Келли Орам - Девушка в сердце

– Детка, что случилось?

Я ни за что не расскажу ему, что мое сердце разбито из-за Эрика. Честно говоря, я даже не уверена, что мой внезапный срыв произошел из-за безответной любви. Конечно, я расстроена, что он не ответил мне взаимностью, но это не та причина, по которой я решила уйти из бейсбола. Дело было в том, что лучшие друзья не посвятили меня в свои планы насчет выпускного, а товарищи по команде открыто высмеяли меня при всех.

Я наслаждаюсь теплом папиных рук, надеясь, что это объятие будет длиться вечно.

– Все в порядке. Мне просто нужен перерыв.

Отстранившись, папа смотрит на меня, нахмурив брови.

– С чего такие перемены?

Я пожимаю плечами.

– Мне надоело быть посмешищем. Всю свою жизнь я упорно трудилась, оттачивая навыки в спорте, который не может предложить мне никакого будущего. Разве в этом был смысл? И чем мне пришлось пожертвовать, чтобы стать той, кто я есть?

Папа становится еще мрачнее, словно я только что его оскорбила.

– Что это значит? Что не так с тем, кто ты есть?

Я разворачиваюсь и падаю на диван.

– Я не нормальная, пап. Я не такая, как другие девчонки. Они не хотят со мной дружить, а парни не хотят со мной встречаться. Никто не знает, что делать с пацанкой, которая занимается мужским спортом, не носит милые наряды, не красится и дружит только с парнями. Внимание журналистов только ухудшает ситуацию. Ребята в школе смеются надо мной. Даже моя собственная команда смеется надо мной. Даже Эрик, Кев и Диего. Я ужасно от этого устала.

Папа явно расстроен. Я уже жалею, что обо всем ему рассказала: теперь он будет думать, что это его вина. Мы потеряли мою маму, когда мне было шесть лет. С тех пор я была единственной девочкой в папиной жизни. И так уж вышло, что я была единственной девочкой в своей жизни.

В этот момент папа опускается на диван рядом со мной и прячет лицо в ладони.

– Прости, Чарли. Это моя вина. Я ничего не понимаю во всех этих девичьих вещах.

Я кладу руку ему на колено и сжимаю пальцы, пытаясь его утешить.

– Ты не виноват. Ты делал все, что мог. Мама умерла, а за ней и бабушка. Вы с дедушкой и твоей командой вырастили меня, и я этим горжусь. Я всегда любила свою жизнь. Просто… сейчас мне нужно разобраться в себе.

Несколько минут мы сидим в полной тишине, пока мой телефон не начинает звонить. Папа бросает на меня вопросительный взгляд, когда я отключаю звук и откладываю мобильный.

– Это Эрик. Я не хочу с ним разговаривать, – объясняю я.

Папа колеблется, словно хочет что-то сказать или по крайней мере задать еще несколько вопросов, но вместо этого он произносит лишь:

– Я могу что-нибудь сделать?

Я бы с удовольствием приняла его помощь, если бы знала, что вообще может мне помочь. Я даже не знаю, чего я хочу. Я знаю лишь то, что мне грустно, и Эрик – последний человек на планете, которого я бы хотела видеть.

– Нет. Думаю, мне стоит немного помахать битой. Избавиться от накопившейся энергии.

Папа окидывает меня внимательным взглядом, но затем согласно кивает.

– Хочешь, я буду подавать тебе мяч?

– Нет, спасибо. Я использую сетку.

– Хорошо. Но ты придешь на игру сегодня вечером?

Я задумываюсь. Остаться дома и хандрить или пойти на стадион и занять свои мысли игрой хотя бы на пару часов? Ответ очевиден.

– Да, я приду, но сегодня я буду одна.

На папином лице появляется неуверенная улыбка.

– Как скажешь. Я выхожу через полтора часа.

– Я буду готова.

Наклонившись вперед, папа целует меня в лоб.

– Я всегда на твоей стороне, детка. Что бы ни случилось.

– Я знаю, пап. – Я медленно поднимаюсь на ноги. – Скоро увидимся.

– Приходи в себя.

Я переодеваюсь в форму для тренировок и направляюсь на задний двор, к нашей бейсбольной сетке. (Еще одна причина, почему хорошо иметь богатого отца, помешанного на бейсболе.) Весь следующий час я не думаю ни о чем, кроме тренировки. Смахнув с лица капли пота, я в очередной раз замахиваюсь битой, как вдруг из дома раздается два мужских голоса. Один из них принадлежит отцу, но второй кажется мне незнакомым. Это точно не Эрик, Кев или Диего: они говорят гораздо громче.

Я выключаю машину, подающую мячи, и выхожу из сетки как раз в тот момент, когда на задний двор выходит папа в сопровождении Джейса. Очень странно видеть его в моем доме, стоящим прямо напротив меня, рядом с моим отцом. Я никогда не приглашала в гости товарищей по команде, хотя они наверняка были бы в восторге. Даже не знаю, почему я никогда их не звала. Пожалуй, я слишком ценю свои границы. Мне не нравится, когда малознакомые люди вторгаются в мое пространство. А еще дело в том, что мой дом выглядит немного безумно, и я не хочу показаться хвастуньей. Команда и так относится ко мне иначе, потому что они знают, кто мой отец. Если бы они побывали в нашем особняке с тренировочной сеткой, целым бейсбольным полем на заднем дворе и кучей других крутых штук – наши отношения стали бы куда более напряженными.

Поэтому я не знаю, как относиться к внезапному визиту Джейса. Мы никогда не были близкими друзьями. Он – милый парень, отличный шорт-стоп и хороший капитан. Наши отношения можно назвать приятельскими, но мы никогда не говорили ни о чем, кроме бейсбола. До сегодняшнего дня, ведь он пригласил меня на свидание. Я была так ошарашена, что мой мозг совершенно отключился. Должно быть, я выставила себя полной дурой.

Джейс такой красивый, и милый, и гораздо более популярный, чем я. Он мог бы встречаться практически с любой девушкой в школе, поэтому мне непонятно, зачем ему звать меня на свидание. Если это вообще свидание. Может, он подразумевал, что мы пойдем на игру как друзья. Я не знаю, как это работает. Мне просто не с чем сравнивать.

Но ведь он обнял меня в кабинете тренера, и это было необычное объятие. Он крепко прижал меня к себе: такое произошло со мной впервые. Это было приятно. Значит ли это, что мы стали друзьями? Настоящими друзьями, а не просто товарищами по команде? Как мне вести себя в его присутствии? И что мне ему сказать? О, привет, Джейс. Я знаю, что мы не друзья, но позволь мне взвалить свою психологическую драму на твои плечи. Я не знаю, как быть девушкой, и Эрик меня не любит… хнык-хнык-хнык. Да уж. Звучит так себе.

Прочистив горло, папа нарушает неловкое молчание.

– Смотри, кого я нашел.

Джейс неловко улыбается.

– Привет, Чарли.

– Что ты здесь делаешь?

Он кривится, и я вздрагиваю. Это было грубо. Правильно, испорти все еще больше, Чарли. У тебя это хорошо получается.

Джейс потирает шею и опускает глаза, а его щеки покрываются румянцем. Он выглядел точно так же, когда звал меня пойти с ним на игру. Какой же он милый.

– Извини, мне стоило позвонить. Просто я за тебя волновался и хотел узнать, как ты себя чувствуешь. В кабинете тренера ты выглядела такой расстроенной.

Я прищуриваюсь.

– Так ты пришел не для того, чтобы отговорить меня от ухода из команды?

Он поднимает взгляд, и на его лице появляется неуверенная улыбка.

– Ну и для этого тоже.

Папа наблюдает за нами так внимательно, будто мы играем в пинг-понг, и почти что слышу, как в его голове крутятся шестеренки. Папа не хочет, чтобы я бросала бейсбол. Я вижу это в его глазах. И он знает, что Джейс – капитан моей команды.

Из-за плотного графика на работе папа редко приходит на мои игры, но как только у него выдается свободная минутка – он посещает наши тренировки. Он знает всех парней в команде и постоянно спрашивает меня, почему ребята не приходят к нам в гости. Думаю, он хочет, чтобы я была более социально активной.

Отец снова смотрит на меня, переводит взгляд на Джейса, и в его глазах пробегает огонек. Когда он открывает рот, я уже знаю, что он хочет сказать, но не могу его остановить. Иначе я поведу себя очень грубо по отношению к Джейсу.

– Ты занят сегодня вечером? – спрашивает папа. – Не хочешь пойти на игру вместе с нами? У Чарли отличные места в первом ряду, и я могу провести небольшую экскурсию или познакомить тебя с ребятами.

Глаза Джейса распахиваются так широко, что рискуют выпасть из глазниц. Это очень мило. Мне приходится отвернуться и прикусить щеку, чтобы скрыть улыбку.

Дело вот в чем: я не только не приглашала свою команду в гости, но и не знакомила их с папой. Конечно, они знают, кто он такой, и видели, как он приходит с тренировки, но не более того. Может быть, это эгоистично с моей стороны, но я чувствую себя неловко. Отец этого не понимает, ведь он обожает помогать другим людям. Он бы с удовольствием достал для моей команды билеты на весь сезон и организовал бы частную тренировку с профессиональными игроками, если бы я ему позволила.