Сара Болл - Девять месяцев

— Не стоит, тут рядом остановка такси. Возьму машину, — пробормотала я, не решаясь посмотреть ему в глаза.

— Холли, ты уверена, что у тебя все в порядке? Мне кажется, ты избегаешь меня.

Я ничего не ответила, стараясь глубоко дышать, чтобы успокоить бьющееся сердцебиение.

Он нежно погладил меня по голове, и я немного расслабилась. Потом уткнулась в его плечо и почувствовала запах его рубашки. Он опустил руку мне на спину и начал слегка ее массировать, и все мое напряжение испарилось. Чарли поцеловал меня в макушку, я почувствовала себя так хорошо, так спокойно. Казалось, это длилось вечность. Наконец я подняла глаза, и наши взгляды встретились. Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Я поцеловала его в ответ, и словно электрический ток пробежал по моему позвоночнику. С закрытыми глазами мне казалось, что я целуюсь с Томом. Любимый Том, с его лохматыми волосами и ленивой улыбкой…

Я резко выпрямилась и открыла глаза. Что, черт возьми, я делаю? Тошнота резко подкатила к горлу, и я вскочила, дрожа всем телом. Какая дура. Господи, я же беременна, я не могу целоваться с людьми каждый раз, когда мне нужно сочувствие. У меня есть некоторые обязательства. Я почувствовала себя дешевкой.

— Чарли, извини меня, пожалуйста.

— Нет, это ты меня извини, не стоило этого делать. Я потерял контроль над собой, — сказал он виновато, проводя рукой по волосам.

Тошнота вновь накатила, и я почувствовала, что меня сейчас вырвет. Я пробормотала что-то бессвязное и умчалась в поисках женского туалета.

Десятью минутами позже я вышла на ватных ногах из кабинки, чувствуя себя слабой и полностью опустошенной. Я выскользнула из главного входа и упала в первое попавшееся такси.

Я отхлебывала чай и с отсутствующим видом барабанила пальцами о стенку чашки.

— Честно, Хол, ты слишком много нервничаешь! Тебе нужно расслабиться и получать удовольствие. Если все так ужасно, никто не заставляет тебя идти туда снова.

— Знаю, знаю, — согласилась я, глядя невидящим взглядом на полупустое кафе.

Даже после выходных я чувствовала себя вымотанной.

Я почти сразу помирилась с Элис. Стоило мне взглянуть на выражение ее лица, когда она вернулась домой вскоре после меня, и я сжала ее в объятиях. Я рассказала ей о том, что произошло между мной и Чарли, и мы засиделись допоздна, разговаривая. Мы условились, что если я еще раз напомню ей об Оливере, она может использовать против меня историю с Чарли. Мне нужно было хорошенько обдумать положение вещей и разобраться в своих чувствах к Чарли прежде, чем мы встретимся снова, а Элис решила, что если она будет избегать Оливера, то он сам поймет, что все кончено, безо всяких объяснений.

Я посмотрела на кухонные часы.

— Думаю, мне лучше пойти. — Мне не хотелось заходить в кабинет последней, чтобы все взгляды устремились на меня.

— Просто получай удовольствие, я уверена, что ты сможешь, — сказала она ласково и подмигнула мне.

Я помахала Элис и некоторым постоянным посетителям и вышла из кафе.

Из-за ужасных пробок на дорогах я приехала в консультацию с десятиминутным опозданием и злая как тысяча чертей. Дорожные работы как будто нарочно начались на всех улицах, по которым можно было ехать. Теоретик, скрывающийся во мне, даже предположил, что управление города специально прибегло к таким мерам, чтобы вынудить людей пользоваться общественным транспортом. Заставить всех нас париться в своих машинах, довести наше давление до максимального предела, затем объявить акцию «На работу на автобусе» и торжествующе наблюдать, как мы бросаем машины на стоянках и покупаем месячные проездные билеты.

Сволочи, подумала я, заходя в отделение.

Администратор посмотрела на мой живот и молча указала на закрытую дверь в конце коридора. На ней был приклеен скотчем листок А4 с надписью «Курсы по подготовке к родам».

Мое сердце забилось при мысли, что мне нужно войти одной в эту дверь. Я взялась за ручку и ми-нугу боролась с желанием броситься бежать обратно к своей машине. Только мысль о пробке, через которую предстоит пробираться к дому, остановила меня. Мне хотелось присесть и выпить стакан воды.

Я осторожно открыла дверь и сделала трусливый шаг внутрь.

Пятнадцать пар нетерпеливых глаз посмотрели на меня, скользнули на мой живот и разочарованно отвернулись.

Все женщины сидели полукругом на неудобных школьных стульчиках. Было свободно несколько мест в первом ряду напротив центрального стула, на который и смотрели женщины с различными выражениями скуки на лицах.

Я присела рядом с рыжеволосой девицей с растрепанным хвостом. Она полулежала на стуле, широко расставив ноги в солдатских ботинках. Она окинула меня долгим изучающим взглядом, потом угрожающе улыбнулась. Замечательно, подумала я, теперь придется сидеть рядом с этой страшилой, которая здесь никому не нравится.

В ту же минуту мне стало стыдно за свои злые мысли, и, набравшись мужества, я заговорила с ней.

— Что здесь происходит? — спросила я.

— Психолог пока не пришла, — сказала она, лениво жуя жвачку. — Еще пять минут — и я сваливаю отсюда.

Я кивнула:

— Меня зовут Холли.

— А меня Харли, — ответила она, не глядя на меня. И, чувствуя, что мне хочется задать напрашивающийся вопрос, она добавила: — Да, как мотоцикл. Но моя фамилия не Дэвидсон. Мои родители были не настолько вредными.

Тут распахнулась дверь, и вошла маленькая женщина среднего возраста, держа в руках коробку, на которой лежали какие-то бумаги. Она попросила пропустить ее к стулу в центре и с облегчением опустила свою ношу на пол.

— Леди, приношу извинения за опоздание. На улицах ужасные пробки, — сказала она, роясь в бумагах. Найдя то, что искала, она надела очки и обвела нас всех оценивающим взглядом. — Итак, начнем. Меня зовут Максин. Можете называть меня Макс. В первую очередь я хотела бы узнать ваши имена и чтобы вы немножко познакомились друг с другом. Это вам, — и она протянула нам самоклеящиеся листочки и маркеры. Раздалось несколько недовольных возгласов, так как мы поняли, что нам придется изготовить себе бэйджи и приклеить на грудь.

Я ненавидела подобные вещи. Такие мероприятия всегда предусматривали упражнения типа «узнай друг друга», которые вызывали во мне крайнюю неловкость. Обычно нужно было встать, представиться и рассказать о своей работе и увлечениях. Это мне особенно не нравилось. Помню, как-то однажды я рассказала о том, что возглавляю вегетарианское кафе, и люди, заинтригованные моим необычным занятием, буквально засыпали меня вопросами. А если на свете и была вещь, которую я ненавидела больше всего, — так это быть в центре внимания.

Харли многозначительно взглянула на меня.

— Итак, — сказала Максин бодро, — я хочу, чтобы каждый из вас за одну минуту узнал о своем соседе справа максимальное количество информации: его имя, место работы, хобби, а потом встал и рассказал об этом остальным.

Тут она вытащила из кармана секундомер и спросила:

— Готовы?

Все заерзали на местах и нервно посмотрели на своего соседа справа.

— Начали! — крикнула она и энергичным движением большого пальца нажала на кнопку секундомера.

— Хорошо, мы уже знаем имена друг друга, но это все, — сказала Харли сухо. — Ух, ты не чувствуешь себя неловко?

— Да уж, — согласилась я.

Харли презрительно обвела взглядом женщин, шепотом рассказывающих что-то друг другу.

— Ну, может быть, ты расскажешь мне что-нибудь о себе? — спросила я, чувствуя себя любимчиком учителя, который всегда должен начинать упражнение первым.

Харли фыркнула.

— Почему бы тебе не объявить им, что я трахаюсь с животными. Это будет забавно, — сказала она, хихикая.

Я в ужасе уставилась на нее. Это было как в страшном сне! Меня вынудили общаться с дьяволом в образе беременной женщины, у которой чувство юмора было не менее изощренное, чем у Бивиса и Баттхеда. В глазах окружающих меня нормальных женщин я навсегда буду ассоциироваться с ней, они примут меня за ее подругу. Я была в шоке.

— Ну, перестань, какая у тебя работа?

— Да правда, я зоофилка! — прошептала она.

Вот сейчас и вправду настал худший момент в моей жизни, мне с трудом удавалось дышать!