― Что ты делаешь?
― Заставляю тебя потрудиться, чтобы связать меня.
Он еще не слышал более дерзких слов. И они оказались очень кстати.
Все страхи, каждая капля стресса, любая плохая мысль покинула его, пока он стоял на противоположной стороне кровати, позволяя своему внутреннему Дому поиграть.
― Кейт, у тебя две секунды, чтобы принять нужную позу.
― Или что?
Он не стал отвечать на ее подначку. Мужчина сказал две секунды, а значит, имел в виду именно столько.
Лукас действовал быстро. Кейтлин ждала устного ответа, и его неожиданное движение застало ее врасплох. Он запрыгнул на кровать и схватил ее за запястье, чтобы она не успела ускользнуть на другую сторону.
Она с удивлением ойкнула, когда он притянул ее к себе. Она не шутила в борьбе с ним. Кейтлин отчаянно пыталась вырваться из его захвата, ее попытки были безуспешны. Через пару секунд она уже лежала лицом вниз, а он оседлал ее бедра, чтобы она не двигалась.
Девушка все еще пыталась столкнуть его с себя, он же схватил одной рукой ее запястья и завел их за спину. Даже тогда она продолжала извиваться в поисках способа освободиться.
Он сжимал свой захват на ее запястьях до тех пор, пока она не охнула от боли.
― Закончила? ― спросил он.
Кейтлин тяжело и громко дышала, без сомнения испытывая напряжение и страх. Она никогда не испытывала его подобным образом, всегда подчинялась его приказам.
Лукас протянул одну руку к изголовью и отвязал веревку, другой ― продолжал удерживать запястья Кейтлин.
Как только веревка была у него в руке, он обвязал ею запястья Кейтлин, а так как веревка была длинной, он также обмотал ее вокруг ее локтей. Он связывал крепко, и Кейтлин это чувствовала. Лукас вспомнил их первую ночь на яхте, он хотел бы туда вернуться. Вернуться в начало, пока он не испортил все к чертям.
― О, Боже, ― прошептала она.
Он слышал все возможные интонации в исполнении Кейтлин ― от взбешенного до дразнящего, от печального до испуганного. Его любимый ― это благоговейный шепот, который говорил, что она возбуждена вне всякого контроля.
Лукас встал на колени рядом с ней после того, как убедился, что узел закреплен. Убрав волосы с ее лица, он приподнял ее голову так, чтобы их глаза встретились.
― Я с самого начала тебе сказал, Кейт. Ты не будешь мной манипулировать.
Это единственное предупреждение, которое он сделал. Остальное будет испытанием для них обоих.
Лукас встал и вытащил коробку из-под кровати. У них обоих за очень короткое время накопилось большое количество секс-игрушек. Если быть честным, то девяносто девять процентов приобретений сделал он сам. Она сделала его ненасытным. И что хуже всего, он хотел испытать все с ней. Абсолютно все. Каждую извращенную эротическую фантазию.
Кейтлин дразнила его, что ко Дню Святого Валентина они испробуют все сексуальные позы, если он не притормозит.
― А сейчас я собираюсь положить тебя в ту позу, которую я хочу. Не верю, что ты последуешь моим приказам.
Лицо Кейт покраснело, но она ничего не ответила, полная решимости испытать его. Ее ошибка.
Взяв анальную пробку среднего размера, смазку и еще одну веревку, он опять сел на кровать. Ее глаза расширились. Они раньше немного экспериментировали с анальной пробкой меньшего размера, но эта потребует от нее усилий.
Лукас схватил ее за бедра и приподнял задницу, вынуждая ее согнуть колени. Так как ее руки были связаны за спиной, она не могла поднять ни свою голову, ни грудь от матраса. Пришло время заставить ее почувствовать себя еще беспомощнее.
Он обвязал веревку вокруг ее согнутых коленей, а потом закрепил ее вокруг талии. Она пошевелилась, проверяя бондаж. Мужчина дал ей несколько секунд осознать, что она действительно в ловушке, а потом ударил ее по заднице.
Лукас специально выбрал такую позицию, намереваясь возродить воспоминания их ночи на яхте. Он надеялся напомнить Кейтлин о хороших временах. Помочь ей забыть, какой сволочью он был на прошлых выходных.
Кейтлин продолжала извиваться, пытаясь освободиться, но у нее этого не выйдет, пока он ей не позволит.
― Не двигайся, ― предостерег он ее.
Кейтлин хотела ему подчиниться. Правда, хотела. Но все, что с ней делал Лукас, было слишком идеальным, слишком умопомрачительным.
Она не собиралась с ним бороться, когда взбиралась на кровать. Ей очень нравился бондаж. Но она увидела что-то на его лице, что испугало ее так же, как и разбило ей сердце.
Лукас сказал, что любит ее. Кейтлин поверила ему и поняла, что осознать свои чувства и признаться в них было для него очень тяжело.
Не то, чтобы ей было намного проще в любовных отношениях. Пока Лукас охранял свое сердце с упорством питбуля, не позволяя никому проникнуть в него, Кейтлин поступала совершенно иначе. Она вручала свое сердце бесчисленное количество раз на блюдечке с золотой каемочкой все время не тому мужчине в надежде, что может быть он тем самым.
Сейчас они оба были испуганы. И это было очевидно. Он был незнаком с любовью, а она слишком часто обманывалась, а это значит, что они оба вступали на зыбкую почву.
Но они ни разу не колебались, когда дело доходило до секса. Это было прочным основанием. Возможно, ей не хотелось в этом признаваться, но это то, что у них было. Это и любовь, и надежда, что остальное тоже разрешится.
Это выражение беспомощности она никогда не видела у Лукаса. Он нуждался в этом моменте так же, как и она.
Лукас должен был найти в себе внутреннюю силу, и она хотела, о, ради всего святого, наконец-то, быть с тем мужчиной, который трогает не только ее тело, но и сердце, разум и душу.
Лукас подходил под это описание. Она не сомневалась.
Она дернулась, когда он выдавил холодную смазку прямо в ее задницу, а потом шлепнул по ней.
― Кейт.
Это было тихим предупреждением.
Оставаться без движения было невозможно. Все, что он делал, заставляло ее кричать, требовать больше, толкаться ему навстречу, а не наоборот.
Она думала слишком много. Опять.
Кейтлин закрыла глаза, отодвинула подальше все мысли, позволила себе расслабиться и чувствовать.
Анальная пробка, которую он выбрал, была больше той, с которой они обычно играли. На краткое мгновение, она задумалась, значит ли это то, что Лукас намерен взять ее так, трахнуть в задницу.
Эта мысль, как и все остальные, отступили в тот момент, когда он прижал кончик пробки к ее анусу. Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Ее действие было неверным, но она не должна об этом волноваться.
Лукас никогда не позволит ей причинить себе вред.
― Дыши, Кейт.
Она шумно выдохнула. По крайней мере, ей показалось шумно. В ее ушах звенело, кровь сильно пульсировала в ее венах. Так было постоянно: слишком интенсивно, слишком мощно.
Лукас был терпеливым любовником. Он доказывал это раз за разом. За каждым поступательным движением внутрь, которое производил он пробкой, следовало небольшое движение назад. Он давал ее телу привыкнуть к игрушке, и не торопился, позволяя привыкнуть к каждому более глубокому проникновению, которое делало ее более открытой.
Кейтлин перестала ощущать время: они могли провести в этой постели минуты или дни.
И вот с последним толчком самая широкая часть пробки погрузилась в нее.
Она охнула.
Лукас завершил овладение ее задницы поркой, той, которая заставило приятно зашевелиться игрушку внутри нее. Она застонала, моля его трахнуть ее.
Как она может одновременно чувствовать себя такой наполненной и такой опустошенной?
Когда порка закончилась, Лукас наклонился ниже и нежно поцеловал ее саднящие ягодицы, проводя теплым языком по ее пылающей коже.
― Я люблю тебя, ― прошептал он.
Ее киска сократилась, на секунду Кейтлин задумалась, могут ли простые слова заставить ее кончить.
― Я тоже тебя люблю, ― ответила она с облегчением, что, наконец, может их произнести.
Лукас в последний раз провел рукой по ягодицам прежде, чем опять подняться. Она расстроилась, когда он встал с кровати, но ничего не сказала. Девушка прекрасно понимала, что он возьмет ее тогда, когда будет к этому готов, и не на секунду раньше. И она также знала, что до тех пор он будет проверять ее возможности, доведет ее возбуждение до таких высот, которые Эвересту только снились.