Он запрокинул голову и громко расхохотался, так что все в зале устремили взгляды на молодых супругов. Однако улыбки гостей были доброжелательными и снисходительными.
— Твоя грудь, — пробормотал наконец Джуд, — вполне меня устраивает.
— Какие же у тебя скромные запросы, — заметила Марисса. Немного помолчав добавила: — Между прочим, тетушка Офелия называла меня безмозглой потаскушкой. Разумеется, она выразилась иначе, но именно это имела в виду.
Уже во время их второго танца Марисса увидела, что Бет танцует с Гарри, причем малице кузена сияла улыбка. Выходит, он действительно решил поухаживать за одной из девиц Сэмюел? Марисса невольно улыбнулась при мысли о том, что Бет может стать ее кузиной. И если действительно так произойдет, то они будут видеться гораздо чаще. О, это было бы замечательно!
Но в этой мысли таилась и горечь. Гарри не любил Бет, а Марисса хотела, чтобы подруга была счастлива.
— Считаешь ли ты, — шепотом спросила она у Джуда, — что брак может быть счастливым, если супруги не любят друг друга?
— Сейчас не самое подходящее время для таких вопросов, дорогая жена.
— Я говорю о других.
— Ну, тогда… даже не знаю. Я надеялся, что ты полюбишь меня, когда мы поженимся. Но думаю, что такое иногда случается. Знаешь, я видел на днях Чарлза Лемонта и его жену.
— Неужели видел?! Надеюсь, она убежала в слезах.
Джуд покачал головой:
— Нет, не убежала, потому что они-то меня не видели. Так вот, мне показалось, что они вполне счастливы.
— Я очень рада, — пробормотала Марисса. — Во всяком-случае, за себя.
— Порадуйся и за нее, — тихо сказал Джуд.
— Да, думаю, что ты прав. Хорошо, я буду радоваться за нее и за Чарлза, — ответила Марисса с улыбкой.
Ей вдруг захотелось положить голову на плечо мужа, но она сдержалась. Следовало еще немного подождать.
Когда танец закончился, Марисса прямиком направилась к Бет, чтобы поговорить с ней о Гарри.
— Твой кузен всегда был очень добр ко мне, — сказала Бет, и щеки ее порозовели.
— М-м-м… Знаешь, он имеет тысячу фунтов в год. Для кого-то он в один прекрасный день превратится в замечательного мужа.
— Да, наверное, — кивнула Бет.
И тут же со вздохом взглянула на мистера Данвуди. Но тот был слишком занят ухаживанием за Нанетт и не замечал красноречивых взглядов девушки.
Тут Марисса заметила направлявшегося к ней Эдварда и, решив отвлечь подругу, сказала:
— А вот и мой брат. Он, как видно, выглядит слишком уж серьезным. Ты еще не танцевала с ним?
— С Эйданом? Нет, но он обещал найти меня попозже.
— Я имела в виду Эдварда, — сказала Марисса.
В этот момент барон подошел к ним — и произошло нечто очень странное. Взглянув на Эдварда, Бет вздрогнула, отвела глаза и густо покраснела. Когда же Эдвард наклонился к сестре, чтобы пожаловаться на расшалившихся херувимов, Бет громко — пожалуй, даже слишком громко — проговорила:
— Нет, мы еще не танцевали.
Эдвард поднял голову и пробормотал:
— Ох, прошу прощения… Кажется, я помешал вашей беседе.
— Нет-нет! — поспешно возразила Бет. — Ничего страшного, сэр.
Выразительно взглянув на брата, Марисса заявила:
— Эдвард, ты должен сегодня потанцевать с мисс Сэмюел. Тебе необходимо немного развлечься.
Внезапно раздался пронзительный крик павлина, и Эдвард тотчас нахмурился. Потом взглянул на Бет и, поклонившись ей, сказал:
— Мисс Сэмюел, сейчас, я полагаю, будет кадриль. Надеюсь, вы окажете мне честь…
Бет молча уставилась на него и снова густо покраснела. Но Эдвард, занятый своими мыслями, этого не заметил. Взглянув на сестру, он проворчал:
— Я только что видел, что по коридору бродит павлин.
— Прямо по коридору?! — воскликнула Марисса.
Что ж, возможно, план матери состоял в том, чтобы запустить павлинов в бальный зал. Крики испуганных дам добавили бы веселья — так, наверное, полагала баронесса. К тому же все желающие могли бы полюбоваться красавцами павлинами и, возможно, сумели бы выдернуть из их хвостов перышко-другое.
Сокрушенно покачав головой, Марисса пробормотала:
— Эдвард, мне кажется, что наша мать немного…
Она умолкла, внезапно обнаружив, что и брат, и подруга куда-то исчезли. «Как странно…» — подумала Марисса. И действительно, Бет при появлении Эдварда вела себя… как-то очень уж необычно. Да еще и этот румянец у нее на щеках… Да-да, Бет то и дело краснела! А может быть, она…
Тут кто-то приблизился к ней сзади, а в следующее мгновение Марисса почувствовала, как к шее ее прикоснулись теплые и нежные губы.
— Время нашего третьего танца, дорогая, — послышался шепот Джуда, и Марисса решила, что загадка Бет подождет до завтра. А может, и до окончания медового месяца.
Она с улыбкой повернулась к мужу, и он взял ее под руку, чтобы отвести на танцевальную площадку для их последнего танца. А потом они отправятся в спальню, и там не будет ни тайн, требующих разгадки, ни блуждающих павлинов, ни любопытных гостей. Будет одно лишь блаженство.
Конечно, ни павлинов, ни их перьев в спальне не оказалось, зато тут были лепестки роз. Повсюду.
— М-м-м…
Марисса улыбнулась и смахнула лепесток с живота Джуда. Потом запечатлела на этом месте поцелуй.
— Дорогая, я… — Голос его прервался, когда она запечатлела второй поцелуй чуть ниже. — Изо всех сил стараюсь тебя порадовать… как всегда…
— Полагаю, что розы — проделки моей матери, — пробормотала Марисса, снова целуя мужа. — Тебя в этом я нисколько не подозреваю.
— Я только хотел…
— Расслабься, любимый. И дыши спокойнее, — приказала Марисса, прикоснувшись губами к головке его ствола.
Джуд содрогнулся всем телом, а Марисса, лизнув его возбужденный ствол, заглянула ему в лицо и улыбнулась; было очевидно, что она все делала правильно — Джуд явно получал удовольствие. Однако она не вполне понимала, как действовать дальше, и это немного ее смущало, ведь сейчас задача была совсем не та, что во время её последнего тайного визита к Джуду.
Наконец Марисса снова лизнула ствол, а затем сомкнула вокруг него губы. Из горла мужа вырвался стон, и его бедра дернулись ей навстречу.
О Боже! Восхитительно! И ужасно возбуждает! Марисса еще глубже захватила ствол губами. И тотчас же почувствовала, что все сильнее возбуждается. Разумеется, Марисса прекрасно понимала: то, что она делала сейчас, — порочно. Но зато как сладостно! Тут Джуд снова застонал, и Марисса почувствовала, что ствол благодаря ее стараниям становился все больше.
— О Боже… — пробормотал Джуд. — Дорогая, у меня обширные планы на нашу брачную ночь, и если я растрачусь сейчас…
Марисса чуть приподнялась и, облизнув губы, спросила:
— А ты можешь сейчас это сделать?
Джуд с усмешкой ответил:
— Вот-вот сделаю.
— Но ты позволь мне закончить это.
Он привлек ее к груди и поцеловал.
— Хорошо, позволю, дерзкая девчонка. Но завтра, не сегодня. Потому что сегодня я хочу совсем другого… — Джуд погладил ее по ягодицам, затем провел ладонью между ног. — О, да ты уже вся мокрая, — прошептал он.
— Мне очень понравилось то, что я делала, — прошептала Марисса и тут же почувствовала, что уже не в силах совладать со своим желанием.
Вероятно, и Джуд почувствовал то же самое. В следующее мгновение он уложил ее на спину и, впившись поцелуем в ее губы, одновременно вошел в нее одним резким толчком. Когда же он прервал поцелуй, Марисса прошептала:
— Я люблю тебя. — Она запустила пальцы в его волосы. — И всегда буду любить.
Она знала, что здесь, в постели, они с Джудом были просто мужчиной и женщиной, поэтому не подчинялись никаким светским правилам и условностям. Здесь они могли делать все, что им заблагорассудится, и играть в те любовные игры, какие им нравятся. Знала Марисса и другое: она никогда не пожалеет о том, что вышла замуж за Джуда, проживи она хоть тысячу лет.
И еще Марисса вдруг поняла: в постели ее муж выглядел совсем не так, как за пределами спальни, — в постели он был самым настоящим красавцем.
— А я всегда буду любить тебя, — прошептал в ответ Джуд, и это были самые приятные слова из всех, что ей когда-либо приходилось слышать.