Тихое мяуканье привлекло внимание Кейтлин.

― О-о-о!

Она наклонилась и взяла на руки кошку до того, как он успел ее предупредить.

― Откуда она пришла?

― Осторожно. Она... ― Лукас не закончил предложения, удивленный тем, что его обычно злобная как змея кошка позволила Кейтлин не только взять на руки, но и перевернуть себя на спину, чтобы почесать животик.

― Разве ты не милашка?

Кейтлин ворковала с кошкой, гладя на нее, пока та громко мурлыкала. Когда Кейтлин перевела взгляд на Лукаса, он увидел подлинное удивление на ее лице.

― Я должна признаться: не думала, что ты любитель кошек.

Он лишь пожал плечами, пытаясь скрыть, сколько этот глупый комок шерсти для него значил.

― Она была бездомной. Я нашел ее на парковке. У нее блох было больше, чем шерсти. Я приютил ее, накормил, думая, что на следующий день оставлю ее в приюте для животных. Как можешь заметить, этого не произошло. Она у меня уже шесть месяцев. Похоже, животное объявило пентхаус своей территорией. Она меня терпит и позволяет мне здесь жить, ― пошутил он.

Кейтлин улыбнулась, явно будучи в восторге от его истории.

― Это так здорово. Как ее зовут?

― Сначала я назвал ее Калико (прим.: трёхцветная кошка — домашняя кошка с пятнами чёрного, белого и рыжего цветов; английское название — Calico cat — произошло от вида хлопчатобумажной ткани, изобретённого в Каликуте), потому что не собирался ее оставлять. Но потом сократил до Калли. Обычно она не любит незнакомых людей, так что будь осторожнее. Калли царапала и кусала мою домработницу пару раз, когда она приходила убираться. Теперь они обходят друг друга стороной.

Кейтлин равнодушно пожала плечами.

― Она такая душка!

Она ласкала Калли, а Лукас наслаждался тем, как они смотрелись вместе. А потом, увидев, как ее руки слегка дрожали, он понял, что она тянула время. Пришел час продолжать игру.

― Положи кошку на пол, Кейт.

И после этих слов напряжение вернулось. Кейтлин не шуточно разозлила его в ресторане.

Он озвучил ей свои желания, но она осталась неподвижной. Кейтлин напряженно на него смотрела, пока, наконец, она не нагнулась и не поставила Калли на пол. Когда она разогнулась, то не начала раздеваться.

― Я не люблю ждать.

Он слишком на нее давил. Если он продолжит в том же духе, то она скажет стоп-слово и уйдет.

Или так он думал.

До тех пор, пока она не повернулась к нему спиной и не сняла свое платье через голову, тем самым дав ему возможность полюбоваться на ее голую задницу, пока снимала туфли. На ней оставались чулки, и он задумался, не оставить ли их на ней? Они выглядели чертовски сексуально на ее ножках. Он сразу же передумал, когда она наклонилась, чтобы спустить их с ног.

Ее задница взывала к тому, чтобы ее отшлепать. Его ремнем. Ночь длинная, и он намерен показать ей, что случается с сабмиссив, который не подчиняется своему Дому.

Она все еще стояла к нему спиной. Она должна была понимать, что такая позиция ему не понравится. Но вместо того, чтобы поправить ее, он решил посмотреть, что она сделает дальше.

Через пару мгновений к сброшенной одежде добавился и лифчик.

А потом она повернулась.

Ее руки оставались по бокам, позволяя себя осмотреть. Он снова был поражен ее уверенности в себе. Она была красива и отлично это знала. Не вызывающе и заносчиво, а в том смысле, что у нее хватало чувства собственного достоинства, чтобы сказать: «Я люблю себя такой, какая есть, со всеми недостатками. Ты можешь либо это принять, либо отвалить».

Кто-то привил ей высокую самооценку.

Лукас был доволен.

И полностью покорен.

Кейтлин опустилась на колени, раздвинув их и положив на них руки ладонями вверх. Она хорошо училась. То, чего ей не хватало в практике, такая умная женщина смогла подчерпнуть в других источниках.

Лукас продолжал стоять, вбирая в себя этот образ. Все это время Кейтлин не поднимала свой взгляд, и он мог чувствовать, что этот момент так же важен для нее, как и для него.

Не сумев противостоять желанию прикоснуться к ней, он подошел и положил руку на ее щеку, приподнимая ее голову вверх, чтобы она на него посмотрела.

Подчинение кому-то было как на физическом уровне, так и на ментальном. Он хотел убедиться, что Кейтлин это понимала.

― Кому принадлежит твое тело?

Она не сомневалась.

― Тебе, ― и так как она не перестала бороться с этим, с ним, тихо добавила: ― пока что.

Этим словом она определила свою судьбу. Он взял ее за руку и потянул вверх, чтобы она встала. Не ослабляя свою хватку, он подтолкнул ее к стулу, который стоял рядом с окном. И через секунду он перекинул ее через свои колени.

Ее шок позволил ему легко провернуть этот трюк, но ее заторможенность была короткой. Кейтлин уперлась в его ноги, чтобы подняться, но Лукас остановил ее, сильно ударив по ее голой заднице.

― Ай!

Он опять ее шлепнул. И еще раз.

Лукас не чувствовал, что стоило дать ей передышку, чтобы привыкнуть или принять ситуацию. Она знала, как остановить его, знала, что нужно сказать. До тех пор пока она не произнесла свое стоп-слово, он был намерен показать ей, кому именно она принадлежала.

И не только сейчас.

― Я собираюсь поцеловать тебя, Кейтлин.

Она перестала вырываться, даже приподнимала свою задницу в предвкушении шлепков до того момента, как он заговорил.

― Нет.

Лукас замер на пару секунд, ее отказ покачнул его спокойствие. Он никогда бы не ударил женщину в порыве злости. Хотя, подумав, он решил, что это не было злостью. Не та, о которой могла она подумать. Ему было наплевать, что она сказала ему «нет. Он был расстроен из-за того, что Кейтлин отрицала то, чего так безнадежно хотела.

Он откинулся на стуле и вытащил ремень из петель брюк. Задница Кейтлин была розовой от шлепков. Она громко и тяжело дышала. А потом застонала, когда он провел сложенным вдвое ремнем по ее чувствительной заднице.

― Для меня не существует слова «нет», Кейт.

Она посмотрела на него, ее губы были плотно сжаты.

― Я буду целовать тебя. Всю ночь.

Женщина покачала головой, но так и не сказала стоп-слово.

― Чего ты хочешь? ― спросил он, прекрасно зная, что она ответит.

― Ремень, ― придушенно выговорила она.

Кейтлин хотела этого, жаждала боли и огромного удовольствия от жалящих ударов. И он даст то, чего она хотела. Боже, он и сам этого желал. Но не сейчас. Пока она не поймет, что значило настоящее подчинение.

Он взял ее за предплечье своей свободной рукой и перевернул так, чтобы она сидела на его коленях. Она дернулась, ей все еще было больно от порки.

― Я тебя поцелую, ― ответил он.

Она не получит, чего хочет, пока не даст ему то, чего хотел он.

В уголках ее глаз собрались слезы. Она готова выполнить его приказы, вытерпеть удары ремнем, шлепки, но не его поцелуи.

Лукас не собирался быть отвергнутым. Если она не пойдет ему навстречу, все будет кончено. Он отвезет ее домой и на этом все, хоть ему и будет смертельно тяжело.

Он обхватил ее лицо рукой.

― Я тебя поцелую.

Он крепко держал ее, чтобы она не смогла отвернуться. Лукас наклонился и поцеловал ее. Мягко. Нежно.

Не было секретом, что Кейтлин предпочла бы более грубый поцелуй. Более требовательный.

Она подтвердила его мысли, укусив его за язык. Сильно укусив.

Он дернулся назад, но вместо того, чтобы отреагировать так, как она хотела, он прижался губами к ее щеке, скользнув ими по нежной коже к уху. Он ласкал ее губами, ртом и языком.

Кейтлин схватилась за его волосы и потянула назад, достаточно сильно, чтобы ему стало больно. Он лишь нежнее продолжил ее целовать, слегка втягивая мочку уха в рот, дразня ее языком.

― Черт возьми, Лукас! Перестань.

― Нет.

Она говорила любые слова, кроме одного. Того, которое оттолкнуло бы его. Она пыталась сопротивляться любым чувствам, которые могла испытывать к нему, кроме презрения, но у нее не получалось. Она начинала видеть в нем не только монстра. Об этом говорили ее действия.

Он уже давно жил как Лекс Лютор (прим.: Александр Джозеф Лю́тор — вымышленный персонаж, суперзлодей «DC Comics» и заклятый враг Супермена). Но Лукас хотел хоть раз быть Суперменом.