Я мягко открыл дверь ее спальни и увидел, что она складывала одежду в чемодан. На короткий миг мне показалось, что Мойра не прислушалась к словам Рэнделла. Внезапно, она, словно почувствовав мое присутствие, развернулась и произнесла:
— Тебе нужно идти собирать чемодан, если ты все еще хочешь поехать со мной к Лизе.
Широкая улыбка расцвела на моем лице, облегчение накрыло меня, она все-таки не собиралась покидать свою работу.
Бросать меня.
Мойра посмотрела на меня вопросительным взглядом.
— Как долго ты будешь злиться на меня? — проговорил я.
— Я еще не решила, — ответила она, нахмурившись, но моя улыбка стала от этого только шире. Я решил дать ей немного времени подуться, словно капризной девчонке, но это не продлится долго, а лишь до того момента, пока мы вечером не отправимся в кровать. Я ее так оттрахаю, что она просто забудет о таких глупостях, как обиды. И красивая, веселая улыбка озарит ее восхитительное лицо.
Я пытался пару раз начать диалог на протяжении всей нашей поездки, спрашивая у нее про Лизу и ее семью. Она отвечала довольно кратко, но не была груба. Можно сказать, что Мойра давала мне минимальную информацию, но все же, волны негодования были направлены в мою сторону.
Эрекция была словно самый крепчайший гранит, пока мы ехали оставшийся путь до Каролины. Я четко обдумывал план, как забраться к ней в трусики, чтобы она вновь стала со мной доброй и милой.
Когда она заезжает на подъездную дорожку к дому своей сестры в Уилмингтоне, впереди мы видим прекрасный коттедж, который покрыт серой черепицей и отделан в белом цвете. Мойра глушит двигатель и уже хватается за ручку двери, когда я провожу пальцами по линии ее скулы, затем аккуратно кладу ладонь на щеку. Нежно разворачиваю лицо и жду, пока она посмотрит на меня, потом говорю:
— Прости.
Я притягиваю ее ближе, накрываю губами ее губы и шепчу ей искренне:
— Прости меня.
Чувствую от нее некое напряжение, поэтому понимаю, что пока я не прощен. Я целую ее еще раз.
— Прости.
Отодвигаясь от меня, она смотрит обиженным взглядом.
— Ты чуть не разрушил мою карьеру, Зак. Ты поставил ее существование под угрозу.
Злость заполняет меня, я чертовски устал быть ее испытуемым объектом. Я знаю, она так не думает, когда я глубоко вонзаюсь в нее.
— Ох, бл*дь, ради всего святого, Мойра! Меня совершенно не волновала твоя работа, но я знал одно, что Рэнделл не будет против нас. Я был прав.
— Это к делу не относится, — бормочет она, но я целую ее еще раз, чтобы заглушить поток слов.
Я отстраняюсь от неё и резко хватаю за лицо ладонью.
— Я больше не твой питомец, не твое исследование! Мне больше не нужна помощь в процессе адаптации к обществу и к современному миру! Давай посмотрим правде в лицо. Я отлично справляюсь. Следовал всем твоим идиотским правилам и нормам. Я ем при помощи столовых приборов, больше не бросаюсь на людей с криком. Я принимаю твои правила. Но, блять, я устал прятаться, скрываться ото всех. Это убивает меня медленно и верно. Знаешь ли ты, насколько тяжело не прикасаться к тебе, лишний раз не смотреть на тебя, когда того требует моё сердце? Я на хрен устал от чувства страха, который ты внушаешь мне, что кто-нибудь может узнать о нас. Прекрати стесняться меня! И знаешь, что я тебе скажу, я счастлив, что сказал все Рэнделлу, потому что будь у меня ещё один шанс, то я бы поступил точно также! Если хочешь, злись на меня сколько тебе угодно, но запомни девочка, это продлится лишь до того момента, пока ты не ляжешь в нашу кровать. Я вытрахаю из тебя всю твою глупую обиду!
Гнев выплескивается словно раскаленная лава, Мойра ошеломленно смотрит на меня огромными глазами. Ее грудь вздымается и опадает в унисон с моей.
— Ты больше не нуждаешься во мне? Я совершенно не нужна… — спрашивает она подавленным голосом.
Крепко обнимая ее, так, чтобы она уткнулась носом в ложбинку у основания шеи, я хрипло рычу ей на ушко:
— Да, на хрен, я как никогда в своей жизни нуждаюсь в тебе. Больше, чем готов это признать. Но не как в антропологе. Я желаю тебя видеть рядом как мою женщину.
— Но… но я не понимаю, у тебя и так есть это, — тихо бормочет она. — Я уже отдала тебе всю себя без остатка.
— Как ты не поймешь, что может мне этого больше недостаточно?! Может, я желаю большего для нас, — говорю ей эмоционально, а вдруг сейчас именно тот момент, когда пришло время расставить все по своим местам? А может, настало время прекратить думать и анализировать, а просто нужно последовать за своим сердцем? Открыть все чувства?
— Большего? — спрашивает она растерянно, когда отодвигается от меня, взгляд ее изумрудных глаз убивает меня, потому что я даже толком не знаю, как ей дать «уверенное будущее». В ее взгляде светится удивление и счастье. Я не готов отпустить рыжеволосую красавицу прямо сейчас, поэтому я сделаю все, чтобы не потерять мою Мойру. Да, не думайте, что я хороший парень, я эгоистичный мудак.
Проводя рукой по волосам, я вздыхаю и пытаюсь сосредоточиться и выкинуть ненужные мысли из головы.
— Смотри… Парайла хотел, чтобы я провел здесь год, перед тем как вернусь обратно. Я знаю, что раньше мне совершенно не подходила данная идея, но, а что если я это сделаю? Что если я проведу этот год здесь… с тобой. И мы посмотрим, что будет дальше?
Надежда наполняет взгляд Мойры, и я чувствую себя прекрасно и омерзительно в одно и то же время, предлагая ей это, в глубине души я ненавижу себя за то, что не могу ей дать. Все, что знаю в эту минуту — не хочу, чтобы она злилась на меня, хочу лишь ее здесь и сейчас, всецело.
— Проведешь здесь год? — говорит она.
— Да, я могу остаться здесь до того момента, пока тебе не понадобится возвращаться на работу к зимнему семестру. Мы могли бы переехать в родительский дом, который сейчас принадлежит мне, я, конечно, уважаю Рэнделла, но не хочу пользоваться его добротой, найду работу и буду помогать тебе содержать нас и дом.
Я знаю, что моим неизменным желанием является окружить ее вниманием и заботой, но в мыслях все остается по-прежнему, моя потребность вернуться в джунгли не угасла. Но в данный момент, я также не хочу потерять эту девушку, хочу ее рядом. В глубине души не могу избавиться от тонкого чувства, что хочу всеми силами вернуться в Карайку, потому что все еще привязан к Парайле и к моему племени. Как это не ужасно признавать, но большая часть моего сердца осталась там.
Мойра прерывисто выдыхает и говорит неуверенным голосом:
— Хорошо. Я думаю, это отличный план.
Я улыбаюсь ей, потому что понимаю — проблема ушла, все наладилось.
— Тогда это и есть наш план.
Мойра удивляет меня, когда судорожно обхватывает ладонями мое лицо и глубоко целует меня, проскальзывая настойчиво языком, забирая всю мою волю и мои желания, и я не могу ей отказать ни в чем. Целую ее в ответ, мы так счастливы, что у нас получилось преодолеть эти препятствия, что мы вернулись к прежним отношениям, словно маленькая искорка перерастает в большое пламя, так охватывает нас потребность друг в друге, желание насладиться любовью и защищенностью, хоть и временной, прямо сейчас. Я точно знаю, что смогу тут прожить год. Без проблем. Только бы с ней рядом, без нее я не смогу.
Нежно разрывая поцелуй, она отстраняется от меня и шепчет:
— Знаешь, мне кажется, что я еще немного злюсь на тебя, так что думаю, ты обязательно должен исполнить свое обещание вытрахать мои обиды сегодня вечером.
Я рычу от нужды и желания, которое захлестывает меня, и еле сдерживаясь, чтобы не взять ее прямо сейчас, в машине при свете дня. Моя рука ловко находит и расстегивает пуговку на ее джинсах, я могу быстро ее раздеть и прикоснуться к ней.
Тук, тук, тук, тук.
Мойра отскакивает от меня в считанные секунды, поворачивая голову к стеклу с водительской стороны, где стоит и смотрит во все глаза на нас молодая женщина. Я без сомнений могу сказать, что это и есть Лиза, потому что выглядит она как точная копия Мойры, такие же огненного цвета волосы и зеленные глаза, она немного полнее Мойры, но это, потому что она уже рожала, я так думаю. В Карайке девушки становились мягче формами, когда проходили процесс деторождения.