«Моя дорогая госпожа, хотя и облаченная в одно из великолепнейших платьев, выглядела подавленной. Ее болезненный вид подчеркивался присутствием рядом с ней цветущей золотоволосой красавицы принцессы Элизабет, которая была одета потрясающе, как царица. Король ни на шаг не отходил от моей госпожи. Он старался изо всех сил играть роль радушного хозяина, но его печаль нельзя было скрыть. Единственное, что принесло облегчение, было прибытие глашатая с вестью о том, что валлиец наверняка высадится этим летом на острове. Король воскликнул: «Благодарение Богу!» Он понял, что близится время активных действий.
После Рождества королева слегла. Судьба словно решила испытать моего господина, потому что доктора велели милорду избегать спальни королевы и самого ее присутствия из-за инфекционного характера болезни. Ему разрешили лишь короткие посещения. Милорд кричал от отчаяния, ведь со смертью сына он потерял все, а теперь и жена покидала его в темноте и одиночестве безрадостного существования. Он заперся в своей комнате и на долгие недели погрузился в работу, однако она могла отвлечь от тяжелых дум короля — но не мужа. Несмотря на личную трагедию, он ни на секунду не пренебрег своими обязанностями монарха: милорд даже заказал новые наряды для милорда Бастарда, которые должны были отослать в Шериф Хаттон. Король назначил своего сына, Джона Глостера, управителем в Кале, и сразу же поползли слухи, что он собирается узаконить Джона, чтобы сделать его своим наследником, на что король официально объявил милорда Линкольна своим преемником, а после него — графа Уорвика. Во всем он пытается следовать строгим правилам и порядку.
Наступил март, и королева умерла. День был ужасным. Я помню слова своего господина о том, что его оставили во мгле. Когда она умирала, солнце исчезло с небосклона, хотя был полдень. Темнота поглотила нас. Она накрыла всю землю, поэтому и вы знаете час смерти королевы, час ужаса, поразившего наши сердца. Люди на улицах падали на колени и молили у небес пощады. Животные на полях сбивались в стадо и кричали так, что кровь стыла в жилах.
Королева покинула нас под покровом этой страшной тьмы. Король кричал и рыдал, а мы думали, что пришел конец света, ибо казалось, что солнце больше не появится на небе и мы сгинем в кромешной тьме вслед за нашей госпожой.
Небо сжалилось над нами, и солнце осветило горизонт, но король не радовался его теплу. Мне кажется, его душа все еще пребывает в темноте, потому что нет в нем того огня, который был раньше. Не успели похоронить королеву, как среди придворных пошли слухи, что король рад смерти своей супруги, потому что его руки теперь развязаны для женитьбы на принцессе Элизабет. На собственной племяннице! Пусть проклятие поразит тех, кто не гнушается такой клеветы. Милорд собрал своих помощников в Вестминстере, чтобы официально сообщить, что не имеет намерений повторно вступать в брак. Сама принцесса была очень расстроена смертью своей госпожи, которую искренне любила. Милорд решил отправить Элизабет к ее братьям в Шериф Хаттон, где она могла бы немного прийти в себя.
Сейчас мой бедный господин, который никогда не увлекался охотой, выезжает каждый день верхом. Он берет с собой соколов и проезжает многие мили, охотясь за дичью, чтобы хоть как-то заполнить душевную пустоту, не думать о понесенных утратах. Я полагаю, что если бы не его железная воля и сила его духа, он просто сошел бы с ума, ведь никогда еще муж так беззаветно не любил своей жены, как он, нуждавшийся в ее ежесекундном присутствии».
Английские шпионы на континенте сообщали о передвижениях валлийца и предупредили Ричарда Глостера, что Генрих Тидр заручился поддержкой короля Франции, который обеспечил его и деньгами, и людьми для вторжения этим летом в Англию. С ним были Мортон, его дядя Джаспер Тидр и граф Оксфорд. Если бы он появился на острове, то мог бы рассчитывать на поддержку в Уэльсе и на юго-западе, где все еще обитали многие из клана Ланкастеров, желавшие захвата власти. Английская армия должна была приготовиться к отражению нашествия самозванца, поэтому в богатые семьи были разосланы гонцы с просьбой о деньгах. На этот раз король ждал не пожертвований, а просил о займе, который корона возместит позже. Некоторых попросили о сумме в пятьдесят фунтов. Морланды и другие богатые семьи дали по сотне фунтов. Кроме того, Морланды, как всегда, обещали дать армии людей: двух вооруженных всадников и двадцать стрелков.
— Если дойдет до сражения, — заявил Ричард Морланд, — то я хотел бы отправиться на войну.
— Я бы тоже этого хотел, бабушка, — нетерпеливо сказал Нэд. Ричарду уже наскучила жизнь на одном месте, а Нэд всегда тяготился добродетельным существованием. Теперь же, когда он больше не был влюблен в свою жену, его ничто не удерживало дома. Итак, Элеонора могла пообещать королю четырех вооруженных всадников. В июне двор снова прибыл в Ноттингем, центральное расположение которого было очень удобно для защиты, если бы она понадобилась. Король привел всех в боевую готовность, отдав приказ шерифам по первому же зову привести армию под его знамена.
В конце июня лорд Стэнли прибыл к королю и попросил его разрешения отойти от дел и удалиться в свои поместья. С тех пор как был раскрыт заговор Гастингса, Ричард не выпускал Стэнли из поля зрения. Как только лорду даровали прощение и выпустили из заключения, его держали при дворе, чтобы он все время был на глазах у короля. О его непостоянстве ходили легенды. Он переходил из одного лагеря в другой так часто, что о нем говорили, будто он сам не знает, к кому переметнется в следующую минуту. Король, державший лорда Стэнли при себе, не сомневался, что ему будет известно обо всех поступках этого перебежчика.
И вот теперь, как раз накануне ожидаемого вторжения, он попросил разрешения покинуть короля. Жена лорда Стэнли была матерью предводителя врагов короны. Момент был подходящим, для того чтобы заключить Стэнли под стражу и не отпускать до окончания военных действий.
Но король колебался.
— Ваша светлость, сэр… вы не можете позволить ему покинуть двор! — кричали его советники в один голос. — Он немедленно переметнется на другую сторону.
— Он сказал мне, что ему будет легче организовать защиту, если он будет дома. Он прав, — ответил на это Ричард.
— Но ему будет легче организовать своих людей не для защиты короны, а для поддержки Тидра, — указывали советники.
— Это правда, но я все равно позволю ему уйти.
— Но почему? Ваша светлость, зачем?! Его надо просто запереть на некоторое время, чтобы он не предал вас.
Том заранее знал ответ, который даст король. Он не мог не восхищаться таким человеком, но все равно тревожное предчувствие снедало Тома.
— Человек может быть верным, — сказал король, — но он не может быть принужден к верности. Если Стэнли хочет предать нас, то он просто станет нашим врагом, с которым мы сразимся в честном бою.
Стэнли благополучно уехал, и страна погрузилась в ожидание. Стояли жаркие летние дни. В Ноттингеме король часто выезжал на охоту, и Том сопровождал его, выполняя обязанности сокольничего. Его господин был сдержан и вежлив, как обычно, но воспринимал все отстраненно, словно в нем навсегда поселилась неизбывная печаль. Том чувствовал это, ему хотелось хоть как-то облегчить боль своего короля, поэтому он старался ни на минуту не покидать его. Том спал, когда почивал король, а в остальные часы всегда находился рядом, как верный слуга, готовый разделить со своим господином и счастье, и невзгоды.
Июль закончился, пришел август. Король с близкими помощниками охотились в Шервудском лесу, останавливаясь иногда на ночлег в Бествуде. Именно там и нашел их уставший от быстрой езды курьер, прискакавший на загнанной лошади. Это случилось одиннадцатого августа, в четверг. Он привез весть о том, что Тидр высадился на английскую землю с французским войском, а произошло это в прошлое воскресенье, седьмого августа.
Двадцать первого августа армии сошлись у деревни под названием Саттон Чейни, в десяти милях от Лейсестера и в двух милях от Босворта. Лагерь разбили погожим, но душным вечером. Английская армия стояла на высоте с восточной стороны, а армия Тидра заняла позицию на равнине, с запада. К северу от них был лорд Стэнли, который располагал значительными силами. Он отказался выполнить приказ Ричарда присоединиться к войску, поэтому ожидалось, что он окажет помощь французским солдатам Тидра, но и к ним он пока не примкнул. Перебежчик по натуре, он знал, что никто не верит в победу валлийца, поэтому, несмотря на данные жене обещания, лорд Стэнли воздерживался от каких-либо действий и ждал, чем обернется сражение. Ричард был настолько незлопамятным, что готов был принять помощь «блудного лорда» в случае его раскаяния даже в последний момент.