Руан на мгновение сжал руку Сайлин и но ее глазам понял, что она о нем думает. Взгляды ланконцев, полные снисходительного превосходства, привели его в бешенство. Или это была злость на самого себя? Шрам на ноге заныл, и улыбка исчезла с лица Руана.
Он ошустил руку Сайлин. Одно дело изображать дурака перед мужчинами, другое — перед прекрасным созданием, которое должно стать твоей женой.
Руан развернул лошадь.
— Мы возвращаемся в лагерь, — ни на кого не глядя скомандовал он.
Трое его английских рыцарей первыми последовали за ним.
Внезапно раздался крик, и ланконцы мгновенно окружили Руана, защищая от внезапно возникшей опасности.
— Вы встали слишком близко от зернанцев, — услышал Руан чей-то голос. Он обернулся и увидел молодого, со строгим лицом мужчину, ехавшего рядом с Сайлин. Он в чем-то упрекал Ксанта. «Должно быть, это Дайри», — подумал Руан.
Хотя ланконцы пытались остановить его, он пришпорил коня и вырвался вперед, чтобы выяснить, что случилось.
На холме в лучах угасающего солнца вырисовывались три силуэта.
— Зернанцы, — сказал Ксант Руану, словно это все объясняло. — Мы отвезем тебя назад в лагерь. Дайри! Возьми пятьдесят человек и приготовься к бою.
После стольких дней притворства Руан больше был не в силах сдерживаться.
— Черта-с-два! — крикнул он Ксанту на безупречном ирлианском языке. — Вы не причините вреда зернанцам, потому что они мои подданные. Я отправляюсь приветствовать этих людей. Нейл, Вайтелин, Белсур! — окликнул он английских рыцарей.
Все трое бросились к своему господину, готовые выполнить любой приказ. Они решительно растолкали ланконцев и встали рядом с Руаном.
— Останови этого дурака, — сказал Дайри Ксанту. — Тал нам не простит, если его убьют. Руан смерил Дайри гневным взглядом.
— Выполняйте мои приказания, — сказал он, и Дайри умолк.
Ксант с некоторым любопытством посмотрел на Руана, но он был старше Дайри, и его не так просто было поколебать.
— Они зернанцы и не признают ирлианского короля, — терпеливо, словно ребенку, принялся объяснять Ксант. — Они считают своим королем Брокейна и с большим удовольствием убьют тебя.
— Я не доставлю им этого удовольствия. Едем, — не оборачиваясь, скомандовал Руан своим рыцарям.
Ксант остановил ирлианцев, собравшихся последовать за Руаном.
— Пусть лучше этого дурака убьют сейчас, пока Тал не сделал его королем, — сказал он.
С бесстрастными лицами ланконцы смотрели, как принц, которого они так ненавидели, поскакал навстречу смерти.
Трое зернанцев стояли на холме и смотрели на приближающегося Руана и трех рыцарей. Это были молодые люди, отправившиеся на охоту и, вне всякого сомнения, испуганные появлением такого количества ирлианцев там, где их не должно было быть.
У Руана все еще стучало в висках от гнева. Его всегда учили, что он будет королем всех ланконцев, а здесь ирлианцы пытаются убить зернанцев.
Руан сделал знак рыцарям остаться сзади и дальше поехал один. Он остановился примерно в ста ярдах от молодых охотников.
— Я принц Руан, сын Тала, — торжественно провозгласил он. — Я приветствую вас и предлагаю мир.
Молодые люди неподвижно сидели на лошадях, пораженные видом белокурого мужчины, подъехавшего к ним на стройном, красивом коне. Зернанец-подросток, находившийся в середине, первым пришел в себя. Легким, изящным движением он достал лук и выстрелил в Руана.
Руан резко отклонился вправо, и стрела лишь слегка царапнула его левую руку. Он выругался про себя и резко пришпорил копя. Это было уже слишком. Презрение и насмешки — это одно, но быть убитым мальчишкой после того, как он предложил мир — такого оскорбления он вынести не мог. В секунду он достиг зернанцев и вышиб мальчишку из седла, затем спрыгнул на землю и прижал его к земле.
— Убирайтесь отсюда, — прорычал он двум оставшимся всадникам.
— Мы не можем, — почти шепотом сказал один, с ужасом глядя на мальчика, которого Руан всем весом своего тела придавил к земле, — Он сын нашего короля.
— Я ваш король! — взревел Руан. Весь его гнев наконец прорвался наружу. Он поднял глаза и увидел скачущих к нему верных рыцарей.
— Прогоните их, — приказал он, кивнув в сторону зернанцев. — Иначе Ксант разорвет их на куски.
Зернанцы бросились наутек.
Руан посмотрел на пойманного мальчика. Это был красивый юноша лет семнадцати, пытавшийся с бешенством дикой кошки вырваться из его рук.
— Ты не мой король. Король — мой отец, Великий Брокейн, — прохрипел он и плюнул Руану в лицо.
Руан вытер губы и пренебрежительным жестом ударил мальчика по щеке, как мужчина мог бы ударить женщину, чей острый язык вывел его из терпения. Он поднял его на ноги.
— Ты пойдешь со мной.
— Я скорее умру, чем…
Руан повернул мальчика к приближающимся ирлианским войскам. Это было устрашающее зрелище. Мускулистые люди, мускулистые кони и сверкающее в последних лучах солнца оружие.
— Если ты попытаешься бежать, они убьют тебя.
— Зернанцы не боятся ирлианцев, — ответил мальчик, но лицо его побледнело.
— Бывают ситуации, когда мужчина должен работать головой, а не руками. Веди себя как мужчина. Сделай так, чтобы твой отец гордился тобой.
Он отпустил мальчика, и тот, слегка поколебавшись, остался стоять рядом. Руану оставалось только надеяться, что мальчик достаточно умен и не сделает какой-нибудь глупости. Можно не сомневаться, что ирлианцы получат огромное удовольствие, убив этого зернанца.
Ланконцы окружили Руана и мальчика. Их лица были суровы, оружие готово к бою. Потные кони судорожно шевелили ноздрями.
— Неплохо, — сказал Ксант. — Ты взял пленного. Сейчас мы его накажем за то, что он хотел убить ирлианца.
Руан обрадовался, что при этих словах Ксанта мальчик не шелохнулся и не выказал трусости. Теперь пришло время поставить ланконцев на место.
— У меня гость, — сказал Руан и посмотрел на Ксанта. — Это сын Брокейна. Он согласился отправиться с нами и провести через земли своего отца.
Ксант фыркнул так же громко, как это делала его лошадь.
— Так это гость стрелял в тебя? Руан только сейчас заметил, что у него по руке течет кровь.
— Я оцарапался о скалу, — спокойно ответил он Ксанту.
Сайлин выехала вперед и встала между мужчинами.
— Добро пожаловать, гость, пусть даже ты зернанец, — сказала она, словно приглашала в постель ядовитую змею.
Ее глаза были прикованы к Руану. Не многие мужчины рискнули бы бросить вызов Ксанту, и, уж во всяком случае, она не думала, что это сделает их белокурый англичанин. На ее глазах он в одиночку поскакал против зернанцев, ловко увернулся от стрелы, спрыгнул с лошади на мальчика, который теперь послушно стоял около него. Возможно, этот человек гораздо умнее, чем они думают.
Рыцарь Руана Белсур подвел к нему под уздцы коня. Руан вскочил на него и подал руку мальчику, приглашая сесть сзади. Развернув лошадь к лагерю, он спросил:
— Как тебя зовут?
— Кеон, — гордо ответил тот, но дрожь в голосе выдавала его страх. — Сын короля зернанцев. — Я думаю, нам лучше дать твоему отцу другой титул. Я единственный король в этой стране.
Мальчик презрительно рассмеялся:
— Мой отец уничтожит тебя. Ирлианцы никогда не будут править зернанцами.
— Посмотрим, но сегодня ночью тебе лучше слушаться меня и держаться рядом. Я не уверен, что другие ланконцы так же незлопамятны, как я.
За Руаном ехали его рыцари, а за ними — остальное войско ланконцев с Дайри, Сайлин и Ксантом впереди.
— Он всегда такой дурак? — спросил Дайри Ксанта. — Как вам удалось довезти его живым до Ланконии?
Ксант задумчиво смотрел то на Руана, то на зернанского мальчика.
— До сегодняшней ночи он был послушен, как домашняя собачка. Его сестра вела себя решительнее, чем он. И до сих пор он говорил только по-английски.
— Если он и дальше будет ездить вдоль границ с зернанцами, ему не долго жить, — сказал Дайри. — Нам не следует мешать ему делать глупости. Пусть ездит. Это отличный способ избавиться от него, и нашим королем станет Джералт. Иначе я боюсь, что Ланкония окажется под правлением этого глупца. Он откроет ворота Эскалона любым захватчикам.
— Ты думаешь, он глуп? — спросила Сайлин. — Если бы мы напали на этих зернанцев и убили сына Брокейна, мы бы не знали покоя, пока Брокейн не перебил бы сотню наших людей. А теперь у нас в руках ценный заложник. Брокейн не нападет на нас из боязни, что мы убьем его сына. И ты говоришь, что за неделю путешествия не догадался, что Руан понимает наш язык? Ну-ну, Ксант, я удивляюсь тебе. Что еще этот человек знает о нас, о чем мы не подозреваем? — Она стегнула лошадь и поравнялась с Руаном.