Джасинда Уайлдер - Дикая поездка

А вот это был самый безошибочный флирт, о котором я слышала. Я все еще не была полностью уверенна, что такой человек стал бы со мной флиртовать, мной — обычной, с копной вьющихся волос.

Я, собрав всю свою волю в кулак, начала флиртовать в ответ:

— Тебе никогда не узнать. Может быть так и есть. Берегись, Шейн Сорренсон.

Мы зашли в лифт, двери закрылись, унося нас прочь от подземной парковки. Шейн повернулся ко мне с рычанием льва. Он схватил меня своими большими мозолистыми руками и толкнул к задней стенке лифта, прижавшись ко мне своим мускулистым телом. Я чувствовала его тяжелую эрекцию через плотные джинсы на уровне моего живота. Я ахнула, внезапно оказавшись зажатой между мужчиной и стенкой лифта.

Он поцеловал меня. Я думала, что он обрушится на меня с грубым, хищным поцелуем. Но не ожидала, что он будет мягким, чувственным и медленным. Он заявлял права на мой рот, решительно, но давая возможность мне его оттолкнуть. Его губы двигались вместе с моими. Его язык переплетался с моим, и я не могла найти причину, чтобы прервать этот поцелуй.

Мои колени подогнулись. Я вдруг стала очень влажной, и эта влажность не имела ничего общего с тем, что я замерзла или промокла до нитки. Он почувствовал мою дрожь и поднял меня на руки, легко удерживая, не разрывая поцелуй даже на мгновенье.

— Отпусти меня, — прошептала я. — Я слишком тяжелая. Ты повредишь спину.

Он только фыркнул, удивленно выдыхая воздух и улыбаясь напротив моих губ. Он не ответил, просто нес меня вниз по длинному коридору к двери в конце. Я обернула свои руки вокруг его шеи и, не удержавшись, хихикнула. Я никогда в жизни не вела себя так. Внезапно осмелев, я поцеловала его в челюсть, в горло, в шею, где начиналась футболка, в подбородок. Он опустил свой рот, чтобы могла поцеловать его, и я растворилась в поцелуе и его объятьях.

Он поставил меня, роясь в кармане своей куртки в поисках ключей. Шейн открыл дверь, пнув ее, и поднял меня снова. Он занес меня в квартиру, и я мельком заметила белые стены, со вкусом расставленную мебель, картины, камин, затем он опустил меня на мягкую кровать, лег на меня, и его губы оказались на моих, на моем горле, на моей груди.

В какой-то момент я была шокирована своим поведением, но я быстро отогнала эту мысль. Мне нравился этот парень. Мне нравилось целовать его. Нравилось, что он был совершенно незнакомым и опасным. Я никогда не спала ни с кем, кроме Джона, и конечно, никогда не делала ничего подобного. Я чувствовала себя безрассудной, но мне нравилось это.

Я обернула свои руки и ноги вокруг него и поцеловала со всей силой, которая у меня была, почувствовав на своем животе его твердую эрекцию через джинсы. Я почувствовала какой-то безумный порыв расстегнуть его ширинку и прикоснуться к нему.

Я замялась, пока целовала его, но все же просунула руку между нами. Он поднялся вверх, открывая мне доступ.

И затем, я чихнула. Я никогда не чихаю один раз, всегда минимум три раза. На этот раз четыре, я едва успела повернуть голову так, чтобы не чихнуть ему в лицо. Потом я стала кашлять и дрожать. Я хотела его, я хотела, чтобы он довел дело до конца с моим желанием потрогать его плоть.

Шейн чертыхнулся и слез с меня.

— Боже, какой же я козел, — сказал он. — Ты, наверное, подхватила пневмонию, а я тебя зажимаю тут.

Он снова подхватил меня и, поднявшись с легкой грацией, понес в ванную. Она была размером с мою квартиру, это был огромный дворец, где все блестело мрамором и нержавеющей сталью. Он поставил меня в ванной и включил душ. Я наблюдала за ним изголодавшимся взглядом. На нем была промокшая черная футболка из обычной ткани, которая облегала его грудь, подчеркивая невероятное количество мышц. Его черные джинсы плотно облегали задницу. Его член все еще стоял. Я сказала себе, что не должна быть здесь, с этим мужчиной, о котором ничего не знаю.

Но почему бы и нет? Почему бы мне не сделать это? Ничего не удерживает меня, не так ли? Немного мелочная мысль ударила мне в голову, что мой «ежемесячный посетитель» немного опаздывает, но я отмела эти мысли, убеждая себя, что это всего лишь стресс.

Я встала и расстегнула свое платье, ожидая, пока он отвернется от датчика регулировки температуры. Он увидел, что платье свисает с моих плеч, и его глаза расширились. Я вытащила одну руку, затем другую, и тонкое зеленое платье упало к моим ногам, оставляя меня в красном кружевном бюстгальтере и соответствующих трусиках, надетых для серьезного случая, заставляя дрожать от холода.

Я надела этот набор в надежде на секс с Джоном после свидания, но сейчас я тоже была рада, так как передо мной было шесть футов и четыре дюйма секса, сложенных как греческий Бог. Я встретилась с ним взглядом и нервно сглотнула, потянувшись, чтобы снять лямки бюстгальтера. Я протянула его ему на пальце. Он взял его в кулак, не двигаясь. Он становился все тяжелее и больше, и я лизнула свои губы, желая расстегнуть его ширинку и попробовать его. Я потянула свои трусики вниз, виляя, чтобы снять их. Подобрав трусики, я протянула их Шейну, который взял их дрожащей рукой.

Дрожь в руке заставила меня растаять еще больше.

И потом, конечно же, я снова чихнула. Шесть раз.

Его взгляд бродил по моему телу, а затем он коснулся моих царапин на ладонях и кровоточащих коленях.

— У тебя кровь, — сказал он.

Вернувшись с аптечкой, он достал ватные диски и перекись.

— Садись, — приказал он голосом, не терпящим возражений.

Я сидела голая на унитазе из фарфора, который холодил мою кожу. Он налил перекись на диск и прислонил его к ране, присев почти на корточки. Его лицо было на одном уровне с моими грудями, и соски стали напряженными от его жаркого взгляда. Я отклонила свои колени друг от друга, и он наблюдал за каждым движением моей промежности, эпилированной, но не полностью.

— Будет немного жечь, — сказал он. Что-то в его голосе и целенаправленном взгляде, в том, как он возился с моим коленом, подсказывало, что у него есть медицинский опыт.

Я зашипела, когда стало жечь, но не дрогнула. Он приложил чистый диск и стал нежно и тщательно обрабатывать мое другое колено. Он взял мои руки в свои и также очистил их.

— Ты делал это раньше, — сказала я.

— Делал что? — спросил он, не глядя.

— Обрабатывал раны, у тебя есть какая-то медицинская подготовка.

Он кивнул.

— Шесть лет я работал военным врачом, проведя большинство времени в Ираке и Афганистане.

— Ты видел бои?

Он кивнул, и напряжение в его плечах подсказывало, что он не хочет развивать эту тему дальше.

— Да, гребаная клятва …, — он оборвал себя. — Прости. Да, я видел бои.

— Джон всегда мне говорил, что я слишком много клянусь, — попыталась я пошутить, чтобы сгладить обстановку. Шейн засмеялся и взглянул на меня со светящимся в глазах юмором и благодарностью.

— Это было все, что он мог сказать.

Теперь была моя очередь напрячься, и я знаю, что он заметил это.

— Извини, ничего личного, — сказал он, вставая и выбрасывая грязные ватные диски. — Согрейся. Я положу твои вещи в сушилку.

Он повернулся, чтобы уйти, но я поймала его за руку.

— Спасибо, — поблагодарила я. Он просто кивнул и вышел из ванны, бросив последний долгий взгляд на мое обнаженное тело.

Я принимала душ, наслаждаясь теплом. Очевидно, что это было холостяцкое жилье, потому что у него была одна бутылка 2- в -1 шампунь-кондиционер, одна бутылка геля для душа и черная мочалка, висящая на ручке. Я решила использовать все, что у него было, ненадолго задумавшись над гигиеничностью использования мужской мочалки, но в конечном итоге желание быть чистой победило.

Пушистое черное полотенце висело на стене, чистое и сухое, и я воспользовалась им, чтобы обернуть вокруг груди. У него был только гребень, который вряд ли справился бы с моими локонами, так что я оставила эту идею.

Я нашла его на кухне, когда он готовил кофе, в чистых синих джинсах и выцветшей футболке с надписью «Led Zeppelin». Услышав, что я вошла, он поднял взгляд, помешивая кофе, и замер, уставившись на меня.

Его взгляд был напряженным, пожирающим. Я решила поиграть в застенчивость.

— Что? — спросила я, изображая невинность.

— Ты, просто… ты…