Он поднял свой бокал.
— Выпьем за это. Спасибо.
Мы выпили, а потом я уставилась на то, что осталось в бокале.
— Чертовски хорошая «Маргарита», даже если не фруктовая.
— Фруктовая «Маргарита» — это не «Маргарита». Ее стоит назвать как-то иначе. В состав настоящей «Маргариты» входит текила, апельсиновый ликер, сок лайма и биттер (прим. Биттеры — крепкие алкогольные напитки, основным профилем которых является горький вкус). Всё. Ни больше ни меньше.
— Ну, эта хороша, уж поверь.
— Спасибо, — он снова поднял бокал.
— Так, как они тебя нашли?
— Кто нашел?
— Шоу, — сказала я. — Как они нашли тебя? Ты ходил на прослушивание? Тот придурок сказал, что его нашли в закусочной с сэндвичами.
— Долгая история. Готова?
Люблю его истории. Я нетерпеливо кивнула.
— Конечно.
Лэс сделал еще один глоток и поставил бокал на столик, разделяющий наши кресла.
— В Вегасе был агент, которого я встретил как-то в Cosmopolitan. Он думал, что я подхожу для нескольких проектов, и в итоге один проект перешел в другой. Потом вдруг я осознал, что он раскрутил меня.
— Вау, — сказала я, — ты учувствовал в проектах как модель?
— Да, я рекламировал одежду, мотоциклы, пистолеты, пиво и обувь. Не важно. Кстати, я люблю Диснейленд…
— Подожди секунду. Диснейленд? Типа Микки Маус и Дональд Дак?
— Была там когда-нибудь?
— Нет. Прости, что перебила. Просто хотела убедиться, что расслышала правильно. Ты перескочил с пистолетов на Диснейленд. Продолжай.
Он хихикнул.
— Диснейленд позволяет любому оставаться молодым.
Его глаза были полны восхищения. То, с каким пылом он говорил о Диснейленде, заставило меня взглянуть на него по-другому. Из забавного байкера Лэс быстро превратился в полного очаровашку.
— Так вот, — продолжал он. — Вернемся к истории. Я подружился с фотографом одной линии футболок. Я попросил его устроить фотосессию со мной в Диснейленде, чтобы добавить фото к портфолио. Он согласился, и когда мы фотографировались, мимо нас прошёл маленький мальчик. Он был напуган и плакал, было ясно, что потерялся. Я взял его за руку и отвел к работникам парка. Он заплакал еще сильнее, — Лэс ухмыльнулся и, казалось, стал более эмоциональным. После продолжительной паузы он продолжил.
— Он не хотел, чтобы я уходил. По какой-то причине он доверял мне. Я кхм… Я посадил его на плечи, и мы начали искать его родителей. Все это время Рэджи фотографировал нас. Рэджи профи в импровизации и экспромтных фотографиях, а мы предоставили ему хорошую возможность. Наверное. После 15 минут или около того малыш увидел свою мать и закричал.
Он снова замолчал и потянулся за коктейлем. Его нижняя губа дрожала — понятно, что этот рассказ дается ему нелегко. Интересно, что могло случиться дальше?
— Его родители прибежали, и, конечно же, мать радовалась, что он в порядке. А отец? Совершенно другая история. Он начал толкать меня и утверждал, что я забрал его мальчика… это было ужасно.
— Что случилось?
— Люди, которые видели все с самого начала, рассказали ему правду, и, в конце концов, он извинился. Вот только это все разрушило. То, что должно было стать моментом радости, превратилось в проявление злости и ненависти. В Диснейленде. Ладно, это не та история. После того как всё успокоилось, к нам подошла женщина и начала задавать нам вопросы. Я принял это тогда во внимание, потому что был все еще потрясен тем, что отец парня вел себя как мудак. Но в следующее воскресение?
Он широко раскрыл глаза.
— Что?
— Я на первой полосе LATimes с мальчиком на плечах. Статья о человечности.
— Офигеть! Это круто.
— Оказывается, Келли позвонила Реджи, который отправил фотографии в газету. Реджи познакомил ее с Лукасом, моим агентом, а Лукас позвонил мне. Я прошел кастинг, и вот я здесь.
— Вау. Хорошая история.
— Спасибо.
— Так вот как они нашли тебя, но зачем ты здесь? — спросила я. — Какая цель?
Он посмотрел через плечо, заметил Бобби и повернулся ко мне.
— Расскажу позже.
Я хихикнула.
— Трудно привыкнуть, да?
— К камерам?
— Ага. Они повсюду.
— Мы согласились сниматься, — сказал он. — Он просто делает свою работу.
— Пожалуй.
— Хочешь поехать поесть тако?
Я взяла коктейль.
— На байке?
Он засмеялся.
— Ты, должно быть, не слышала, что я говорил Келли утром.
— Слышала, — сказала я. — Громко и отчетливо.
— Вот тебе и ответ.
— С удовольствием, — ответила я.
Лэс прочистил горло и посмотрел на Бобби.
— Роберт, — сказал он. — Собирай всю шайку, мы поедем есть тако.
Я допила «Маргариту», встала и взяла полотенце.
— Мы собираемся быть честными, да? Полностью?
Я кивнула.
— Конечно. В чем дело?
Он встал и приобнял меня за плечи.
— У тебя милейшая маленькая попка… кстати, думаю, это лучшая попка, которую я когда-либо видел. Я просто подумал, что это надо сказать.
Это не было сексуальным намеком или фразой для съема. Он сказал игриво, но лишь констатировав факт, ничего большего. Закончив говорить, Лэс направился к двери. Его рука все еще лежала на моем плече, так что я пошла вместе с ним, удивленная тем, что он не такой, каким я его представила. Пока что мне все нравилось в Лэсе, и не было причины полагать, что он собирается менять мое мнение о нем.
И это меня беспокоило.
Глава 5
Уже примерно 15 минут как мы ехали на юг от Сан-Диего, почти до границы с Мексикой. Чула-Виста (прим. Чула-Виста — город, расположенный в округе Сан-Диего (штат Калифорния, США) с населением в 210 000 человек по статистическим данным переписи 2005 г.) был расположен на краю залива Сан-Диего Бэй (прим. Сан Диего Бэй (San Diego Bay) — бухта, залив Сан-Диего, на побережье которого расположен город с тем же названием), в 10 минутах от Тихуаны, Мексика. По крайней мере, поездка была интересной. Специально оборудованный фургон Сабурбан следовал за нами и снимал нас на протяжении всего пути (прим. Chevrolet Suburban, классифицируется как SUV — «спортивно-утилитарный автомобиль» — североамериканский тип автомобиля для перевозки грузов и пассажиров, легкий грузовик или полу-фургон, внедорожник, также его называют джипом).
Когда мы приехали в закусочную «Тако от Роберто», я посмеялась про себя. Закусочная с тако (прим. Та́ко (исп. taco; обычно во мн. ч. — tacos) — традиционное блюдо мексиканской кухни. Тако состоит из кукурузной или пшеничной тортильи c разнообразной начинкой) была похожа на магазин с пончиками в ЛА (прим. Лос-Анджелесе), который мы посещали в прошлый раз. «Тако от Роберто» был таким же маленьким, старым и особенным — не хватало только крыши в виде тако. Кроме того, на вывеске был изображен усатый мужчина, одетый в непропорционально большое сомбреро.
Как только мы подъехали к стоянке, я сняла шлем.
— Только не говори, что ты тоже здесь был?
— Несколько раз.
— Но ты живешь в 5 часах езды отсюда.
— 5 или 6. Ага. Но тако здесь чертовски хороши.
Лэс повесил шлем на ручку байка и слез с него. Одетый в джинсы, старую майку и сапоги, он выглядел как бандит. Я не могла не задаться вопросом, что думали люди, когда первый раз его видели.
Фургон Сабурбан остановился рядом с байком, закрывая нам вид на ресторан.
— Кто-нибудь из вас, ублюдков, говорит на испанском? — спросил Лэс у команды.
Все трое посмотрели друг на друга, потом на Лэса.
— Нет.
Лэс кивнул, усмехнулся и подошел ко мне.
— Готова?
Я удивилась его вопросу насчет испанского, но ничего не сказала. Мы обошли вокруг Сабурбана и вдоль автостоянки в сторону входной двери. Его уверенность и некоторая развязность добавляла ему обаяния, придавая таинственности и темных граней ауры. Я прошла рядом с ним, чувствуя странную гордость, возможно, от того, что знала о его мягкой стороне, о которой никто другой не имел представления. На полпути к двери он поднял правую руку и показал операторской группе средний палец.
Лэс открыл дверь и придержал её для меня. Мне это понравилось.
— Спасибо.
Испанец, стоящий за стойкой, выглядел нервным. Он качал головой, пока мы рассматривали меню.