Джорджетт Хейер - Дитя дьявола

Мадемуазель угодно было занять место в дилижансе. Кучер окинул ее пристальным взглядом и важно промолвил, что это можно устроить. А куда мадемуазель направляется, полюбопытствовал он.

— Сколько нужно денег, чтобы добраться до Парижа? — спросила мисс Чаллонер, слегка покраснев.

Кучер назвал сумму, существенно превышавшую скудные средства Мери. Подавив гордость, мисс Чаллонер сообщила ему, сколько денег имеется в ее распоряжении, и спросила, до какого места она может доехать. Кучер усмехнулся и назвал Пон-де-Муан, городишко в двадцати пяти милях от Дижона. Он добавил, что необходимо оставить немного денег на ночлег. Мисс Чаллонер смиренно поблагодарила его и, поскольку в данную минуту ей было все равно куда ехать, лишь бы вырваться из Дижона, ответила, что Пон-де-Муар ее вполне устраивает.

— Мы прибудем незадолго до десяти, — гордо сообщил кучер.

— О Господи, неужели только в десять? — воскликнула мисс Чаллонер, пораженная до глубины души.

— Это самый быстрый дилижанс, с какими мне когда-либо доводилось иметь дело, — обиженно проворчал кучер. — Где ваш багаж, мадемуазель?

Мисс Чаллонер призналась, что багажа у нее нет, кучер презрительно хмыкнул. Он еще раз оглядел необычную пассажирку, но тем не менее опустил ступени экипажа и милостиво принял из рук мисс Чаллонер деньги.

В следующий миг кнут взвился в воздух, и экипаж тяжело загрохотал по булыжной мостовой. Мисс Чаллонер с облегчением вздохнула и втиснулась между пропахшим чесноком крестьянином и необъятной толстухой с ребенком на коленях.

Как только герцогиня Эйвон переступила порог гостиной, Видал быстро подошел к ней и обнял. Но после первых же слов матери он отпрянул и приветливый огонек в его глазах потух. На лице маркиза появилось угрюмое выражение, которое Леони наблюдала крайне редко. Видал сердито посмотрел на лорда Руперта.

— Зачем вы привезли мою мать? — рявкнул он. — Неужели вы не способны не вмешиваться в мои дела?

— Можешь не сомневаться! — огрызнулся сэр Руперт. — Но, черт тебя побери, мой мальчик, неужели ты полагаешь, что мы пересекли всю Францию только ради удовольствия повидаться с тобой? Зачем я привез твою мать? Боже, да я с самого начала просил, умолял ее вернуться домой! Храни Господь мою душу, неужели это молодой Комин? — Сэр Руперт нацепил монокль и вгляделся повнимательней. — А вы какого черта здесь делаете? — поинтересовался он.

Леони стиснула руку Видала.

— Не сердись, mon enfant. Ты и так доставил нам слишком много неприятностей. Где эта девушка?

— Если вы имеете в виду ту даму, что когда-то звалась мисс Чаллонер, — ледяным голосом произнес Видал, — то она наверху.

Леони встревожилась:

— Когда-то звалась мисс Чаллонер? Так ты уже женился на ней? О нет, Доминик!

— К сожалению, вы правы, сударыня! Я на ней не женился. Она вышла замуж за мистера Комина, — с горечью ответил его светлость.

Эти слова подействовали на герцогиню совершенно неожиданным образом. Она повернулась к мистеру Комину, который в этот момент лихорадочно натягивал камзол, и сжала его руку.

— Voyons, я так рада! Так вы тот самый мистер Комин? Надеюсь, вы будете счастливы, месье. Очень счастливы!

Мисс Марлинг издала сдавленный вопль.

— Как вы можете быть такой жестокой, тетушка Леони? Он же был помолвлен со мною!

— Если вы с ним были помолвлены, зачем же ты убежала с Видалом? — резонно спросил лорд Руперт.

— Я вовсе не убегала с Видалом! — возмутилась Джулиана.

— Ну, что я тебе говорила? — торжествующе объявила ее милость. — Видишь, Руперт!

— Можете посадить меня на кол, если я что-нибудь понимаю, — ответил его светлость. — Джулиана, если ты убежала с Комином, то какого дьявола ты в своей идиотской записке написала, что едешь с Видалом?

— Я не убегала с Фредериком! Вы не понимаете, дядя Руперт, ничего не понимаете!

— Так с кем же, в конце концов, ты убежала? — запутался его светлость.

— Я уехала с Видалом, но я с ним не убегала! Терпеть не могу Видала! Я не выйду за него ни за что на свете.

— Нет, девочка моя, и не надейся, — торопливо вставил маркиз.

Леони наконец выпустила руку мистера Комина, которую она все это время крепко сжимала.

— Не ссорьтесь, mes enfants. Что-то я ничего не понимаю. Пусть кто-нибудь из вас мне все объяснит.

— Да они просто сошли с ума, все до единого! — разбушевался сэр Руперт. Он нацепил монокль и принялся внимательно разглядывать племянника. — Разрази меня гром, мальчик и недели не может прожить, чтобы не ввязаться в очередную потасовку! На этот раз, как я погляжу, рапиры? Что ж, все лучше, чем варварские пистолеты, но какого черта ты постоянно дерешься, любезный племянник? И куда ты спрятал труп?

— Какая разница?! — вспылила Леони. — Я требую, чтобы мне немедленно все объяснили! — Она снова повернулась к мистеру Комину, который успел натянуть не только камзол, но и сапоги, а потому счел возможным предстать пред очами ее милости. Леони ободряюще улыбнулась. — Мой сын, похоже, в дурном настроении, а Джулиана никогда не отличалась здравомыслием, поэтому я попрошу вас рассказать обо всем, что здесь произошло.

Мистер Комин поклонился.

— Буду счастлив оказаться вам полезным, сударыня. Честно говоря, в тот момент, когда ваша милость вошли в комнату, я намеревался доверить его светлости нечто конфиденциальное.

Видал, созерцавший угли в потухшем камине, поднял голову.

— Вот как? И что вы собирались мне доверить?

— Милорд, я хотел бы поговорить с вами наедине, но, если пожелаете, я готов сказать и при всех.

— Говорите, и покончим с этой канителью, — обронил его светлость и вновь предался созерцанию тлеющих углей.

Мистер Комин отвесил глубокий поклон.

— Хорошо, сэр. Для начала я должен известить вашу светлость, что когда я имел честь познакомиться с мисс Чаллонер в доме мадам де Шарбонн…

Леони, успевшая уютно расположиться в кресле у окна, вскочила.

— Mon Dieu, подруга Джулианы! Как я об этом сразу не подумала?

— Потому что ты не желала слушать ни о чем, кроме этого захолустного Дижона, — укоризненно заметил лорд Руперт. — Кстати, Видал, за каким дьяволом тебя занесло в эту дыру? Я всю дорогу бился над этой загадкой, и можете меня прикончить, если я нашел объяснение.

— У меня имелись на то причины, — лаконично ответил Видал.

— Это не имеет ни малейшего значения, — вмешалась ее милость. — Но как глупо с моей стороны не догадаться, что подруга Джулианы и есть эта самая мисс Чаллонер. Да и ты, Руперт, оказался глупцом. Да еще каким!

— Глупцом?! Боже, с помощью какой нечистой силы я мог догадаться, что Видал заберет свою… — Он встретился с гневным взглядом племянника и осекся. — Все, все, — пробормотал он. — Молчу.

— Так вы были у тетушки Элизабет? — осенило Джулиану. — Понятно!

Мистер Комин, который терпеливо ждал окончания этого разговора, понял, что нужно проявить твердость, если он хочет быть услышанным членами этого говорливого семейства. Он откашлялся и громко начал свою речь:

— Когда я впервые имел честь познакомиться с мисс Чаллонер, у меня сложилось впечатление, что не только ее смущало предложение вашей светлости, но и вы сами вздумали жениться на этой девушке, заботясь — что, должен признаться, меня немало удивило — о ее репутации, а не из каких-то более нежных чувств. Будучи в этом убежден, я после разрыва нашей тайной помолвки с мисс Марлинг не испытывал угрызений совести, предлагая руку мисс Чаллонер, так как понимал, что союз со мною для нее предпочтительнее, нежели брак с вашей светлостью.

Сэр Руперт, восхищенно внимавший этому ораторскому шедевру, прошептал:

— Не правда ли, великолепно? В жизни не слышал ничего подобного. И представь себе, этот малый всегда так говорит.

Джулиана всхлипнула.

— В самом деле, Фредерик? Излишне, как я понимаю, спрашивать, что этот брак с мисс Чаллонер был вам больше по душе, чем наш союз с вами.

— Сударыня, — ответил мистер Комин, глядя ей прямо в глаза, — после того как вы известили меня, что не желаете вступать в брак с человеком, столь далеким от вашего круга, вопрос, на ком я женюсь, перестал иметь какое-либо значение. Я питал и питаю глубокое уважение к мисс Чаллонер и полагал, что это достаточное основание для счастливого брака. Мисс Чаллонер оказала мне честь, приняв мое предложение, и мы немедленно выехали в Дижон.