Сара Болл - Девять месяцев

— О боже мой, — воскликнула Элис, — это Рейчел.

— Кто такая Рейчел? — спросила Мэгги.

— «Челюсти»! — сказали мы с Элис хором и засмеялись.

Она выходила из паба с тем самым мужчиной среднего возраста, с которым я видела ее в парке на вечеринке Оливера. Они были увлечены друг другом. Мужчина уже собирался запустить руку под топ Рейчел, как вдруг она заметила нас и увела его прочь.

— Вот черт, она возвращается.

— Привет, Элис, — подойдя, сказала Рейчел застенчиво, стараясь не смотреть на Мэгги и на меня. — Я просто хотела сказать — без обид, хорошо?

Мэгги наградила ее таким взглядом, который заставил бы деревья затрепетать и сбросить листву.

— Мы с Оливером расстались на прошлой неделе. Руперт сделал мне предложение, — и она продемонстрировала нам кольцо с камнем величиной с кулак. — По правде говоря, я не верю, что Оливер когда-нибудь повзрослеет. Тебе лучше забыть о нем, правда, Элис.

— Черт побери, — закричала Мэгги, — ты еще попроси поблагодарить тебя за то, что ты увела ее парня!

Рейчел отступила, краснея от стыда.

— Я не это хотела сказать, я просто имела в виду…

Мэгги поднялась и встала между ней и Элис. Я уже представила себе, как она закатывает рукава и пускает в ход кулаки. Рейчел пролепетала извинения и бросилась бежать, как испуганный заяц. Она нырнула под защиту своего мужчины и потащила его в сторону парковки.

— Присматривай за ней, — громко крикнула Мэгги вслед Руперту, — она кусается!

Я стояла голышом перед зеркалом и критически разглядывала свое отражение. Мой живот был все еще почти незаметным. До беременности я считала, что как только «залетаешь», так сразу проявляются печальные симптомы. Даже если срок всего три с половиной месяца, мне казалось, что я буду ходить, сложив руки на животе, пыхтя как утюг, и носить одежду размеров Гаргантюа. К моему удивлению, я даже испытала легкое разочарование оттого, что это не так. Я все еще носила джинсы, хотя не застегивала верхнюю пуговицу, и если бы вы увидели меня в одном из моих свободных платьев, то никогда не догадались бы о моем положении. Вы бы просто подумали, что я ем больше, чем обычно. Единственное, чем отличался мой живот от живота обжоры, — это ощущениями. Мой живот был тверже. Он не колыхался как желе, а оставался твердым, как накачанная мышца. Когда я вдыхала, он больше не втягивался внутрь, как бы я ни старалась.

Я разглядывала себя со всех сторон и заметила серебряную прожилку на левой груди. Я пригляделась внимательнее, потом облизнула палец и попыталась ее стереть, но ничего не получилось. Это была растяжка. Вот ужас! Зато сейчас мои груди были именно такой формы, о какой я всегда мечтала. Я улыбнулась своему отражению и стала позировать, но растяжка и округлый живот портили впечатление. Я угрюмо села, не желая одеваться.

Я вспомнила все телевизионные ток-шоу типа «Рики Лейк» или «Опра», в которых женщины, располневшие после родов, обвиняли в этом своих детей. Они горько плакали по распавшемуся браку и рассказывали о попытках суицида, и все по причине того, что родили на свет Брэда или Джошуа. А Рики или Опра кивали им в знак согласия и говорили: «Я чувствовала себя точно так же, пока мой личный тренер не изменил мою жизнь». Неужели мне предназначена такая же судьба? Ну хорошо, я никогда не была как Кейт Мосс[2], но это-то меня и беспокоило. Моя фигура все время колебалась от изящно-тонкой к крепкой и коренастой. На меня очень влияли окружающие обстоятельства. После Рождества я всегда два месяца голодала; если я не ужинала вечером, то наутро ощущала себя секс-богиней.

Я пыталась садиться на диеты, но это всегда заканчивалось полным провалом. Решение о диете каждый раз принималось после сильного объедания, когда мне казалось, что я никогда снова не почувствую голод и смогу прожить всю жизнь, перехватывая иногда кусочек тоста. Наутро, со стыдом вспомнив, как я объелась накануне, я отказывалась от завтрака. Через пару часов я уже чувствовала себя снова стройной и гордилась своей силой воли. Еще получасом позже запах кофе жестоко дразнил меня. Уровень сахара в крови резко снижался, а тело начинало требовать немедленной энергетической поддержки, чтобы не выйти из строя. Здоровая пища в данном случае не подходила, в ней маловато энергии, поэтому мне нужно было что-то жирное или сладкое. А приходилось сосать три фруктовые карамельки вплоть до самого ужина. Поэтому всякий раз, когда я чувствую, что мне необходимо сбросить пару килограммов, я обещаю себе заняться чем-то более здоровым и продуктивным, например курением.

Из всего вышесказанного я могу заключить, что если беременность и может повлиять на чей-то вес, так это точно на мой.

Я услышала, как принесли утреннюю почту, и бросилась одеваться. В конце концов, сегодня был День святого Валентина. Все еще оставалась слабая надежда, что Том умудрится угадать сроки работы заграничных почтовых служб и его открытка придет ровно в этот день. Кроме того, у меня мог оказаться тайный поклонник, любитель беременных женщин.

Я бросилась к почтовому ящику и стала перебирать конверты. Несколько счетов, рекламная брошюра от изготовителя бумажных салфеток, новая чековая книжка, письмо из местного колледжа, предлагающее мне взять их студента на недельную стажировку (бесплатный помощник, санитарная книжка), а это что? Похоже, внутри открытка, и на ощупь тоже напоминает открытку, распечатываем конверт — открытка! Я сразу узнала торопливый и корявый почерк Тома, это от него! УРА! Прижимая открытку к груди, я пустилась плясать джигу. Я была счастлива и старалась как можно дольше растянуть этот момент. Я устроилась в «уголке влюбленных» и начала разглядывать рисунок. На открытке были изображены двое влюбленных, целующихся в волнах, как в сцене из фильма «Отсюда в бесконечность». На берегу стоял дымящийся мангал и запотевшая бутылка пива. Подпись под рисунком гласила: «Сезонные поздравления из волшебной страны». Это была чертова рождественская открытка! Я открыла ее, пытаясь сдержать слезы разочарования, и прочитала:

Добрый день, Холли!

Надеюсь, что, несмотря на то что я приехал в Нью-Йорк только вчера, моя открытка дойдет до тебя точно к Рождеству. У меня уже полно незабываемых впечатлений. Я не могу дождаться завтрашнего дня, когда мы отправимся в горы Айерс смотреть закат и жарить барбекю. Тут так жарко, что я не вылезаю из душа, вот бы ты была рядом! Так хочется поделиться своими впечатлениями с близким человеком.

Я скоро напишу тебе еще или позвоню, как только смогу, передавай всем привет от меня.

С любовью, Том.

Вскоре, широко улыбаясь, в кафе появилась Мэгги.

— Ты получила?

Она выхватила из заднего кармана открытку, как револьвер из кобуры.

— А ты?

Я вытащила свою, тоже хранящуюся в заднем кармане, чтобы было удобно ее доставать. Мы обменялись открытками.

— Но это же рождественская открытка, — смутилась она.

Я сделала страшные глаза.

— Но она же пришла сегодня, значит, это тоже считается! Прочитай.

Я достала открытку Мэгги из конверта и внимательно изучила. Со вкусом, никаких дурацких сердечек и цветочков, а также голых тел. И она вряд ли куплена на бензоколонке. В целом, одобряю. Я прочитала текст.

Мэгги Мэй,

я все время думаю о тебе. Я рядом, и в один прекрасный день ты будешь моя, о да!

С любовью.

— Неплохо, — сказала я, вкладывая открытку обратно в конверт. — Звучит несколько странно, уж прости. Такое мог написать какой-нибудь асоциальный тип, может, серийный убийца, в лучшем случае грабитель, который живет со своей мамочкой и работает в магазине оружия.

— Или кто-то, кто знает меня довольно хорошо, чтобы помнить, что «Мир Уэйна» — мой любимый фильм, — сказала она в свою защиту.

Я вспомнила похожую сцену, где Уэйн стоит напротив «фендера стратокастера» и говорит почти те же слова, что в открытке.

— Я готова поверить в эту версию, можешь спать спокойно. Ты подозреваешь кого-нибудь?

Она помолчала, делая вид, что думает, будто не занималась этим все утро.

— Ну, пожалуй, это может быть Ной. Хотя с недавних пор он не казался мне таким страстным. Или Эйджей, тот студент, что приходит и тратит свою стипендию на кофе, предлагая мне угоститься за его счет, будто я работаю в пабе! Но лучше бы это был Ной.