себя в магазине.

Беса окликнула хрупкая девушка. Он застыл, медленно развернулся и подошел к ней. Я видела, что пареньей зло выговаривает, но слов разобрать с этого расстояния было невозможно. Я наблюдала за ними через лобовое стекло. Бес оставил ее и начал удаляться к входу. Девушка постояла немного, а потом бросилась за ним, схватила Беса за руку, чтобы остановить. Парень резко дернулся и она упала. Я была в шоке. Никогда не думала, что Бес так жесток. Он даже не подал ей руку. Девушка поднялась сама и стала его о чем-то умолять. Артур грубо схватил ее за волосы, навис над девушкой. Я видела, что она плачет…

— Девушка, вы возьмете сдачу? — наверное, уже не в первый раз обратился ко мне водитель.

— Да, конечно. — непослушными пальцами я забрала деньги. — А вы можете отвезти меня…

Мне ничего не хотелось делать! Я была расстроена, подавлена и ни о каком дне рождения не думала. Набрала Марату, чтобы рассказать ему о том, что увидела.

— Лера, ты где?

— Еду домой. Я сейчас заехала в супермаркет, хотела купить продукты… — я запальчиво рассказывала ему о том, как поступил его друг с девушкой. Мое возмущение рвалось наружу.