Джессика Хилдрет - Девушка на показ. Эпизод Один

Когда я почувствовала давление его длины, проникающей в мои влажные складочки, я обернула ноги плотнее вокруг его талии и закрыла глаза.

Я впилась зубами в нижнюю губу, как только он начал толкаться взад и вперед. Движение его бедер больше походили на искусство, чем на секс, но моя чрезмерно удовлетворенная киска не согласилась.

Это определенно был секс.

Я почувствовала покалывание и странное давление внутри себя. Неизвестно, была ли я на пороге очередного монументального оргазма, или это был неизбежный приступ, я открыла глаза.

Бобби был всего в нескольких дюймах от нас. Объектив камеры перемещался назад и вперед от моей талии к нашим очень довольным лицам. Я посмотрела ему между ног. Его шорты не смогли скрыть его радости.

Мои стоны не скрывали мою.

Убежденная, что нашла свое призвание в жизни, я на мгновение расслабилась, немного релаксации, видимо, все, что мне было нужно.

Давление внутри меня освободилось, отправив меня в состояние оргазменного блаженства, или того, что я никогда не знала.

Я выгнула спину и закричала, позволяя узнать о моем удовольствии всей Южной Калифорнии. Дыхание Ретта стало затруднительным и после прерывистого вздоха, последовал глубокий стон его удовлетворения.

Его член разбух в два раза больше своего обычного объема, и с одним последним ударом Ретт кончил глубоко внутри меня.

Мои глаза распахнулись.

— О мой...

Он повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Бог, — выдохнула я.

Мое тело тряслось в течение нескольких секунд из-за Ретта. Когда в ушах наконец-то перестало звенеть, а дыхание замедлилось, он поставил меня на мои дрожащие ноги. Я посмотрела на него непонимающе, складывая руки на бедрах просто для того, чтобы удержаться от падения.

Хотя я не смотрела, но чувствовала присутствие Бобби рядом с нами. Он все снял. Несомненно, для него это будет опыт совершенно другого уровня.

— Какого хрена ты сделал со мной? — спросила я.

Ретт не сказал ни слова, но повернулся ко мне с греховной ухмылкой.

Это было все, что я могла сказать. Я покачала головой и опустилась на полотенце.

— Было чертовски горячо, — сказал он. — Я рад, что ты это сделала.

Я посмотрела вверх и усмехнулась, сделав рукой жест, будто держу воображаемый бокал высоко в воздухе, как делают, когда произносят тост.

Вот тебе и второй шанс.

Прошло два дня с тех пор, как мы доставили друг другу удовольствие у бассейна. Ретт стоял у дальнего края кухонного острова. Его темно-синяя футболка и руки были покрыты мукой, а лицо выражало всю суть его характера. У нас не было секса с того дня в бассейне, но это, кажется, не то, что нам нужно.

Мы были слишком заняты, просто веселясь.

Он зачерпнул томатный соус и потянулся за сыром.

— Это будет отлично.

Совместное приготовление пищи — очень интимный процесс, я бы и не догадалась, что буду им безгранично наслаждаться. После равномерного нанесения соуса на тесто для пиццы, Ретт начал посыпать его сверху сыром.

— Вот еще, — сказала я и пододвинула к нему разделочную доску.

Пепперони, вареные колбаски, нарезанный лук, сладкий перец, свежий базилик и грибы. Все было свежее и идеально мной нарезанное.

Он взглянул на разделочную доску, посмотрел на меня, потом нахмурился.

— Я не собираюсь класть это дерьмо.

Сначала я подумала, что он шутит, но судя по выражению его лица, это была не шутка.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я простодушно.

Он зачерпнул горсть колбасы.

— Чертовы овощи! Они все испортят.

Испортят?

Я люблю лук и перец на пицце. Я могу отказаться от грибов, но не от этого.

— Думаю, они сделают только лучше, — произнесла я с улыбкой. — Еще вкусней.

Ретт схватил горсть пепперони и покачал головой.

— Только не на моей пицце.

«Его» пицце?

Я считала, что это «наша» пицца!

Я уставилась на него в неверии, прилагая все усилия, чтобы не показать свое разочарование.

— Просто положи их на половину круга.

Он методично раскладывал ломтики пепперони на пицце, но, услышав мою фразу, остановился и посмотрел прямо на меня.

— Навряд ли. Они все испортят.

— Лишь на половину, — предложила я, убедившись, что он понял, что я хотела положить овощи только на ту часть, которую намеревалась съесть

— Я сказал «нет»! — заявил он. — Выбрось это дерьмо на помойку.

О, вау!

Его реакция могла показаться пустяком для многих женщин, но не для меня. Моя неспособность принять тот факт, что он мог легко превратиться в мудака, вероятно, и была причиной, почему я не вступала в длительные отношения. Я всегда старалась идти навстречу своему партнеру, но я не тряпка и никогда не буду ей.

Яженщина, но не такая женщина.

Если он может так легко выйти из себя из-за такой простой вещи, как приготовление ужина, подозреваю, что для него естественно вести себя как придурок при любой необходимости.

— Делай, как хочешь, — ответила я. — Я положу лук и перец сверху, когда ты закончишь.

Он впился в меня взглядом.

— Ты не положишь это дерьмо на мою пиццу!

— После того, как ты ее приготовишь, — зарычала я. — Я разрежу ее, бл*дь, пополам и положусвоедерьмо насвоюполовину!

Он оглядел меня с ног о головы, затем уголок его рта приподнялся.

— Ты не захочешь, чтобы твоя задница пострадала из-за этого.

— Задница пострадала? Серьезно? Мы делали вместе пиццу. Это должно было быть весело, но ты решил вдруг стать мудаком. К черту все! Я поем что-нибудь другое.

Он пожал плечами и взял еще мяса, чтобы добавить его на пиццу.

— Как хочешь.

Я скрестила руки на груди и отвернулась, только чтобы найти Бобби, стоящего в нескольких футах и снимающего весь конфликт. Я потянулась к объективу камеры, сжала кулак и подняла средний палец.

— Выключи эту хренотень!

Он опустил камеру и сделал несколько шагов назад.

— Так ты действительно уходишь? — спросил Ретт.

— Да. Действительно, — бросила я через плечо.

Я подняла свой бокал и пьяно посмотрела на Фрэнки одним глазом. Было бы легче держать глаз открытым, если бы не приходилось закрывать другой.

— Так что у тебя есть из еды? Я голодна.

Мужчина наклонился и оперся локтем о барную стойку, потом поднял руку к подбородку. На его губах появилась легкая улыбка.

Я попыталась ответить улыбкой на улыбку, но с треском провалилась. Из уголка моего рта вытекло немного слюны. Вытерев ее тыльной стороной ладони, я уставилась на бармена своим опьяневшим глазом.

— Ты милая, — он кивнул в мою сторону. — Что с глазом?

— Милая и голодная. Думаю, он устал. Либо так, либо он пьян.

— Возможно, и то, и другое. Ты должна была съесть что-нибудь перед тем, как начать фестиваль «Маргариты».

Я усмехнулась.

— Теперь ответь мне.

Он встал и постучал себя по груди указательным пальцем.

— Бармен не нянька. Если я дам меню, ты сможешь прочитать его?

Я попыталась сделать еще один глоток, но большая часть напитка оказалась на моем лице.

— Давай, удиви меня. Любимое блюдо посетителей.

— Еда из бара в основном так себе, но наша пицца убийственная. У нас она всегда свежеприготовленная. К сожалению, она только одного размера, большого, но именно на пицце мы и специализируемся.

Я попыталась вытереть липкую смесь манго с подбородка.

— Чертова пицца!

Он вздернул бровь.

— Ты имеешь что-то против пиццы?

— Обычно нет, но... — я замялась, однако продолжила. — У меня был плохой «вечер пиццы». Долгая история. Что на нее можно положить?

Он пожал плечами.

— Что угодно.

— Лук, перец, пепперони, вареные колбаски и свежий базилик?

— Конечно. Значит, вот как тебе нравится?

Я кивнула.

— Ага, а можно нарезать овощи тонкими и длинными пластинками, а не мелкими кусочками?